Русскоязычный сегмент интернета бурно обсуждает очередную новость из мира кино: фею-крестную в новой диснеевской экранизации «Золушки» (российская премьера которой запланирована на 11 декабря 2021-го г.) сыграет чернокожий гей Билли Портер. Понятно, что итог обсуждений сводится к очевидному: мир сошёл с ума. С этим, конечно, не поспоришь. Но вот что касается самого Голливуд – здесь все не так просто. Люди здесь не просто любят считать деньги (то есть, предельно рациональные), и не только научились разливать порции разноцветных грёз по колбам конвейерным методом. Ко всему прочему люд здешний глубоко и однозначно идеологизирован, сам же Голливуд давно перестал быть «фабрикой грёз», а превратился в мировое министерство пропаганды, причём пропаганды совершенно однозначной.
Чтобы понять, о чем идёт речь, бросим короткий взгляд на историю Голливуда.
С момента своего образования эта так сказать «фабрика грёз» не переставала вызывать возмущение консервативного мира Америки (а Америка 20-30-х гг. была очень консервативной страной), что и понятно. Почти на сто процентов Голливуд состоял из выходцев из местечек Восточной Европы, к тому же поголовно заражённых коммунизмом. Дельцов «кошерной долины» (как тогда называли киношную мекку), не уставали обвинять в растлении духа консервативной Америки. Да и не только духа. Бесконечные сексуальные скандалы (порой и с убийствами) окружали «фабрику» густым флёром. В тридцатые годы, опасаясь чрезмерно обострять отношения с консервативной Америкой, Голливуд чуть присмирел. Взяв на себя ряд «добровольных» ограничений так называемого «кодекса Хейса», как-то: избегать насмешек над религией, откровенных сцен, чрезмерного насилия, наркотиков и т.д. На самом деле, Хейс был своим человеком в Голливуде, помогая отмазывать от полиции постоянно попадавших в скандалы «творцов». И Голливуд благоразумно предпочёл иметь дело с ним, нежели непосредственно с полицией. В годы маккартизма кишащим коммунистами-троцкистами Голливудом всерьёз заинтересовалось ФБР. Но лишь только гроза миновала, как либеральная революция 60-х начал сносить одно за другим культурные табу. К концу 60-х кодекс Хейса был окончательно отброшен и Голливуд пошёл в авангарде сексуальной революции. 70-е стали эпохой «порношика», когда откровенное порно хлынуло на экраны крупных американских кинотеатров. Это победное шествие остановило только пришествие эры видео…
С тех пор утекло много воды. И коммунистическо-троцкистское гнездо, которым никогда не переставал быть Голливуд, окончательно обратилось в то, чем является сегодня: кузницу идиологем и образов, призванных снести консервативный культурный код белого человека (т.е. консервативного христианина) и заменить его на леволиберальный.
Об этом можно писать пухлые диссертации. Чернокожая фея-гей новейшей «Золушки» — это ещё цветочки. Мы позволим себе обратить внимание на два ярких артефакта такого рода, чтобы продемонстрировать – куда, на самом деле, движется эта весёлая колесница.
Итак, вопрос: как проще всего разрушить ненавистную вам цивилизацию? Ответ: возьмите ребёнка шести лет, воспитайте его в ненависти к своей культуре, своей расе – и вам больше ничего не придётся делать. Через одно-два поколения старая цивилизация просто перестанет существовать. Вот вам эпиграф к тому, о чем пойдёт речь.
Глубинные технологии по смену культурного кода ярким образом иллюстрирует фильм студии Walt Disney Pictures «Малефисента. Владычица тьмы» (2019) – сиквел фильма «Малефисента» 2014 года.
Возрастной код фильма 6+. По сути – это блокбастер для детей, в главной роли которого снялась Анжелина Джоли, голливудская звезда первой величины. То есть, перед нами — самый что ни на есть мейнстрим, картинка, которая должна стать общим местом, ведущим трендом, мемом, модой, и, наконец, новым культурным кодом. На это работает всё, начиная от Анжелины Джоли в главной роли, кончая широкой раскруткой образа рогатой девы в СМИ, соцсетях, различных флэшмобах и т.д. Одним словом, перед нами не рядовое кино, но кино, определяющее столбовую дорогу масскульта.
Противостояние двух миров олицетворяют в фильме два главных героя: королева Ингрит — воплощение традиционного белого мира (и символ зла), что подчёркнуто древним германо-скандинавским именем), и её дочь, принцесса Аврора (так сказать, утренняя заря революции) — олицетворение прекрасного будущего, выступающая, как Грета Тунберг за всё хорошее, и, прежде всего — за мир между всеми живыми существами от всевозможных болотных уродцев до демонических тварей включительно.
«Управлять людьми посложнее чем бегать по полям с цветком в волосах» — говорит королева Ингрит принцесса Авроре, прямо отсылая юного зрителя к «детям цветов» в однозначном контексте. Хиппи революции шестидесятых — идеал, к которому должны стремиться детишки, — таков один из важных посылов фильма.
«Цветочки» ещё раз всплывут уже в виде более серьёзного символа (сказочка совсем не проста), но об этом в своё время, а теперь обратимся к началу.
Первый фильм «Малефисента» вышел в 2014 г. и его сюжет, если совсем кратко — это полностью перевёрнутый с ног на голову пересказ знаменитого диснеевского мультика «Спящая красавица» 1959 года, ставшего по сути символом студии «Дисней» (заметим, что сам Уолт Дисней был одним из немногих консерваторов Голливуда. У Диснея был традиционный европейский сказочный сюжет о принцессе, долгожданном ребёнке королевской семьи, поздравить которую приходят добрые феи. А затем появляется злая фея Малефисента ( творящая зло), и накладывает на принцессу проклятие, разрушить которое может только поцелуй любви. В традиционной сказке поцелуй любви совершает принц. В новой — и принц, и король, отец принцессы, — представители шовинистического мужского мира, оказываются беспомощны, и поцелуй любви совершает… сама Малефисента. Итак, олицетворение зла старой сказки становится главной героиней сказки новой.
В своё время ведущий итальянский большевик, Антонио Грамши, создал теорию, согласно которой, прежде, нежели совершать мировую революцию, большевикам необходимо завоевать «царство культуры». Причём, главной мишенью для нас, говорил Грамши, должна стать Христианская церковь. Последователи Грамши неуклонно следуют его канонам, причём на самом базовом, фундаментальном, мифологическом уровне: ведь именно ведущий культурный миф является основной всякой цивилизации и культуры. Следовательно, для торжества «нового чудного мира», христианский миф должен быть заменён антихристианским. А главным объектом диверсии – стать дети самого нежного возраста, сознание которых ещё не успело впитать традицию.
Так действует создатели «Малефисенты», беспощадно выкорчёвывая из детских умов традиционный культурный код и впечатывая в него код новой — постхристианской, мультикультурной, глобальной цивилизации.
В первой части фильма злом объявлялась традиционная семья и шовинистический мужской мир. Принцессу удочеряет и возрождает к новой жизни Малифесента — новая семья из иного мира, с явными (для традиционной христианской культуры) атрибутами зла (рога, заострённый скулы и уши, тёмные крылья), имеющее волю проклинать и убивать. В традиционной христианской системе ценностей перед нами — подчёркнуто демоническая реальность. В толерантной, политкорректной формуле «нового чудного мира» — это просто некая другая, незнакомая нам культура. Сама же Малефисента — существо до конца неопределившееся, злое не по природе, а по обстоятельствам (её обманул мужчина!) Такова неприхотливая фабула пересказанной сказки с её мощным феминистским и явным лесбийским подтекстом.
Итак, главный посыл первой Малефисенты ребёнку был таков: как только ты немного подрастёшь, немедленно оставь свою авторитарную семью ради новой мультикультурной семьи: субкультуры детей-цветов или тёмной романтики. На это же работает и выбор актёра, играющего служку Малефисенты, ворона Диаваля (т.е., по-русски – дьявола). Его сыграл Сэм Райли, молодой актёр, прославившийся ролью Йэна Кёртиса (в фильме «Контроль»), лидера группы Joy Division, культового родоначальника тёмной музыки. И, наконец, главный вывод: «Два королевства примирила та, в ком соединились и зло, и добро!» — этой фразой завершается первый фильм. Итак, мостик между двумя мирами — человеческим и демоническим – наведён.
Второй фильм показывает нам вторжение мира инферно (крылатые рогатые твари, живущие в мрачных подземельях политкорректно названы здесь тёмными эльфами) в мир людей. Причём, авторы делают небанальный ход: мужской мир уже не предстаёт здесь абсолютным злом, он оправдан и допущен к существованию, но, разумеется, лишь потому, что полностью присягает новому, пройдя необходимую инициацию. Абсолютное Зло олицетворяет здесь королева Ингрит, женщина-мать, как символ всего традиционного христианского мира и, даже, в каком-то смысле, символ Мадонны, Богоматери.
То, что она при том истовая католичка, подчёркивает центральный эпизод. Свое самое чудовищное преступление (которому королева придаёт религиозный, спасительный смысл: навсегда избавить наш мир от нечисти!) она совершает в храме, что эстетически безошибочно и даже излишне навязчиво акцентировано. Пригласив всех ползучих, летающих и прямоходящих уродцев с болот на свадьбу, она запирает их в прекрасном готическом соборе и… Пусть грянет музыка! – с этим возгласом служка королевы, Герда (тоже — говорящее имя, здесь — символ преемства мира традиционной культуры) вдохновенно ударяет по клавишам соборного органа. И под звуки католической мессы или фуги Баха (всей этой, одним словом, христианской мерзости) под сводами собора начинает клубится ярко-красный ядовитый дым, от которого волшебные жители болот начинают умирать… Но не просто умирать, а превращаясь при этом в чудесно распускающиеся цветы… Но сей новый «холокост» злодеям не удаётся: дети-цветы оказываются, в конце концов, живы и невредимы.
Освобождённые из христианского узилища верным вороном Диавалем и прекрасной Авророй, они высыпают на площадь, где к ним слетаются все демоны преисподней (на лицо ужасные, добрые внутри, и, при том, всевозможных расцветок: белые, жёлтые, чёрные, и даже с африканскими попугайскими крыльями), а затем, побросав ненужное больше оружие, к ним присоединяются и растроганные жители постхристианского королевства: апофеоз мира и единения! При этом служку королевы, вдохновенно игравшую своего убийственного Баха, чудом выжившие дети-цветы стаскивают вниз и, вероятно, — нам это конечно не показывают, щадя сердца юных зрителей — забивают ногами (так и вы, детки, должны поступать, если вдруг когда-нибудь увидите белого мальчика или девочку, изучающих классическую музыку или стихи старых поэтов — знайте, это очень опасные мальчик и девочка).
Кстати, с королевой-матерью, живым олицетворением всего христианского мира — садисткой, расисткой, фашисткой и проч., поступают ещё более интересно. Малефисента, уже подло убитая, обращённая в пепел, но от слёз Авроры воскресшая в образе птицы Феникс (символе вечного возрождения, гегелевской диалектики и не только…), а затем вновь вернувшаяся к своему привычному образу, превращает её под всеобщее одобрение в рогатую козу (здесь, конечно, также скрыт для понимающих красноречивый символ, отсылающий к библейской традиции «козла отпущения»).
Малефисента же, полностью доказав свою доброту (она дважды самоотверженно спасла жизнь Авроре, и та назвала её мамой!), становится подлинной владычицей нового мира (на самом-то деле, она, конечно, всегда была доброй. А злой её объявил старый христианский мир: пара слухов и вот вам легенда — раскрывает, в конце концов, королева-мать свой гнусный умысел).
Последний кадр: влюблённые на балконе: новый день настаёт! — трепетно вздыхает Аврора, богиня утренней зари и, почти уже, революционный крейсер… И в следующий миг из темных глубин взмывают, накрывая весь горизонт, черные крылья Малефисенты: я ещё вернусь крестить ваших детей — хохочет откуда-то сверху Абсолютное Добро… Хэппи Энд! Итак, вот вам кино, фабрика, так сказать, грёз, а также образов, символов и –беспощадной войны идей.
БЛМ-революцию 2020 года тоже, кстати, предваряло кино, искусно расставляющее акценты готовящегося бунта. Как и «Малефисента», обласканный прессой «Джокер» 2019-го года – это не просто фильм, это – новое «программное обеспечение», специальный механизм по перезагрузке традиционного культурного кода белого человека. Это фильм-плакат, фильм-призыв. Ну, не «Броненосец Потёмкин», конечно, но, как и тот — чистейшая агитка: символ и знамя БЛМ-бунта 2020. При всей своей откровенной слабости, предсказуемости, ходульности, «Джокер» делал главное, планомерно разворачивая свою центральную идею — он звал на бунт. Вставай, бунтуй, убивай! – вот настоящий слоган этого фильма.
Джокер-2019 – это не запредельное инфернальное зло «Тёмного рыцаря» (2008), это – инферно, уже вылившееся на улицы. Этот фильм программировал сознание каждого юного американского болвана, накачанного левой идеологией, так, чтобы и он мог почувствовать себя «тёмным рыцарем».
От маргинала-неудачника начала фильма – к настоящему «герою на пятнадцать минут» (из известной формулы Энди Уорхола) – вот путь, указанный «Джокером». Здесь инфернальное зло, не теряя своего обаяния, растворяется в тысяче ликов, символом чего становится маска клоуна. Одень маску — почувствуешь себя Джокером: неудачник первых кадров фильма становится всё сильнее, свободнее и круче с каждым новым совершенным убийством.
А вот и главная цель — государство, которое символизирует избирающийся мэр Гетхэма, Томас Уэйн (в котором мы, конечно, сразу узнаем Трампа): богатый белый мерзавец, соблазнивший когда-то мать Джокера и упрятавший ее в психушку. Убийство мэра — логическая точка фильма, его главный контрапункт. Вслед за которым следует триумф: Джокера несёт на руках бунтующая толпа, превращая его в икону протеста. Такова непосредственная «инструкция для революции», ставшая рабочим триггером американской улицы – 2020.
Агент хаоса и антихрист «Тёмного рыцаря» становится в «Джокере» анархистской революционной армией. Джокер — опознавательный знак, тотем погромщика, агент армии хаоса, армии Антихриста, всецело заменивший собой Бэтмена, который в прошлых фильмах олицетворял американского героя. Такова очередная смена культурного кода, проделанная Голливудом.
В жаркие июньские дни 2020-го каждый мелкий американский оболтус, надев маску (не обязательно клоунскую) и выйдя на улицу, гордо олицетворил себя с Джокером и проникся его целью — идти поджигать Америку, петь музыку революции, «видеть мир в огне» (лозунг Джокера «Тёмного рыцаря») и ввергать его в хаос…
Казалось бы, всего пара-другая фильмов. Которые можно легко дополнить ещё парой десятков… Которые не менее действенно совершают «большую перезагрузку», перекодируют наше сознание на рельсы «новой нормальности», «новой этики», нового чудного мира под люциферовой звездой.
Владимир Можегов
