Уважаемые представители журналистского сообщества!
Сегодня в России вновь поднята и истерично, с опорой на ложные, якобы «статистические» цифры, разогревается тема «домашнего» насилия в российских семьях.
Поводом для очередной «волны» послужила трагедия ингушской девочки, тётя которой подозревается в истязании ребёнка. Кроме того, на стяг поднята история сестёр Хачатурян, убивших своего отца, обвиняемого ими в сексуальном насилии.
Несмотря на то, что делами занимается Следственный комитет, целый ряд лоббистов, цинично используя эти трагедии, продвигает в правовое поле Российской Федерации так называемый закон о профилактике семейно-бытового насилия (СБН), наряду со Стамбульской конвенцией, принятия которых требует от России Совет Европы.
Принятие этих закона и конвенции является постоянной темой давления на Россию извне — в том числе и через различные НКО, признанные в РФ иностранными агентами.
Так, московская НКО «АННА» (иностранный агент на территории РФ), причастная к многолетнему распространению лжи о «домашнем» насилии в нашей стране, заявляла особо навязчиво, начиная с 2015 года, что ежегодно в России от домашнего насилия погибает 14 тысяч женщин.
Тогда как по реальной статистике МВД в 2015 году от преступных посягательств всех видов (от умышленных убийств до автодорожных аварий, халатности врачей при лечении и др.) погибло всего 9800 женщин.
Что касается так называемого «домашнего» насилия, то в 2015 году расследовано всего 1060 дел о насильственной смерти в семье 304 женщин и 756 мужчин.
Дело дошло до того, что лоббисты закона о СБН без всякого стеснения озвучивают на всю страну не только ложь о МИЛЛИОНАХ жертв семейного насилия, но и открыто признают, что цифры действительно раздуваются, но лишь для того, чтобы поскорее принять закон и пойти по пути европейских стран (глава НКО по оказанию социальных услуг семье Елена Золотилова, 24 июля в эфире радио «ФМ-на Дону»).
Необходимо особо отметить, что для всех случаев физического насилия (и не только в семье) в России существуют статьи Уголовного кодекса и соответствующие меры ответственности в зависимости от степени тяжести содеянного.
Однако как наши «зарубежные партнёры», так и представители внутрироссийского феминистского и ювенального лобби кровно заинтересованы в протаскивании инструментов, целенаправленно позволяющих целой армии чиновников, «правозащитников», «психологов», социальных работников под видом «оказания социальных услуг» и «профилактики» вторгаться в сферу внутрисемейных отношений.
При этом в случае ингушской девочки, где ситуация явным образом, согласно давным-давно существующей в России 77 статье Семейного Кодекса («Отобрание ребёнка при непосредственной угрозе жизни ребёнка или его здоровью») требовала вмешательства сотрудников опеки, эти самые сотрудники, имея полномочия, установленные законом, как руководство и правовую возможность к действию, не смогли предупредить трагедию.
Потому что сегодня, по большому счёту, чиновники от социальной защиты и органы опеки заняты иным — выявлением мнимого семейного неблагополучия и его «профилактикой». Внедрение для этих целей дополнительных инструментов, таких как закон о профилактике СБН, на деле приводит к изъятию детей и разрушению семей.
Общероссийская общественная организация защиты семьи «Родительское Всероссийское Сопротивление» (РВС) на протяжении нескольких лет, в течение которых идут попытки внедрить закон о профилактике СБН в России, ведёт активную разъяснительную работу на различных правительственных, общественных площадках и в СМИ.
Согласно анализу юристов РВС, законопроект «О профилактике семейно-бытового насилия» содержит антиконституционные нормы и вводит расширительные определения «семейно-бытового насилия», под которые подпадут 100% российских семей.
Законопроект предполагает не только произвольное вмешательство в семью третьих лиц, но и невозможность какого бы то ни было примирения сторон (мужей и жён, вообще каждого из членов семей), так как попытка примирения квалифицируется как преследование. Отдельно необходимо отметить использованное в законопроекте выражение «репрессивные меры профилактики».
Предложенные меры, такие, как «судебный защитный ордер», «защитный ордер», скопированные из зарубежных аналогов, — это вчерашний день для нашего судопроизводства. Указанные «репрессивные меры» нарушат основополагающие принципы уголовного процесса: Статья 14. Презумпция невиновности, Статья 15. Состязательность сторон, Статья 16. Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту, Статья 17. Свобода оценки доказательств и др.
Между тем, эти «репрессии» могут коснуться самих женщин, поскольку российское законодательство не освобождает женщин от ответственности по половому признаку.
Если закон «О профилактике семейно-бытового насилия» будет принят, он станет инструментом разрушения для всего института российской семьи в руках заинтересованных в этом лиц.
В сложившейся ситуации остро встаёт вопрос об ответственности средств массовой информации — редакций ТВ, ток-шоу, интернет-изданий, газет, радио, ряд которых, попав в водоворот умело раздуваемой истерии, вольно или невольно становятся ретрансляторами чудовищных ложных цифр и циничной накачки общества ужасами о насилии в наших семьях.
Уважаемые журналисты! Освещая со своих страниц, экранов, в эфирах столь важные социально значимые темы, касающиеся сферы семьи и детства, проверяйте цифры, опирайтесь на факты, а не эмоции. Требуйте называть источники цифр и других данных, которые озвучивают в эфирах ваши эксперты и гости. Пользуйтесь статистикой МВД, а не различных НКО и их иностранных кураторов! Помните о своей профессиональной ответственности перед обществом и каждым человеком, каждой семьёй!
Приложения
С уважением,
Председатель Общероссийской общественной организации защиты семьи
«Родительское Всероссийское Сопротивление» М. Р. Мамиконян
