Неподъёмный сёт
Грузия давно борется с советским наследием, переходя в откровенную антироссийскую риторику. В стране давно уже заменили термин «Великая Отечественная война» международным «Вторая мировая». При этом кое-где еще остались парадоксальные нестыковки: на оставшихся памятниках надписи на русском еще напоминают о Великой Отечественной, а на английском уже «WWII 1939-1945».
С 2006 года Грузия – единственная из стран Южного Кавказа, где есть «музей советской оккупации». Это пропагандистская экспозиция, призванная исказить историю собственной страны и очернить советский период. Soviet Occupation Museum представляет собой всего лишь зал национального музея в Тбилиси, но сам факт наличия такого «культурного» объекта многократно тиражируется на близлежащих указателях.
Одним из итогов такой политики стало формирование антироссийских настроений в общественности. Пять лет назад американский национальный демократический институт NDI провел в Грузии опрос на предмет влияния России на страну. 76%, то есть подавляющее большинство, ответили, что влияние отрицательное, 12% — положительное, остальные не определились. Последующие опросы NDI лишь подтверждали указанные соотношения, при этом дополняясь образом России как источника угрозы для Грузии (так считают 67% опрошенных). «Продолжение оккупации грузинских территорий» — именно так трактуются подписание Россией договоров с непризнанными республиками Южная Осетия и Абхазия.
Столь пристальное внимание руководства Грузии и общественности к прошлому, проведенному под советской «оккупацией», оставляет в тени реальное положение дел. Грузинская ССР еще со сталинских времен была в привилегированном положении. Во-многом это объяснялось особым отношением «отца народов» к своей малой родине.
В Грузии руководство всегда назначалось из местных элит, хорошо знающих специфику региона. Подобное практиковалось далеко не во всех республиках. Грузинское виноделие активно продвигалось верхушкой Кремля на зарубежных рынках, а черноморское побережье застраивалось роскошными домами отдыха и виллами партийной номенклатуры.
Со смертью Сталина в Грузии прошли волнения: народ встревожился развенчанием культа личности и потерей возможных преференций из центра. Одновременно с этим в молодежной среде формировалось движение за независимость страны, которые вылилось в кровавое столкновение 9 марта 1956 года. В ходе тбилисских волнений погибли 22 человека. Нарождавшееся восстание все-таки удалось подавить, но страх перед центробежными и националистическими грузинскими настроениями в Москве остался до самого распада союзного государства. С тех пор и появилась знаменитое: «Самый бедный грузин богаче любого русского». Ресурсы полились в Грузию рекой.
Наряду с Арменией и Прибалтикой Грузия входила в элитарный клуб «витрин социализма». Это означало прежде всего максимально возможную в условиях СССР либерализацию управленческого аппарата. Даже руководящий состав КГБ и МВД назначался из местных. Грузия была самой богатой республикой, при этом её состоятельность целиком зависела от ресурсов РСФСР. Еще со сталинских времен уровень совокупного стоимостного потребления товаров и услуг на душу населения был в четыре-пять раз выше, чем производства. В четыре-пять раз! Такого не могла позволить себе ни одна республика. В РСФСР, к примеру, потребление не дотягивало до уровня производства на 30%. Естественно, такое положение в Грузинской ССР всех устраивало, особенно партийную номенклатуру, которая постоянно выбивала новые ассигнования из Москвы. Если вкратце, основным аргументом было: «Без денег нам будет тяжело удерживать националистов с их требованиями автономии».
В стране создаются уникальные условия землевладения: 7-8% сельскохозяйственных угодий были в частных руках, а не в колхозной собственности. И вот эта малая доля обеспечивала до 70% всего урожая республики, который успешно реализовывался с большой прибылью в Москве и Ленинграде. Директор тбилисского Института стратегии управления Петро Мамрадзе утверждает:
Эта многолетняя деятельность была настолько доходной, что торговцы, их семьи и родственники могли каждый год покупать «Москвич» и «Жигули», а то и «Волгу».
А что же сейчас? Мамрадзе продолжает:
Поразительная цифра: 80% пищевых продуктов, которые потребляет население Грузии, поступает из-за рубежа. Мы стали банановой республикой, только без своих бананов, бананы нам тоже приходится завозить. Из года в год у нас сейчас катастрофически отрицательный экспортно-импортный баланс — 6 миллиардов с лишним долларов каждый год.
Приблизительные подсчеты безвозмездных финансовых вливаний в Грузинскую ССР за все время «оккупации» приближаются к половине триллиона долларов. Без этих ресурсов современная Грузия вряд ли могла обеспечивать населению даже такой, не самый высокий уровень жизни. Сможет ли страна (чисто гипотетически) хотя бы частично расплатиться за столь ненавистное советское наследие? Вопрос риторический.
Высокие зарплаты, низкие цены
Госплан СССР с 60-х годов до конца 80-х фиксировал в Грузии очень интересную статистику. Заработная плата, пенсии, стипендии и различные пособия были в среднем на 20% выше, чем в РСФСР, а цены на 15-20% ниже. Все это позволяло жить среднестатистической грузинской семье на широкую ногу. К примеру, такое количество автомобилей, как на улицах советской Грузии, можно было увидеть, пожалуй, только в Москве. На архивных фотографиях запечатлены настоящие пробки, немыслимые где-нибудь в Ташкенте, Свердловске или Сочи. При этом большая часть коренного населения не занимала себя работой в производственном секторе – там превалировали русские (до 60%). А вот в сфере услуг, наоборот, 50% было за грузинами и одна четверть за русскими. При этом в 1959 году доля русских в республике была выше 10%, а в 1989 году составила лишь 6,3%.
Грузия не просто «накачивалась» деньгами и товарами из центра, но и активно развивала свою инфраструктуру. В республике строились лучшие в Союзе дороги (которые из-за ландшафта обходились очень недешево), возводилось комфортное жилье, первоклассные санатории и больницы. И, наконец, к середине 70-х годов вся Грузия была газифицирована (современной России до этого, похоже, еще лет пять-десять идти).
Надо отдельно упомянуть о судьбе Абхазии и Южной Осетии в разделе дотационного пирога. В среднем этим провинциям в советское время доставалось вместе не более 5-7%. Сравните с 15% для Аджарии. Поэтому говорить о каком-то особом внимании грузинского руководства к этим присоединенным территориям нельзя.
Еще немного об особом положении республики. В годы СССР грузинские предприятия могли оставлять себе до половины выручки в рублях и треть в валюте. Для сравнения: в РСФСР государству отдавали 75% и 95% соответственно. Такая вот иждивенческая арифметика.
Но покровительство Москвы так просто не давалось: в 70-х годах в Грузии расцвела коррупция. Первоначально она заключалась в подкупе московских чиновников за очередные финансовые влияния в ту или иную отрасль. Со временем это стало мощной базой для развития теневого сектора грузинской экономики или, попросту, формирования уголовного подполья. До трети всех «воров в законе» во всем Советском Союзе были грузинами, при том, что всего 2% населения СССР относились к грузинской нации. Влияние уголовников из Грузии на всю страну сложно переоценить. Эрик Смит, эксперт Международного центра Вудро Вильсона, пишет в этой связи:
Грузинская ССР сыграла значительную роль в формировании теневой экономики Советского Союза, формируя рынок позднего СССР.
В частности, теневой бизнес экспортировал из Грузинской ССР бриллианты и ювелирные алмазы, еще больше подпитывая финансами преступный мир.
Во многом такое положение дел обусловливалось описанными в начале статьи опасениями Москвы. Боялись антисоветских восстаний, националистических движений и требований автономии. Вместо строгого контроля и подотчетности Грузия получила свободы и денег больше, чем смогла унести. Руководство республики умело только получать, тратить и подкупать. При этом не чураясь разжигать у себя откровенно антисоветские настроения, используя их для шантажа Москвы. А когда Советский Союз клонился к закату, республика одна из первых объявила о независимости от «оккупантов». Чтобы в будущем снова стать псевдосуверенной республикой.
Евгений Федоров
