С каждым днём разрабатываются новые, все более эффективные технологии убеждения, чтобы взять верх над ограничениями, присущими детям и подросткам. В новой эпохе психология обязана настаивать на том, чтобы её инструменты применялись на пользу, а не во вред благополучию и здоровью детей. Серьёзно выступив против эксплуататорского использования технологии убеждения, Американская психологическая ассоциация (АПА) и все психологи смогут помочь в формировании общественной совести, которая должна вести нас в век опасно могущественных цифровых устройств.
Как психология становится оружием против детей
«Мы вызвали полицию, потому что она разгромила свою комнату и ударила мать. И все из-за того, что мы забрали её телефон», — объяснил отец Келли. По его словам, когда прибыла полиция, Келли была неадекватна и сказала, что хочет убить себя. Вызвали скорую помощь, пятнадцатилетнюю девочку, пристегнув к каталке, отвезли в психиатрическое отделение и для безопасности держали под наблюдением. Спустя несколько дней после госпитализации родители привели Келли ко мне, чтобы помочь ей.
Первыми слово взяли родители Келли. Они рассказали, что госпитализация стала высшей точкой борьбы с зависимостью дочери от телефона. Келли отказывалась проводить время с семьёй или уделять внимание учёбе. Вместо этого она предпочитала социальные сети. Ранее счастливая девочка и прилежная ученица, теперь Келли стала злой и угрюмой, а оценки её ухудшились. Несколько месяцев родители пытались ограничить дочь в использовании соцсетей, но она все меньше слушалась и больше обманывала, тайком не выпуская телефон из рук даже ночью.
Когда в табеле успеваемости Келли обнаружился ряд плохих оценок, родители были вынуждены принять меры. В тот день, когда пришлось вызывать полицию, Келли сказали, что она должна отдать телефон в девять вечера. Но когда время пришло, Келли отказалась, завязалась потасовка за телефон. Это привело к сильнейшей истерике, и в результате девочку пришлось госпитализировать.
Мать Келли не могла избавиться от ощущения, что они с мужем подвели дочь. Я попросил сидящую в углу Келли помочь мне понять, как она видит события того вечера. Она не ответила, вместо этого одарив родителей злобным взглядом. А затем, ко всеобщему удивлению, закричала: «Они забрали мой грёбаный телефон!» Пытаясь завязать разговор с Келли, я спросил, чем её привлекают телефон и социальные сети. «Они делают меня счастливой», — ответила Келли.
Разрушение семей
Родители продолжали приводить ко мне Келли в последующие месяцы, и во время наших встреч выявились две основные проблемы. Во-первых, болезненная привязанность Келли к телефону не исчезла, из-за чего в семье царило постоянное напряжение. Вторая проблема осветилась во время моих бесед с родителями в отсутствие Келли. Хотя они оба были любящими и заботливыми, мать Келли не могла избавиться от ощущения, что они с мужем подвели дочь. Они, должно быть, сделали что-то ужасное, раз у неё такие проблемы.
Практикуя как детский и подростковый психолог, я встречал немало подобных семей. Такие родители говорят, что чрезмерная зависимость детей от телефонов, видеоигр, соцсетей — самая сложная проблема, с которой им приходилось сталкиваться. Часто это разрушает семьи. Девочки-подростки отказываются выпускать из рук телефоны, несмотря на очевидный вред.
Я также видел мальчиков, которые из-за игровой зависимости забыли об учёбе, дополнительных занятиях и любых других полезных делах. Некоторые из этих подростков, взрослея, используют физическую мощь, чтобы запугивать родителей, когда те пытаются ограничить время, проводимое за играми. Красной нитью сквозь все эти случаи проходит родительское чувство вины, так как многие считают, что сами привели детей на разрушительный путь.
Никто из этих родителей не понимает, что одержимость технологиями у детей и подростков — последствие внешне незаметного слияния технической отрасли с психологией. Этот союз сочетает огромное благосостояние потребительской индустрии в сфере высоких технологий со сложными психологическими исследованиями. В результате создаются социальные сети, видеоигры, телефоны, которые подобно наркотикам притягивают юных пользователей.
Родители не имеют понятия, что за экранами компьютеров и телефонов их детей притаилось множество психологов, нейробиологов и социологов. Эти специалисты используют свои знания о психологических уязвимостях, чтобы разрабатывать продукты, которые будут захватывать внимание детей, позволяя наживаться технологической индустрии. Родителям, да и всему миру в целом, ещё предстоит осознать, что психология, которую мы всегда ассоциируем с лечением, теперь используется как оружие против детей.
«Техника, чтобы изменять людей»
В обычном здании на территории Стэнфордского университета в Пало-Альто, Калифорния, расположена Стэнфордская лаборатория технологий психологического влияния, основанная в 1998 году. Создатель лаборатории — доктор Би Джей Фогг, психолог и отец технологии убеждения. Эта дисциплина позволяет создавать цифровые устройства и программы (включая смартфоны, социальные сети и видеоигры), изменяющие мысли и поведение человека. На сайте лаборатории смело провозглашается: «Аппараты, разработанные, чтобы изменять людей». Фогг открыто говорит о том, что с помощью смартфонов и других цифровых устройств можно менять наши представления и действия: «Мы теперь способны создавать аппараты, которые автономно влияют на то, что люди думают и делают». Фогга называют «Создателем миллионеров».
Он натренировал своих бывших студентов, которые затем использовали его методы, чтобы создать технологии, пожирающие теперь жизни детей. Недавно Фогг хвалился на собственном сайте: «Мои студенты часто занимаются новаторскими проектами, и те, покинув Стэнфорд, продолжают оказывать воздействие на реальный мир… Например, Instagram повлиял на поведение более восьмисот миллионов людей. Его соучредитель был моим студентом».
Есть интересные признаки, что Фогга беспокоят недавние исследования того, как цифровые устройства используются для влияния на поведение. Его хвастовство о сети Instagram было на сайте ещё в начале января 2018 года, но теперь удалено. Также сайт Фогга недавно претерпел существенную реконструкцию.
Светлое будущее проектов психологического влияния
Сейчас он, кажется, изменил курс и говорит, что его работа направлена на благие цели: «Я обучаю хороших людей тому, как работает поведение, чтобы они могли создавать продукты и сервисы, принося пользу обычным людям по всему миру».
Более того, официальная страница Стэнфордской лаборатории технологий психологического влияния оптимистично заявляет: «Технологии убеждения могут положительно повлиять на многие сферы, в том числе здравоохранение, бизнес, безопасность и образование. Мы также верим, что новые достижения помогут установить мир на планете через тридцать лет».
Фогг расписывает светлое будущее проектов психологического влияния, но он дольно равнодушен к тревожной реальности: к тому, что технологии скрытого воздействия используются индустрией, чтобы удерживать и эксплуатировать потребителей ради наживы. Его восторженный взгляд также не останавливается на том, как детьми и подростками, чьи умы так податливы, манипулируют, как им наносят вред невидимые силы.
Превращая убеждение в оружие
Неудивительно, что вы не слышали о технологии психологического влияния. Корпорации предпочитают, чтобы это оставалось в тени, так как большинство людей не любят, чтобы ими управляли, а идея о манипуляции детьми ради выгоды вызывает отвращение. Технология убеждения (другое название — «проект психологического влияния») намеренно создаёт цифровую среду, которая даёт пользователю иллюзию того, что его основные побуждения — общение, достижение целей — в ней воплощаются лучше, чем в реальном мире. Дети проводят много часов в соцсетях и за видеоиграми, стремясь получить лайки, обрести «друзей», заработать игровые очки и уровни. А все потому, что это подогревает интерес, дети считают, что становятся счастливыми и успешными. Подобное для них проще, чем заниматься сложной, но важной для развития деятельностью.
Стоит ли использовать страх неприятия обществом, чтобы вызвать у детей навязчивую зависимость от соцсетей?
Технологии убеждения хорошо работают на взрослых, но особенно эффективны они в отношении развивающегося мозга детей и подростков. «Видеоигры лучше, чем что-либо другое в нашей культуре, вознаграждают людей, в первую очередь подростков мужского пола, — говорит Фогг. —Юные парни склонны стремиться к достижению квалификации. К тому, чтобы овладевать миром и достигать успехов в чем-либо. Предлагая награды, видеоигры сообщают людям, что их квалификация растёт, что они могут становиться лучше с каждой секундой». И именно проект психологического влияния помог убедить нынешнее поколение мальчиков, что они наращивают «квалификацию», часами зависая на игровых сайтах. Однако печальная реальность такова: они запираются в своих комнатах и играют, забывают о школе, не развивают настоящие навыки, которые потребуются в колледже и на работе.
Социальные сети также используют проект психологического влияния в охоте на детей и подростков, в особенности девочек, для которых в силу возраста характерно желание пользоваться успехом в обществе. Это побуждение встроено в наше ДНК, так как навыки общения в реальной жизни способствовали эволюции человека. Статья в «Хаффингтон пост» под названием «Что творится в айфоне девочки-подростка» описывает жизнь четырнадцатилетней Кейси из Милберна, Нью-Джерси. У Кейси 580 подписчиков в Instagram и 1100 друзей на Facebook, и ее заботит, насколько больше «лайков», чем у сверстниц, получит ее фотография. Она говорит: «Если у тебя меньше ста лайков, ты просишь других поделиться фото, чтобы получить больше. Иначе твоё настроение портится. Каждой хочется получить как можно больше лайков. Это как соревнование в популярности».
Автор статьи Бьянка Боскер подчёркивает, что зависимость Кейси от телефона не проходит даром: «Какой бы соцсетью ни увлекалась девочка, это постоянно отвлекает ее от домашнего задания, сна, общения с семьёй». Кейси говорит, что ей хотелось бы отложить телефон, но она не может. «Я просыпаюсь утром и заглядываю в Facebook… просто так. Не то чтобы мне хотелось или не хотелось. Я просто иду туда. Как будто меня туда тянет, не знаю, почему. Мне нужно это понять, потому что Facebook порабощает мою жизнь».
Важные вопросы просто никто не задаёт
Возможно, имя Би Джей Фогга не известно широкой публике, но журнал Fortune называет его «новым гуру, о котором следует знать», а его работы приводят в движение всемирную армию специалистов по дизайну взаимодействия с пользователем (UX). Они используют и расширяют его модели технологии управления. Энтони Винг Коснер из журнала «Форбс» говорит: «Возможно, никто не имеет большего влияния на нынешнее поколение дизайнеров взаимодействия с пользователем (UX-дизайнеров), чем Стэнфордский исследователь Би Джей Фогг»
UX-дизайнерами становятся специалисты в сфере разных дисциплин, в том числе психологии, нейробиологии, компьютерных наук. Однако в центре их внимания то, как с помощью психологии можно использовать уязвимости человека. Особенный вред эти исследования наносят, когда целью становятся дети. Коснер цитирует Фогга в своей статье для «Форбс»: «Facebook, Twitter, Google и так далее — все эти компании использовали компьютеры, чтобы влиять на наше поведение». Но движущей силой перемен в поведении были не компьютеры. «Недостающим звеном является не технология, а психология», — утверждает Фогг.
Исследователи UX-дизайна следуют не только модели проекта Фогга, но и его склонности выпускать из виду более широкие последствия технологии убеждения. Они концентрируются на первоочередных задачах, разрабатывая цифровые устройства и программы, которые лучше притягивают внимание пользователей, заставляют их возвращаться снова и снова, тем самым наращивая прибыли от бизнеса. Всех мало заботит, что дети по всему миру испытывают влияние дизайнеров, прилагающих слаженные усилия, чтобы привязать их к своим многочисленным устройствам и продуктам в ущерб реальной жизни.
Чтобы не напрягать мозги
По мнению Би Джей Фогга, «поведенческая модель Фогга» — это отработанная методика изменения поведения. В упрощённой форме она включает три фактора: побуждение, возможности и импульсы. В своей научной статье психолог объясняет, каким образом его формула заставляет людей использовать социальные сети. Он говорит, что ключевым мотиватором является стремление пользователя к «принятию обществом». Ещё более сильный мотиватор — желание «избежать отторжения социумом». Возможности означают, что цифровой продукт должен быть таким, чтобы пользователю не пришлось «напрягать мозги».
Следовательно, создаются простые в использовании соцсети. И наконец, Фогг говорит, что потенциальные пользователи должны ощущать импульс к тому, чтобы заходить на сайт. Это осуществляется благодаря множеству цифровых трюков: непрерывные уведомления, заставляющие просматривать фотографии друзей, сообщающие о том, что вы пропустили, пока не заходили в соцсеть, предлагающие проверить ещё раз, не лайкнул ли кто-нибудь ваш пост или фото. Формула Фогга — это план для создания мультимиллиардных социальных сетей и игровых корпораций. Однако никто не задаёт нравственные вопросы о воздействии технологий убеждения на детей и подростков. Например:
- Стоит ли использовать страх неприятия обществом, чтобы вызвать у детей навязчивую зависимость от соцсетей?
- Нормально ли отвлекать детей от школьных заданий, требующих серьёзных умственных усилий, чтобы те могли провести жизнь в соцсетях или за играми, которые не требуют думать слишком много?
- Можно ли непрерывно побуждать юное поколение к использованию приносящих доход цифровых продуктов в ущерб общению с семьей и другим важным занятиям?
Взлом мозга
Технологии убеждения работают, стимулируя выброс дофамина — мощного нейромедиатора, связанного с вознаграждением, вниманием и зависимостью. В районе Лос-Анджелеса под названием Венис, который теперь прозвали «Силиконовой долиной», недавно основана лаборатория по исследованию дофамина. Её представители говорят об использовании технологий убеждения для увеличения доходов: «Подключите ваше приложение к нашему искусственному интеллекту и увеличьте оборот и прибыль до 30%, обеспечив пользователей нашими идеальными выбросами дофамина». А также: «Выброс дофамина — это не только приятно. Доказано, что это изменяет поведение и привычки пользователя».
Рамси Браун, основатель лаборатории по исследованию дофамина, говорит в статье для KQED Science: «Мы тщательно разработали технологию человеческого сознания, и это одновременно волнующе и пугающе. У нас есть возможность покрутить пару тумблеров на приборной панели машинного обучения, и сотни тысяч людей по всему миру станут вести себя по-другому. Причины останутся для них неведомыми, покажутся естественными, но на самом деле это все наш замысел». Программисты называют это «взломом мозга». Пользователей заставляют проводить больше времени на сайтах, а они ошибочно думают, что это их сознательный выбор.
Благодаря этим методам проектирования технологические корпорации проникают в разум и душу детей. Соцсети и видеоигры используют метод манипуляции сознанием, известный как «переменная награда» (словно в игровых автоматах). Пользователи не знают, когда именно получат «лайк» или бонус, но эти поощрения выдаются в подходящее время, чтобы подогреть интерес и заставить задержаться на сайте. Искусственный интеллект используется, чтобы выяснить, какие именно из множества технологий убеждения наиболее эффективно заарканят пользователей. «Профиль убеждения», анализирующий конкретные уязвимости каждого потребителя, разрабатывается в реальном времени. Он используется, чтобы удерживать людей на сайте и заставлять их возвращаться раз за разом на все больший срок. Это приносит выгоду потребительским интернет-компаниям, так как их доход зависит от того, насколько широко и часто используется их продукт.
Скрытые техники, управляющие пользователями в корыстных целях, программисты называют «темным дизайном». Почему компании прибегают к такой тактике? Бывший технический руководитель Билл Давидоу говорит в своей статье для «Атлантик» под названием «Использование нейробиологических факторов интернет-зависимости»: «Перед лидерами интернет-компаний стоит интересный, хотя и нравственно неоднозначный выбор. Или они взламывают нейробиологические процессы, чтобы расширить рынок и увеличить доходы, или же это сделают их конкуренты, отвоевав рынок себе».
Мало найдётся таких беспощадных и нерегулируемых индустрий, как Силиконовая долина. Социальные сети и игровые компании считают, что они вынуждены использовать технологии убеждения в «гонке вооружений» за внимание, прибыль и выживание. Благополучие детей здесь в расчёт не принимается.
Взгляд за кулисы
Соцсетям и игровым компаниям удивительно эффективно удавалось скрывать от публики использование технологий убеждения. Однако в 2017 году произошла утечка данных, и документы Facebook были опубликованы в The Australian. Созданный руководителями Facebook внутренний отчёт демонстрировал для рекламодателей выгоды соцсети: отслеживая в реальном времени посты, взаимодействия и фотографии, можно определить, когда подростки чувствуют себя «в опасности», «бесполезными», «нервными», «никудышными», «разочаровывающими».
А зачем это нужно соцсетям?
В отчёте также гордились возможностью точно нацеливать рекламу «в те моменты, когда юным пользователям нужно вливание уверенности».
Столь мощными делает технологии убеждения то, что они используют цифровое пространство против детей, применяя в нужный момент оружие психологической манипуляции. Благодаря этим методам проектирования технологические корпорации проникают в разум и душу детей, измеряя их личные уязвимости. Это после применяется для того, чтобы изменить их потребительское поведение. Это вовсе не ужасное будущее, а реальность. Facebook заявил, что внутренний отчёт исказили в прессе. Но когда уполномоченные по правам ребёнка предложили опубликовать верный отчёт, компания отказалась, предпочитая скрывать техники, использующиеся для влияния на детей.
Официально в индустрии считается, что технологии убеждения помогают сделать продукт более привлекательным и приятным. Но откровения информаторов от индустрии говорят о более темных мотивах. Игровой разработчик Джон Хопсон, имеющий степень доктора философии в сфере поведенческих наук и исследований мозга, написал статью «Поведенческий дизайн игр». Он рассказывает о том, как особенности дизайна изменяют поведение игрока. Это похоже на слова экспериментатора, заставляющего лабораторных животных бегать в лабиринте.
Хопсон отвечает на такие вопросы: «Как мы поддерживаем у игроков высокую, стабильную скорость активности?» или «Как заставить играть постоянно?».
Раскрывая научный фундамент технологии убеждения, Хопсон говорит: «Игроки — не лабораторные крысы, но существуют правила обучения, применимые и к людям, и к крысам».
После того, как Хопсон опубликовал статью, его наняла корпорация Microsoft, где он помогал руководить разработкой Xbox Live, сетевого сервиса игровой консоли. Также он принимал участие в создании популярных среди детей игр для Xbox, включая серию Halo. Родители, с которыми я работаю, просто не представляют, какая необъятная огневая мощь финансов и психологии направлена на их детей, чтобы заставить тех играть «вечно».
Ещё один эксперт в сфере технологии убеждения — Билл Фултон, создатель компьютерных игр, изучавший когнитивную и количественную психологию. Он основал Группу пользователей-исследователей игр Microsoft, а затем собственное консультационное агентство. Фултон не скрывает мощь проекта психологического влияния, а также открыто говорит о намерениях игровой индустрии, разоблачая их в бизнес-журнале компании PwC, входящей в «Большую четвёрку»: «Если игровые разработчики хотят отвлечь человека от любой другой добровольной социальной деятельности, хобби, времяпрепровождения, то им необходимо приманить этого человека на глубинном уровне любыми доступными способами».
Заставить сбежать из реального мира
Вот главный эффект технологий убеждения в наши дни: создание столь привлекательных видеоигр и соцсетей, что пользователи готовы сбежать из реального мира и провести жизнь на платных сайтах. Центральный элемент зависимости — привлечение к какому-либо занятию ценой важной деятельности в реальном мире. И сейчас появляется все больше доказательств, что технология убеждения может даже способствовать игровой и интернет-зависимости. Эти диагнозы официально зафиксированы в КНР, Южной Корее и Японии, а в США находятся на стадии оценки.
Проект психологического влияния не только управляет привязанностью детей к цифровым устройствам. Исследования зависимостей используются, чтобы технологии убеждения могли более эффективно «взламывать мозги». Рамси Браун из Лаборатории по исследованию дофамина признает в шоу «60 минут» на канале CBS: «Мы в некоторой степени выяснили, как работают участки мозга, ответственные за зависимость, и благодаря этому поняли, каким образом их простимулировать, а затем встроить эту информацию в программы».
Обворовывание детства
Создание цифровых продуктов, обладающих почти наркотическим эффектом, способных «оттянуть человека» от реальной жизни, делает технологии убеждения глубоко разрушительными. Проект психологического влияния сегодня отвлекает взрослых от безопасного, продуктивного выполнения работы, от общения с детьми — от всех вопросов, требующих немедленного внимания. И все же технологии убеждения приносят намного больший вред детям и подросткам, так как их разумы намного легче контролировать.
Технологии убеждения искажают детство, заманивают детей прочь от семьи и школы, чтобы они все больше времени проводили за компьютерами и с телефонами. Согласно докладу Фонда семьи Кайзер, развлекательные технологии (видеоигры, социальные сети, онлайн-видео) отнимают у юных граждан США по 5.5 часов ежедневно. Более того, среднестатистический подросток проводит по 8 часов каждый день перед экраном. Плодотворное использование технологий — а в нем влияние проекта психологического влияния проявляется намного меньше — приходит в голову лишь изредка. Дети в США используют компьютер для обучения дома или в школе всего в течение 16 минут.
Наличие собственных детей может изменить взгляды технических руководителей. Потихоньку использование компьютеров и телефонов для развлечения стало основным занятием младшего поколения. Дети больше времени проводят за экранами, чем в школе, а подростки дольше играют, чем спят по ночам. Результат можно увидеть в ресторане, в машине на светофоре и даже во многих школьных кабинетах: являя собой свидетельство успешных технологий убеждения, дети настолько увлечены телефонами и другими девайсами, что мир вокруг их не интересует. Запираясь в своих комнатах или сидя в телефоне в присутствии семьи, они теряют реальные связи с родными и школой — а ведь это два краеугольных камня детства, на которых основано счастливое и успешное будущее. Даже в те моменты, когда дети отвлекаются от цифровых устройств, единственная мысль, которая их заботит — как бы поскорее вновь оказаться у экрана.
Помимо замещения здоровых занятий детства, технологии убеждения зачастую втягивают детей в опасные цифровые пространства. Многие из них испытывают онлайн-травлю, что увеличивает риск прогулов в школе или суицидальных мыслей. Все больше признается пагубное влияние FOMO-фобии, или страха что-либо упустить: дети видят в соцсетях, как сверстники прекрасно проводят время без них, и это питает их ощущение одиночества, никчёмности.
Разваливающееся цифровое поколение
Совместный эффект от замещения жизненно необходимых занятий детства и открытости губительной интернет-среде уничтожает новое поколение. В недавней статье для «Атлантик» под названием «Разрушили ли смартфоны поколение?» доктор Джин Твендж, профессор психологии Университета штата Калифорния в Сан-Диего, описывает, как девочки-подростки в США страдают от депрессий и суицидального поведения из-за того, что много времени проводят в социальных сетях.
Дети теперь получают собственные смартфоны в возрасте около 10 лет, и неудивительно, что возникают серьёзные психиатрические проблемы: то, что раньше относилось к подросткам, теперь захватывает тех, кто младше. С 2009 года резко возросло количество случаев нанесения себе травм (например, порезов), требующих медицинского вмешательства, среди девочек 10-14 лет, и составило 19%.
Девочек притягивают смартфоны и социальные сети, а мальчиков тем временем больше влечёт мир компьютерных игр, ради которого они забывают об учёбе. Плохие оценки связаны с игровой зависимостью. Поэтому неудивительно, что для мальчиков становится сложнее поступить в колледж — они играют чаще, чем девочки. В колледж поступают 57% девушек и всего 43% юношей. Взрослея, молодые парни не могут избавиться от своей привычки к играм. Специалисты Национального бюро экономических исследований недавно продемонстрировали, сколько молодых граждан США мужского пола предпочитают компьютерные игры поступлению на работу.
Я, как детский и подростковый психолог, могу сделать неизбежно унизительный и печальный вывод. Разрушительная сила психологии на службе технологической индустрии воздействует на детей эффективнее, чем положительное ее применение психиатрическими лечебными заведениями и уполномоченными по правам ребенка. Говоря прямо, психология больше вредит детям, чем помогает.
Пробуждение
Неожиданно именно технические специалисты начали осуждать применение психологической манипуляции. Тристан Харрис, прежде специалист по проектной этике компании Google, показал им путь, сорвав маски с технологий убеждения на службе индустрии. В интервью для журнала «1843» он говорит: «Задача таких компаний — заарканить людей, и они делают это, взламывая наши психологические уязвимости».
Тревогу бьёт и другой технический специалист — бывший президент Facebook Шон Паркер. Он объясняет в интервью для Axios: «Создавая все эти приложения, и в первую очередь Facebook, мы думали: «Как нам захватить побольше вашего времени и внимания?» Он также говорит, что Facebook эксплуатирует «уязвимости человеческой психики» и отмечает: «Одному богу известно, как это влияет на мозги наших детей».
Эти технические руководители выдвигают идею о том, что индустрия нечестным путём наживается, используя технологии убеждения. «Потребительский интернет-бизнес основан на эксплуатации психологии», — говорит Чамат Палихапития, бывший вице-президент Facebook, в беседе, которая по иронии судьбы состоялась в Стэнфордском университете Би Джей Фогга. «Мы на основе психологии хотим выяснить, как управлять вами наиболее эффективно и как обеспечить вам выброс дофамина».
Наличие собственных детей меняет взгляды технических руководителей
Тони Фаделл, бывший сотрудник Apple, считается создателем айпада и айфона. Также он является основателем и главным исполнительным директором компании Nest. «Многим дизайнерам и программистам было чуть больше 20 лет, и они не имели собственных детей, когда мы создавали эти продукты», — отмечает Фаделл в своей речи в Лондонском Музее дизайна. «Теперь они видят, что происходит, и говорят: «А ну-ка постойте». И начинают переосмыслять свои решения в проектировании».
Марк Бениофф, главный исполнительный директор компании Salesforce, занимающейся облачными операционными системами, присоединяется к хору тех, кто требует регулирования социальных сетей, так как они вызывают зависимость у детей. Он говорит, что индустрия соцсетей должна регулироваться так же, как табачная промышленность. «Я считаю, технология без сомнения вызывает зависимость, и на это мы должны обратить внимание. Разработчики этих продуктов стараются сделать их более привлекательными, так что мы должны побороть это как можно эффективнее», — сказал Бениофф в эфире CNBC в январе 2018 года, во время Всемирного экономического форума в Давосе, Швейцария.
Бениофф говорит, что родители должны помогать ограничивать привязанность детей к девайсам, и даже подчёркивает: «Если родители не понимают нелегальных свойств некоторых вещей, правительство должно выступить и осветить эту проблему». Миллионы родителей, например, мать и отец моей пациентки Келли, совершенно не имеют представления, что цифровые устройства влияют на разум и жизнь их детей. Поэтому регулирование таких сфер — правильное решение.
Родители просто не могут защитить детей от того, чего не видят и не понимают.
Мнение инвесторов
В защиту детей неожиданно выступает и другая группа специалистов — технологические инвесторы. Главные акционеры Apple — активистский хедж-фонд Jana Partners и Пенсионный фонд учителей штата Калифорния — в сумме держат акции на сумму в 2 миллиарда долларов. Они недавно выразили беспокойство, что технологии убеждения несут ответственность за страдания детей. В открытом письме к Apple инвесторы совместно со специалистами по делам ребёнка обрисовали доказательства того, что чрезмерное использование детьми смартфонов и других девайсов увеличивает риск депрессий и суицидов. Отдельно отмечая разрушительное влияние технологии убеждения, они говорят: «Не секрет, что социальные сети и приложения, проводниками в которые являются айфоны и айпады, обычно разрабатываются, чтобы вызывать как можно более сильную зависимость и пожирать все свободное время».
Как на эти призывы к переменам ответила потребительская технологическая индустрия? Она пошла ещё дальше. Facebook недавно запустил Messenger Kids — приложение, рассчитанное на детей около 5 лет. Губительные технологии убеждения теперь направлены на детей младшего возраста, на это намекает заявление арт-директора Messenger Kids Шиу Пей Лю: «Мы хотим поспособствовать общению [на Facebook] и сделать это самым увлекательным вашим занятием». Ограниченный взгляд специалистов Facebook на детство отражает то, насколько далеки социальные сети и другие потребительские технологические компании от нужд все более проблемного поколения.
«Самым увлекательным» для детей должны быть время, проведённое с семьёй, игры на улице, творческие занятия и другая жизненно необходимая развивающая деятельность. А вовсе не водоворот социальных сетей, смартфонов и планшетов. Более того, Facebook Messenger Kids даёт раннее начало зависимости от цифровых технологий, а это, как мы уже знаем, вызывает у детей более старшего возраста риск депрессий и суицидального поведения.
В ответ на запуск Messenger Kids Кампания за свободное от коммерции детство направила в Facebook письмо, подписанное множеством специалистов в сфере здравоохранения, с призывом остановить распространение приложения. В Facebook до сих пор не ответили на письмо, вместо этого продолжая агрессивный сбыт Messenger Kids.
Молчание психологов
В то время как технологические руководители и инвесторы выступают против психологической манипуляции детьми в сфере индустрии, Американская психологическая ассоциация, чья задача — защищать детей и семьи от губительных психологических практик, хранит молчание по данному вопросу. Это не злой умысел: руководители АПА, как и родители, похоже, не в курсе того, как искаженно технологическая индустрия использует психологию. Тем не менее, в этом есть ирония — психологами и их могущественными инструментами движет этика, а к руководителям и инвесторам это не относится.
Этический кодекс АПА, главной профессиональной организации психологов США, ясно гласит: «Психологи прилагают усилия на пользу тех, с кем работают, и заботятся о том, чтобы не причинять вреда». Кроме того, этические стандарты АПА требуют бороться со злоупотреблениями работой психологов. К этим злоупотреблениям как раз относится применение технологий убеждения Би Джей Фогга для влияния на детей. Кодекс также обеспечивает особую защиту для младшего поколения, так как ему свойственна эволюционно заложенная «уязвимость, снижающая способность к автономному принятию решений».
Воплощением неэтичных психологических практик становится манипуляция детьми ради выгоды без согласия родителей, а также то, что детей склоняют проводить больше времени за девайсами в ущерб эмоциональной и образовательной сфере. Корпорации Силиконовой долины и поддерживающие их компании-инвесторы управляются в основном высокопоставленными белыми мужчинами, которые используют скрытые техники для изменения сознания, чтобы контролировать жизни беззащитных детей. Об этой несправедливости говорит Тристан Харрис:
«Никогда ранее в истории такого не случалось, чтобы мыслями и действиями миллиардов людей руководили около 50 человек, в большинстве своём мужчины 20-35 лет, белые, обладающие профессией инженера-проектировщика и находящиеся не далее 50 миль отсюда [от Силиконовой долины]». Харрис изложил эти выдержки из презентации, которую он подготовил, работая на Google, во время интервью с Карой Свишер для Recode Decode в феврале 2017 года.
Кто-то поспорит, что защищать детей от обмана индустрией — задача родителей. Однако родители не имеют представления о силах, направленных против них, они также не знают о том, что для контроля детских разумов создаются технологии с эффектом как от наркотиков. Родители просто не могут защитить своих детей о того, чего не видят и не понимают.
Негативные последствия влияния на детей — побочный продукт
Другие будут заявлять, что никакие меры не нужны, так как цель проекта психологического влияния — создание более качественных продуктов, а не манипуляция детьми. На самом деле, я уверен, что те, кто работает в сферах пользовательского опыта и убеждения, не намерены вредить детям. Негативные последствия технологии убеждения большей частью оказались случайными побочными продуктами конкурентоспособного процесса разработки.
Однако подобные условия существуют и в табачной промышленности: табачные компании ставили своей целью доход от продаж, а не вред, причиняемый детям. Тем не менее и сигареты, и технологии убеждения предсказуемо вредят младшему поколению, поэтому необходимо принять меры, чтобы обеспечить защиту от разрушительного воздействия.
Совесть в эпоху машин
С самого начала отрасль технологии убеждения действовала в нравственном вакууме, поэтому неудивительно, что результат оказался трагическим.
В действительности пагубный потенциал проекта психологического влияния признавали уже давно. Сам Фогг писал в 1999 году в статье: «Убеждающие компьютеры могут также применяться в разрушительных целях. Тёмная сторона перемен в мироощущении и поведении ведёт к манипуляции и принуждению». В научной работе от 1998 года Фогг описывал, что может случиться, если события выйдут из-под контроля: когда технологии убеждения «в некотором роде можно считать опасными или неоднозначными, исследователь должен принять меры самостоятельно или убедить других сделать это».
Не так давно Фогг открыто осознал гибельный эффект технологии убеждения. В интервью 2016 года с Айаном Лесли для журнала «1843» он признавался: «Я смотрю на своих бывших студентов и гадаю, действительно ли они стараются сделать мир лучше или всего лишь гонятся за наживой». В 2017 году у Фогга брали интервью для издания «032c Magazine», и он упомянул:
«Сидя в ресторане, вы можете оглядеться по сторонам и почти на каждом столике увидите смартфон. Люди постоянно отвлекаются от живого общения — и я искренне считаю, что это печальное явление».
Несмотря на это, Фогг так и не предпринял значительных действий, чтобы помочь пострадавшим от отрасли, которую он создал. Также не делают ничего и те, кто может принимать решения, за исключением недавних выступлений технологических руководителей — никто так и не попытался ограничить цифровую манипуляцию и принуждение по отношению к детям и подросткам.
Каким образом детей можно защитить от технологий убеждения?
Я предлагаю обратиться к словам президента Джона Ф. Кеннеди. Он говорил, что техника «сама по себе не обладает совестью, поэтому от человека зависит, будет ли она использоваться на благо или во вред». Я верю в то, что психология, понимая особенности разума и руководствуясь этическим кодексом, может сделать шаг вперёд и сознательно руководить взаимодействием технологических корпораций с детьми и подростками.
Общество
Общество должно начать с требования, чтобы техники поведенческой манипуляции были выведены из тени и открыты сознанию людей. Следует также внести изменения в Этический кодекс АПА, чтобы в особенности предостеречь психологов от воздействия на детей посредством цифровых устройств, в тех случаях, когда известно, что это увеличивает риски для здоровья. Более того, АПА должна следовать собственным этическим стандартам, прилагая усилия для исправления текущей ситуации, при которой технологическая индустрия и дизайнеры пользовательского опыта злоупотребляют психологическим воздействием вне сферы официальной науки.
Психологи
Психология может и должна сделать ещё больше для того, чтобы защитить детей и исправить нанесённый вред. Необходимо объединиться с технологическими руководителями, которые настаивают на регулировании технологий убеждения, используемых в цифровых продуктах для младшего возраста. Также АПА должна присоединить свой голос к хору тех, кто пытается докричаться до технологических компаний, намеренно эксплуатирующих детскую уязвимость.
Родители
Кроме того, следует приложить решительные усилия для обучения родителей, преподавателей, уполномоченных по правам ребёнка, чтобы показать им вред от чрезмерного использования девайсов.
С каждым днём разрабатываются новые, все более эффективные технологии убеждения, чтобы взять верх над ограничениями, присущими детям и подросткам. В новой эпохе психология обязана настаивать на том, чтобы её инструменты применялись на пользу, а не во вред благополучию и здоровью детей. Серьёзно выступив против эксплуататорского использования технологии убеждения, АПА и все психологи смогут помочь в формировании общественной совести, которая должна вести нас в век опасно могущественных цифровых устройств.
