Города и селения нашей огромной страны покрыты пёстрой мозаикой улиц, проспектов и площадей, названных именами Энгельса, Маркса, Ленина и прочих идолов советской эпохи. Эпоха ушла, а имена остались. С прошлым у нас не принято спорить, и это, конечно, хорошо. В конце концов, мы же не хотим уподобляться «небратьям» нашим меньшим. Имя города, улицы или проспекта, данное в честь, скажем, некоего Фридриха Энгельса, не должно смущать и коробить нормального человека. Смущать может лишь отношение этого деятеля к России и русским. Неприязнь, злоба, обвинения в варварстве; запись всех славян в так называемые «реакционные народы», которые «должны исчезнуть с лица земли…. И это тоже будет прогрессом». Странно осознавать, что человек, который высказывал такие мысли и был носителем подобных взглядов, в нашей родной стране был канонизирован, а его немецкая фамилия до сих пор является неотъемлемой и значимой частью отечественной топонимики.
Конечно, на этом моменте сразу же обнаружатся защитники данных исторических личностей, которые с пеной у рта начнут доказывать, что Энгельс и Маркс не были русофобами. Более того, существуют даже статьи в научных журналах с подобной тематикой, авторы которых пытаются убедить читателя в том, что эти два немецких писателя и политических деятеля не были русофобами, напротив, оба увлекались русской литературой и учили русский язык. Энгельс даже оставил восторженный отклик: «Как красив русский язык! Все преимущества немецкого без его ужасной грубости». Вообще же Энгельс «всего лишь» искренне желал разрушения Российской империи, а в остальном ничего плохого против нас не имел. То, что народ славянский недолюбливал, так это сугубо по политическим причинам, а ещё по недостаточному с ним знакомству.
В целом многие крайне болезненно реагируют, когда о канонизированных вождях революции высказываются критически. Прежде всего, такие люди отождествляют их с Советским Союзом и его научными, культурными и политическими достижениями, а слово, сказанное в адрес революционеров, автоматически записывают в адрес СССР.
Но, во-первых, данная статья не является историческим спором, в ней лишь идёт речь о проблеме русофобии и не более того. А во-вторых, не стоит объяснять все великие достижения России в ХХ веке бурной деятельностью группы русофобствующих публицистов-эмигрантов. Далеко не их руками возводилось могущественное здание Советской империи.
Да-да, именно пишущие интеллигенты стояли у истоков рабочего социал-демократического движения (трудового и народного, конечно же). Г. В. Плеханов, помимо всего прочего, был замечательным литературным критиком, В. И. Ленин — ярким и самобытным публицистом, Л. Д. Троцкий — блестящим писателем, а А. В. Луначарский — неплохим литературоведом. Примеров можно привести ещё великое множество, но и этих имён вполне достаточно, чтобы понять, что верхушку революционно-рабочего движения представляли отнюдь не люди заводского труда.
Национальный и социальный состав этой верхушки тоже хорошо иллюстрирует отсутствие в политической элите революционного движения представителей угнетаемых народных масс. Как отмечает историк А. В. Пыжиков в книге «Корни сталинского большевизма», «в 1900-х годах правящая аристократия РСДРП на 70% состояла из “лиц неславянского происхождения”. Впрочем, такая ситуация сохранялась ещё довольно долго, вплоть до 1920-х годов». Там же читаем: «Вообще в дореволюционные годы в большевистской партии преобладали представители национальных меньшинств, которых свела вместе ненависть к царской России. Об этом свидетельствуют материалы 41–42 томов Энциклопедического словаря Гранат, составленных в 1925–1926 годах. В них содержатся сведения о 245-ти большевистских лидерах и активистах с дореволюционным стажем. Из них более 2/3 относятся к представителям различных национальностей, находившихся ранее под скипетром Российской империи. При этом из числа партийцев русского происхождения (из оставшихся 30%) лишь половина (15 %) — рабоче-крестьянского происхождения».
Социальное происхождение революционных лидеров тоже весьма показательно. Среди них много дворян (Г. В. Плеханов, А. В. Луначарский, Г. В. Чичерин, В. И. Засулич, А. М. Коллонтай, Н. К. Крупская и др.), купеческих отпрысков (В. М. Молотов, В. Тихомиров, А. Бубнов и др.), детей государственных чиновников (Владимир Ильич, к примеру, был сыном инспектора народных училищ) и представителей зажиточных еврейских семейств (Г. Е. Зиновьев, Л. Д. Троцкий).
Таким образом, борцы с социальным угнетением на себе это самое угнетение и вопиющую несправедливость ощущали не очень сильно. Владимир Ульянов, например, в отцовском доме был окружён книгами и музыкой, семейной заботой и вниманием, а Лев Давыдович Троцкий в своей автобиографической книге «Моя жизнь» вспоминал, что в детстве, которое прошло на ферме отца в Херсонской губернии, он не понимал, о каком угнетении еврейского народа в Российской империи идёт речь, ведь на себе он его не ощущал, а, напротив, видел, как его отец эксплуатирует наёмных рабочих (пришлых крестьян из других губерний). В качестве примера он приводит случай массовой куриной слепоты, который случился у работников их фермы. А произошёл он из-за недостатка жиров в пище (иными словами, пришедших на заработки крестьян настолько плохо кормили, что это привело к массовому заболеванию).
Ну и не стоит забывать, что проживала эта партийная «аристократия» большую часть своей дореволюционной жизни за границей. Какими идеями могли напитаться эти деятели за десятилетия своего проживания в Австро-Венгрии, Швейцарии, Англии? Кто составлял их круг общения? Какое отношение имели они к настоящей русской жизни?
Знаменательным итогом такого тесного сношения с Западом стала откровенная русофобия, которая была характерна для всей большевистской элиты 1920-х годов. Вот что пишет по этому поводу А. В. Пыжиков в уже упомянутой книге «Корни сталинского большевизма»: «Россия же, как отдельная страна, интересовала большевистскую элиту преимущественно в качестве плацдарма или первой ступени для более масштабных революционных дел. Более того, Россия, где большевики волею судеб оказались у власти, вызывала у партийного истеблишмента той поры стойкое неприятие; прежде всего это касалось ее прошлого, по их убеждению, отсталого и дикого. Иными словами, образ России ассоциировался с самыми негативными варварскими чертами. Но большевистские идеологи шли дальше, ставя под сомнение употребление самого слова “русский”. В частности, это не уставал повторять главный партийный историк М. Н. Покровский. Столп марксистской науки предрекал полное забвение терминов “русский” и “великорусский”, от которых веяло контрреволюционностью».
То есть Россия была для партийной верхушки лишь расходным материалом в деле мировой революции. Господам революционерам были весьма противны русский народ, традиция и культура, но они с удовольствием пользовались её ресурсами для достижения своих целей, а также безбедной жизнью в роли политических вождей. Как же это напоминает день сегодняшний и паразитизм русофобствующей творческой интеллигенции.
К слову, творческие деятели из среды большевиков наших современников по части русофобии, пожалуй, даже переплюнули. Помимо историка Покровского, который поливал отборной грязью русское прошлое и на академическом уровне унижал Россию, можно упомянуть также известного поэта Демьяна Бедного (чьим именем названы улицы наших городов). Этот «литератор» изгалялся над всем русским почище любого Семёна Слепакова. Вот, к примеру, оцените его творение под названием «Слезай с печки!»:
Сладкий храп и слюнищи возжею с губы,
В нем столько похабства!
Кто сказал, будто мы не рабы?
Да у нас еще столько этого рабства…
Чем не хвастались мы?
Даже грядущей килой,
Ничего, что в истории русской гнилой,
Бесконечные рюхи, сплошные провалы.
А на нас посмотри:
На весь свет самохвалы,
Чудо-богатыри.
Похвальба пустозвонная,
Есть черта наша русская — исконная,
Мы рубили сплеча,
Мы на все называлися.
Мы хватались за все сгоряча,
Сгоряча надрывалися,
И кряхтели потом на печи: нас — «не учи!»,
Мы сами с усами!..
Страна неоглядно великая,
Разоренная рабски-ленивая, дикая,
В хвосте у культурных Америк, Европ, Гроб.
Рабский труд — и грабительское дармоедство,
Лень была для народа защитное средство,
Лень с нищетой, нищета с мотовством,
Мотовство с хватовством.
Неуменье держать соседства…
Это отвратительное глумление было опубликовано на страницах газеты «Правда» в 1930 году. Справедливости ради стоит отметить, что данное стихоблудие гневно осудил сам Сталин. Конечно, это обусловлено тем, что Иосиф Виссарионович был на стороне так называемой русской партии, которая сформировалась к середине 1920-х годов в ВКП(б) из представителей русского пролетариата. Именно эта партия во главе с вождём изгнала в конечном итоге русофобскую «аристократию» и построила мощное советское государство. Для многих же русофобов всё завершилось весьма печально (судьба Н. И. Бухарина, Г. Е. Зиновьева и многих других большинству хорошо известна).
Особняком стоит В. И. Ленин — фигура сложная и неоднозначная. Но, как бы там ни было, общий тон его сочинений, к примеру знаменитая статья «О национальной гордости великороссов», мало чем отличался от воззрений соратников по партии. Именно Ленина сегодня «благодарят» за всё происходящее как «автора и архитектора» Украины. Идеей же подобного «творения» он мог заразиться на родине украинства — в Австро-Венгрии, где некоторое время проживал (а если быть более точным, то жил он в Галиции, в местечке Поронин). Так что «думайте сами, решайте сами», как поётся в одной известной песне.
Примечательно, что нынешние наши либералы, которые, конечно же, за всё хорошее и против всего плохого и (естественно!) ненавидят «тиранию Сталина», «советский тоталитаризм» и «путинский авторитаризм», очень благосклонно при этом относятся к Ленину. К примеру, небезызвестный Дмитрий Быков щедро нахваливал литературные таланты вождя и с большим удовольствием цитировал его статью «О национальной гордости великороссов», конечно же, не забыв сказать об актуальности высказанных Ильичом мыслей применительно к сегодняшнему дню. Видимо, подразумевая, что с нас опять пора стряхнуть «великодержавный шовинизм», куда же без этого.
Или вот в 2017 году 10-тысячным тиражом вышла книга Льва Данилкина «Ленин. Пантократор солнечных пылинок» в серии ЖЗЛ, в которой трудился и Быков. Первым же делом это произведение получило премию «Большая книга 2017».
Так что тёплые чувства к вождю мирового пролетариата либералы явно испытывают, и, надо думать, патологическая русофобия играет тут не последнюю роль.
Мы осветили лишь маленькую толику ранней большевистской русофобии, но и этого достаточно, чтобы понять весь чудовищный уровень её разгула в печати, образовании, науке, культуре. Чему же нам сегодня удивляться…
Сергей Газетный
