Почему важно научиться рассказывать детям даже самые страшные истории
В этом году трагедии в Беслане исполнилось 15 лет. Своеобразный юбилей, если вообще можно так говорить о трагедиях… К таким датам журналисты готовятся заранее: актуализируют информацию, записывают рассказы повзрослевших участников, словом, делают свою работу: напоминают обществу о самых страшных событиях в России, так, чтобы мы никогда не забывали об этом.
За 15 лет произошло многое. Изменилась Россия, изменились мы. Но Беслан по-прежнему остаётся в сознании миллионов россиян самой страшной трагедией в современной истории.
На примере «документальных фильмов» о Беслане становится очевидной одна истина: сильнее всего изменились журналисты – точнее, те, кто должен рассказывать истории, страшные и не очень. И вот теперь интернет-поколение решило открыть нам глаза и рассказать «всю правду» о страшных сентябрьских событиях в Бесланской школе №1. Получилось не очень.
Сразу три фильма, посвящённых Бесланской трагедии, вышли в сентябре этого года: «Школа №1» от «Новой газеты», «Беслан. День знаний» от Ксении Собчак и «Беслан. Помни» от Youtube-блогера Юрия Дудя. Все эти фильмы объединяет одно: святая уверенность в том, что вина за произошедшее лежит исключительно на государстве, а вовсе не на террористах.
С «Новой Газетой» давно всё понятно: иные критики совершенно справедливо называют издание «вестником джихада» за однозначные акценты, которые расставляют журналисты «Новой».
Ксения Собчак связывает трагедию в Беслане с отменой губернаторских выборов и сообщает, что с тех самых пор спецслужбы превратились в главную политическую силу страны.
Когда-то государство допустило ошибки, которые привели к беде. Теперь государство должно окружить максимальной заботой всех, кто пострадал. И только через эту заботу оно может заслужить прощение, а после – доверие людей. Делает ли государство все, чтобы его простили? Делает ли государство всё, чтобы ему доверяли?
- вопрошает Дудь.
Ещё одна мысль, кажущаяся авторам всех этих фильмов единственно правильной – то, что взрывы в школе спровоцировали сами спецслужбы, а вовсе не террористы. В ход пошли давно известные страшилки, прямо как по методичкам бородатых моджахедов – что власти никто из заложников не нужен, Путину плевать, а штурм начал спецназ, спровоцировав тем самым столь большое количество жертв...
Более того, эта версия подаётся как единственная.
Как это соотносится с базовыми принципами журналистики? Да никак не соотносится.
Логично, что первые претензии к авторам стали озвучивать те, у кого эти самые базовые принципы не выветрились из «подкорки». Известный репортёр Дмитрий Соколов-Митрич, который и сам был в те дни в Беслане, даже не смог до конца досмотреть фильм Юрия Дудя.
Извини, от твоего фильма впечатление точно такое же, и сейчас мне просто физически плохо, меня колотит - так же, как 4 сентября 2004 года. До 1:58:48 я твой фильм досмотрел в надежде хотя бы на формальную объективность по вопросу о начале штурма. Но как только увидел заставку следующего раздела, нажал на стоп - и дальше смотреть не хочу.
Я тебя всегда считал настоящим журналистом, а не блогером и в дискуссиях защищал, когда кто-то недооценивал твои работы, продолжает репортёр. «Но в этот раз ты поступил недостойно, ты поступил, как пижон. Ты пошел на поводу у своей референтной группы, испугался репутационных рисков и снял попсу. Дешевую, недостойную журналиста попсу. Жаль», - пишет Соколов-Митрич.
Вопросы к объективности возникли и у тех, кто сам был в заложниках. Ученица школы №1 Ирина Гуриева не считает все эти фильмы правдивыми и решила сама рассказать о том, что случилось в те дни. Фильм «Новой Газеты» она назвала сомнительным из-за постановочных сцен с участием актёров. «А где другие участники событий? Они просто не выгодны для этой газеты и их фильма».
В фильме Дудя интервью дают те, кто в заложниках и вовсе не был, говорит Ирина. «Виноваты все, кроме террористов… теракт такой масштабности, что утверждать что-то одно было бы неправильно».
Знаете, что самое страшное в этих историях? Мы, взрослые, можем вычленить самое главное. Можем кое-как отделить ложь от истины. Можем найти иные точки зрения. Но наши дети смотрят на мир не нашими глазами. Они черпают правду из ютуба, из роликов того же Дудя, да из западных фильмов – помните, сколько шума наделал сериал «Чернобыль» от телеканала HBO? И главный вопрос - почему эту историю рассказали не мы сами?
Неужели травмы от воспоминаний оказались настолько сильны, что мы не можем подобрать слова и донести свою правду до собственных детей? Как бы ни было больно, но мы должны научиться рассказывать своим детям истории. Не только сказки с хорошим концом, но и страшные истории, полные боли и ужаса.
Даже те, о которых не хочется говорить никогда. Иначе в противном случае наши дети будут верить роликам на ютубе, и расставлять акценты так же, как их расставили там. Что мы никому не нужны. Что мы – разменная монета. Что во всех трагедиях России виновата «эта власть» и «это государство». А террористы… а что, там, оказывается, были террористы?
Манипуляции на трагедиях национального масштаба и использование их для смещения акцентов в какую бы то ни было сторону в политических играх с далеко идущим финалом можно назвать чем угодно, только не журналистикой. Моральным уродством, наверное – и то, слишком мягко будет сказано.
Каким будет этот далеко идущий финал – даже думать страшно.
Екатерина Петрова
