Телезрителям показали русских детей из эстонских коррекционных школ, у которых журналистка допытывалась: говорят ли они на государственном языке? Поскольку зрителей не предупредили, что это «особые» дети, националисты получили козырь о «тупости этих русских».
Начавшийся нынешний учебный год стал для русских школ Эстонии поистине драматичным. Собственно, их теперь можно называть «бывшими русскими школами», ибо права преподавать на родном для их учеников и педагогов языке данные учебные заведения лишились. И вот в новостной программе Reporter, выходящей на Кanal 2, показали сюжет о том, как русские дети переходят на обучение на эстонском языке. Тележурналистка Керту Юккум побывала в двух таллинских школах, где учатся дети с особенностями развития (вообще-то по эстонским законам таких детей запрещено фотографировать и снимать) – и пообщалась с ними в манере, которую Георг Терас, директор одного из этих учебных заведений охарактеризовал «хамской». Чувства директора можно понять – едва появившись в школе, куда она вломилась без приглашения, Юккум потребовала от директора отчёта:
«Мы слышим здесь только русский язык. Вы говорите, другой возможности у вас, как у руководителя школы, нет?»
У Тераса сложилось впечатление, что журналистка страдает русофобией и специально провоцирует скандал.
«Для меня большой вопрос, кто их навёл на нашу школу, потому что они в прямом смысле вломились к нам. Они вели себя по-хамски: ничего не спрашивали, оператор тут же вошёл в актовый зал, репортер встала у входной двери», – рассказал Георг Терас.
Особенно возмутительной со стороны смотрелась «беседа» журналистки с первоклассником Степой, не понимавшим её вопросов. Однако униженным оказался не только он. Одна из девочек, которой Юккум устроила перед камерой допрос о том, понимает ли она по-эстонски, проплакала весь вечер. В сюжете также фигурировали две девушки-украинки, которых Юккум допрашивала: почему они не встают во время пения государственного гимна? Сам же репортаж был выполнен в саркастичном тоне, в качестве звукового сопровождения была взята музыка из комедийного фильма «Операция Ы». Эстонский журналист Андрей Титов отметил:
«Цель – выставить русских детей дебилами. И вот эта цель была выполнена на 100%».
В свою очередь, журналистка Евгения Волохонская выяснила, что во время прибытия съемочной группы как раз проходила торжественная линейка для детей с глубокой и тяжёлой интеллектуальной недостаточностью. Эти дети и родную-то речь не всегда понимают. А родители позже сообщили, что там нашлись и такие ребята, которые смогли пообщаться с Юккум на эстонском. Вот только их ответы на её вопросы не вошли в версию сюжета, выпущенную в эфир – так же, как и объяснения о том, что это за дети и почему они продолжают учиться на русском.
Присяжный адвокат Ксения Кравченко вопрошает: «Если там были девочки, которые закрывали лицо руками, почему это видео пошло в эфир? Девочки дали понять, что они не хотят быть в эфире. У нас даже журналисты, занимающиеся освещением уголовных дел по тяжким преступлениям, себя так не ведут: не тычут камеру в лицо подсудимому, чтобы получить от него комментарий. А тут, на каком основании к этим девочкам так прицепились?» Аргумент же Юккум, высказанный ею в свою защиту – о том, что бабушка Стёпы разрешила ей пообщаться с внуком – Кравченко тут же отмела.
«Посмотрим, как был смонтирован сюжет. Если были опрошены дети, которые и говорят по-эстонски, и не говорят, а отобраны лишь те, которые не говорят, и из этого был сделан соответствующий сюжет, то давала ли бабушка согласие на то, что её ребенка покажут в таком контексте? Одно дело, если спросят, можно ли вас снять на камеру, а другое – что вы из этого согласия лепите. Я думаю, что бабушка, согласившаяся на то, чтобы внук дал комментарий на камеру, вряд ли дала согласие на то, что над её внуком будут потом издеваться в интернете. Это то, что должен оценить конкретный журналист и выпускающий редактор», – подчёркивает адвокат.
Одними из первых тревогу по поводу этого репортажа забили оппозиционные русские политики. Однако Юккум не растерялась и прибегла к безотказному, казалось бы, средству самообороны: стала «переводить стрелки» на «прорусских» политиков, являющихся, дескать, угрозой для безопасности государства.
У неё в интернете тут же образовалась группа поддержки, изрыгающая брызги ненависти в адрес всего русского. Однако, надо признать, что после просмотра этой передачи возмутились даже и многие этнические эстонцы. Журналистку обвинили в неэтичном поведении. На третий день после его выхода о репортаже в осуждающем тоне высказалась министр образования Кристина Каллас. После этого некоторые местные СМИ, занявшие сначала выжидательную позицию, принялись ругать Юккум.
«Лицемерие. Каллас высказалась о репортаже лишь на третий день, а до этого всех всё устраивало. Репортаж даже цитировали как образец журналистки», – констатирует депутат парламента Эстонии от оппозиционной Центристской партии Александр Чаплыгин.
В результате, Кanal 2 объявил, что прекращает сотрудничество с Керту Юккум: поспешив разъяснить, что она была всего лишь внештатницей. Самой Юккум пришлось сквозь зубы извиняться. «Мне жаль, что репортаж о первом школьном дне, подготовленный совместно с редакцией, оказал не такое влияние, как планировалось. Извиняюсь, если он кого-то обидел. Намерение было добрым», – заявила журналистка. Горе-журналистка не забыла лишний раз напомнить о том, что за право русских детей учиться на родном языке ратуют «пророссийские политики». Собственно, её сделали козлом отпущения. Когда вокруг ЧП разгорелся шум, председатель правления медиакомпании Duo Media, владеющей Kanal 2, Юри Пихель на вопрос о виновных ответил:
«За инцидент отвечает вся редакция Reporter. Люди поняли свою ошибку и выразили сожаление».
На повторный вопрос, почему редактор, обладающий правом вето, выпустил материал в эфир и не принес публичных извинений, пресс-служба Duo Media вновь процитировала слова Пихеля о том, что ответственность, дескать, несёт вся редакция передачи. Согласно общепринятой практике, при подготовке телевизионных сюжетов за содержание отвечает не только репортер, но и выпускающий редактор. Именно он при необходимости корректирует содержание и принимает окончательное решение о выходе материала в эфир. Журналисты запросили у пресс-службы Duo Media комментарий выпускающего редактора Reporter, но безуспешно. Ни ответа, ни тем более каких-либо извинений от этого человека не поступило. Краткий комментарий с извинениями принес лишь от члена правления медиакомпании Duo Media Ристо Розиманнус.
При этом даже сейчас и в социальных сетях, и в кое-каких эстонских СМИ достаточно публикаций, выражающих сочувствие «несправедливо обиженному» репортёру, которая «хотела сказать правду», но ей, мол, заткнули рот.
«То есть издевательство над детьми, если они говорят на другом языке – это вроде как норма, если не гражданский подвиг», – подводит итог Александр Чаплыгин.
А русские эстонцы пишут:
«Внештатная корреспонденточка – значит, вряд ли есть профильное образование, практики ноль, в штат не берут. Но она чья-то дочь/сестра/любовница – ей объяснили общий тон, в каком надо сделать репортаж, вот она и старалась. Можно себе представить, какая атмосфера на этом канале, и какое отношение в целом к русским, если она сделала именно то, чего от неё хотели, и в эфир без проблем выпустили. Просто не ожидали (по причине недальновидности и природной тупости), что будет такой скандал».
Тут может возникнуть вопрос – а что, в Эстонии даже детям с особыми потребностями в образовании тоже отказали в праве обучаться на родном языке? Осенью прошлого года этот вопрос обсуждался в эстонском Рийгикогу (парламенте) – на заседании парламентской комиссии по образованию и культуре.
В парламент была отправлена петиция, составленная родителями «особых» детей – её подписали свыше пяти тысяч человек! Они попросили оставить их отпрыскам возможность учиться на родном языке, но безуспешно. Не подействовали никакие доводы, никакие апелляции к разуму.
«Это ужас. Правительство при переводе образования на эстонский язык отказалось сделать исключение для детей с особыми потребностями. Вчера в комиссии Рийгикогу по культуре рассматривалась соответствующая петиция, набравшая более 5000 подписей, но министр образования Кристина Каллас была непреклонна», – рассказал тогда Александр Чаплыгин. «Всё уважение и любовь к Эстонии моментально сгорели. Физически противно теперь тут жить. Надеюсь, что в самом скорейшем времени сменю страну проживания», – отметил один из родителей.
Государство проявило к судьбе русских детей с особыми потребностями полное равнодушие.
«Некорректно будет не дать такому ребенку возможности учиться на эстонском языке и выучить его. Это оставит ребенка в так называемой русской изоляции, и в будущем сузит возможности его возможности справляться с обычной жизнью», – твердила министр образования Кристина Каллас.
По её мнению, если «особые» ученики не будут обучаться на госязыке, то «лишатся общественной жизни и успешной карьеры в Эстонии». Однако те специалисты, кто посмелее, сетовали на полнейшее отсутствие методик и конкретных рекомендаций от министерства – как именно обучать на неродном детей с отклонениями?
Абсолютно любому здравомыслящему человеку понятно, что такие детки должны заниматься только на том языке, на котором говорят в их семьях, который они привыкли слышать с самого первого дня своей жизни…
Папы и мамы обратились с открытым письмом к министру социальной защиты Сигне Рийсало. Они попросили её вмешаться и повлиять на Министерство образования.
«Для ребенка стоит вопрос: он сейчас на родном языке научится проситься в туалет или на всю жизнь останется в подгузнике. Мы здесь не о карьере говорим, понимаете? Это жизненно важные вещи. Чтобы ребенок не перебегал на красный свет дорогу, чтобы он знал, кто его мама, а кто – чужие люди. Надо сначала добиться понимания, контакта с ребенком, а после этого уже говорить о рынке труда и о жизни в Эстонии», – отметила родительница Анна Фаттахова.
По её словам, мольбы, обращенные к министру Каллас, остались неуслышанными и потому было принято решение просить помощи у другого министерства.
«Теперь мы обращаемся к министру социальной защиты. Врачи находятся в её ведении, и она должна доверять врачам, которые поставили диагноз. Если диагноз поставлен, то он что-то значит и его нужно принимать во внимание. Такого не может быть, чтобы столько детей с диагнозами, а ни одного положительного решения нет. И ни одной группы для таких детей не оставляют», – сказала Фаттахова.
Однако Рийсало тоже не пожелала пойти навстречу несчастным родителям…
Родителям вновь было объявлено, что послаблений для особых детей не будет. В связи с этим русскоязычная эстонка Елена Кулль, рассказала, что её маленькому сыну поставлен диагноз «алалия» – это либо полное отсутствие, либо недоразвитие речи у детей при нормальном слухе. Причиной алалии чаще всего являются билатеральные повреждения коры головного мозга при родах, а также мозговые заболевания или травмы, перенесённые ребёнком в доречевой период жизни. По словам Елены, сначала она отдала своего ребенка в эстоноязычный садик, но там ему было плохо. Она перевела сына в русский детский сад – в усиленную группу с логопедической поддержкой. Сейчас ребенок уже учится в частной школе с русским языком обучения. Кулль подчеркивает, что детям с таким диагнозом необходимы педагоги особого профиля, по ее мнению, «таких специалистов на всю Эстонию где-то пять человек». Женщина беспокоится, что если её сына вновь заставят учиться на эстонском, да еще и лишат возможности общаться с профильными специалистами, то судьба его будет незавидна.
В конце прошлого года стало известно, что огромному количеству русских педагогов, специализирующихся на работе с «особыми» детьми, грозит увольнение – если они не сдадут экзамен на высшую степень владения эстонским языком.
Родительница Анна Фаттахова написала в соцсети, что не знает, как объяснить такое отсутствие жалости у чиновников Минобраза. Она искренне недоумевает:
«Почему такие решения? Что делать? Где искать помощь? Как смотреть в глаза педагогам, учителям малых классов и специальных групп в детском саду, у которых будут требовать С1 (высшая языковая категория – авт.) и ведение занятий на эстонском? Я общаюсь с мамами, чьи дети сейчас не говорят и не имеют элементарных навыков: обслужить себя, рассказать, где болит... Они верят, что всё еще придет. Они надеются! Их вдохновляет пример моего сына, играющего на рояле с большой сцены… И вот этим мамам я должна сказать, что у государства в планах научить их ребенка двум-трём словам на эстонском, чтобы жить в доме по уходу. А всё остальное – не важно! Нет у ребенка родной речи, так и не надо. Не может попроситься в туалет – есть памперсы для взрослых...».
В конце концов, чиновники разрешили – так уж и быть! – сделать для подобных детей исключение: они на эстонский не переходят, доучиваются на родном. Что же касается опорных специалистов, то сделанное для них послабление оказалось совсем незначительным.
С 1 августа в Эстонии вступили в силу новые квалификационные требования к русским учителям – от них требуют преподавать на госязыке на том же уровне, на каком они прежде преподавали на родном, сдав при этом экзамен.
Поскольку огромное количество педагогов справиться с этим не сумели, Кабмин пошёл на некоторые уступки и согласился предоставить некоторым учителям годовую отсрочку. Отметим, что в Эстонии профессиональное владение языком измеряется по четырём уровням по степени возрастания знаний: A2 (минимальный), B1 (средний), B2 (выше среднего) и C1 (идеальный). В итоге, опорным специалистам (логопедам, школьным психологам и социальным педагогам), услугами которых пользуются люди, чьим родным языком не является эстонский, разрешили владеть госязыком на уровне не ниже В2 – по крайней мере не на самом высшем уровне C1. И это оказалась единственная уступка, которую согласилось предоставить государство ценнейшим специалистам, от которых зависит дальнейшая судьба маленьких людей…
Виталий Лекомцев
