Россия и Северная Корея усиливают сотрудничество. В ближайшее время российский лидер Владимир Путин будет готов посетить Пхеньян. Чего ожидать от этого визита и как это может повлиять на развитие отношений двух ядерных держав? Обсудим это с политологом Андреем Суздальцевым.
Президент России Владимир Путин готов посетить Пхеньян в ближайшее время. Об этом сообщили в МИД КНДР. В своём заявлении корейское дипломатическое ведомство назвало российского лидера самым близким другом корейского народа.
Ранее во время своего визита на Дальний Восток глава КНДР Ким Чен Ын и тот принял предложение. Судя по всему, сейчас стороны окончательно согласовали все детали предстоящего визита.
Какие есть перспективы развития сотрудничества между нашими странами? Об этом ведущий "Первого русского" Никита Комаров поговорил с политологом Андреем Суздальцевым.
Зачем Путин едет в Пхеньян?
Никита Комаров: Андрей, я вас приветствую! Владимир Путин последний раз посещал КНДР ещё в начале своего первого президентского срока в 2000 году. С этого времени прошло 24 года. Какие сейчас, на ваш взгляд, могут быть основные направления сотрудничества, партнёрства между Россией и КНДР, учитывая, мягко говоря, непростую геополитическую, геоэкономическую обстановку?
Андрей Суздальцев: Эта ситуация для КНДР — "окно возможностей". Потому что у нас разорвались отношения с Южной Кореей, которая была нашим крупнейшим торговым партнёром. И мы оттуда получали технологии. Поэтому это серьёзная утрата, ощутимая. Включая, кстати, и поставки корейских автомобилей. Северная Корея, конечно, этому рада. Потому что наши взаимоотношения с Южной Кореей и наличие парома между Пусаном и Владивостоком . Это раз.
Во-вторых, надо понимать, что Ким Чен Ын всё-таки человек постсоветский. Отношения между Пхеньяном и Москвой всегда были сложными. Это очень специфический авторитарный, жёсткий режим с передачей власти по наследству.
Причём, в их современной Конституции считается, что решения принимает Ким Ир Сен, давно уже умерший. Я помню его уже в пожилом возрасте. Но вот такая у них "власть мёртвых". Что-то подобное можно найти только во времена фараонов, в истории Древнего Египта. А в общем-то, это очень жёсткая власть, которая всегда опиралась на поддержку Китая.
— Но ведь с Китаем у них тоже сложные и напряжённые отношения? Пекин много раз пытался влиять на политику КНДР, а корейцам это не нравилось. Там блокаду даже объявляли.
— Да, там постоянно была ругань. Но Китай просто заинтересован был в Корее. Как и сейчас. Это такой, знаете, поднятый кулак. Притом уже даже ядерный кулак. Который всегда демонстрировал, что китайцы сами, может, это делать и не будут. Но есть сумасшедшие, которые могут бросить и на вас боеголовку, и на Японию, и на Гуам, и на Южную Корею... В общем-то это были всегда сложные взаимоотношения.
Что до Северной Кореи, то она, конечно, заинтересована в торговле с Россией. Нужны и поставки необходимого сырья, начиная от нефти и кончая лесом, и различные технологии.
Потому что те технологии, которые есть у КНДР, нас не очень интересуют. Они обычно вторичны. Помните, сколько было разговоров о том, что будем поставлять и получать из Китая военную технику? Это смешно! Вся эта техника вторичная, после советских моделей. То есть мы более продвинутые.
— Но, может быть, у них преимущество в массовости вооружений?
— Ну, как массовость? Понимаете, это же вопросы и качества тоже. Они десятки лет, что называется, пилили напильниками, собирали снаряды 122-го калибра. И сейчас нам ставят в вину, даже в ООН отправили американцы спутниковые снимки, как идут поставки этих вагонов с этими снарядами.
— Более того, они заявляют о том, что мы уже используем корейские баллистические ракеты КН-23.
— Никаких доказательств этого нет. Это корейские ракеты ещё советских образцов. Снаряды, скорее всего, могут быть. Хотя ни одного из них нам украинцы ещё не показали. А вот у Украины такие снаряды были. Откуда-то взяли. Северокорейские снаряды. Которые, в общем-то, лежат на складах и вопрос их годности и эффективности пока остаётся открытым. Об этом никакой информации нет. А что касается ракет и так далее, нужны доказательства. Мы отбрыкиваемся от этого, и совершенно не считаем нужным об этом говорить.
Для чего нам Северная Корея и для чего наш президент туда едет? Есть, конечно, военно-стратегические задачи и военно-технические, которые, в общем-то, корейцы накопили. И сейчас мы можем всё это купить.
Корейцы с удовольствием нам продадут, им нужна валюта. И будут просить у нас технологии. Ядерная бомба и ракеты, кстати, создавались, в немалой степени украинскими учёными и специалистами. Они немало вложили в это дело. Но мы никогда не слышали, чтобы там как-то присутствовали российские специалисты. Но сейчас мы находимся в такой предвоенной стадии перед глобальной войной, что нам особо не приходится выбирать.
Вот, появилось предложение о том, что если Германия направит свои дальнобойные ракеты на Украину и США добавят ещё некие разновидности ракетной техники, то для нас не будет проблемой поставить высокоэффективное ракетное оружие тем же хуситам.
— Ну, теоретически да.
— Или в ту же Северную Корею поставить в качестве ответа. Но в целом это такое, знаете, балансирование на грани третьей мировой войны.
Мы не раз говорили о том, что третья мировая война может начаться именно на Корейском полуострове. И это уже игра не с Ким Чен Ыном. Он это прекрасно понимает. Это игра США с Японией, где находятся американские базы, с Южной Кореей. Это новый очаг, не тайваньский очаг. Я не знаю, чем у нас занимается наша пропаганда, но она всё время сочиняет какие-то версии про Китай и Тайвань. 180 км морского пространства — какой Тайвань, какие десанты!.. Корейцы — да, они могут кидаться воевать. Западу очень не понравится визит нашего президента. Но, повторяю, нам нечего выбирать.
Торгово-экономические отношения
— Вот я ещё хотел спросить. В 2017 году Россия фактически поддержала санкции Совбеза ООН против КНДР, воздержавшись от голосования. Китай тоже воздержался. Почему всё-таки мы заняли такую позицию и не наложили вето? Ведь эти санкции очень больно по КНДР ударили.
— Во-первых, в тот момент отношения с Пхеньяном и у Пекина, и у Москвы были очень тяжёлые.
— То есть семь лет назад?
— Да. Мы, конечно, обиделись. Что вы с нами не считаетесь. То, что испытывали корейцы, было практически у ворот Владивостока, нашего крупнейшего мегаполиса на Дальнем Востоке. И они с нами даже не обсуждали. Делали ядерные подземные испытания и не ставили нас в известность, понимаете? А это реальная угроза. Потому мы так и отвечали.
Но, в общем-то, Северная Корея выживает. И она очень чётко видит, где и на каком фронте этой изолированной страны появляются какие-то трещинки, какие-то варианты, чтобы из этой изоляции выскочить.
Вот сейчас собрали группу туристов из Хабаровского края, которая поедет на курорты Северной Кореи отдыхать, в горах кататься на лыжах. И это прекрасно.
— Ну, у нас турпоток и до пандемии был достаточно серьёзный. И многие люди, наши граждане, ездили в КНДР, а корейцы массово работали в России. До 70 тысяч их было. Может быть, это направление сотрудничества тоже необходимо возобновлять? У нас есть определённые проблемы с мигрантами из Средней Азии, а рабочие руки нужны.
— Нежелательно. Северокорейцы десятки лет рубили наши леса. Я знаю, как они относятся к природе российской в Сибири и на Дальнем Востоке. Я дальневосточник и я противник таких вещей. Это разорение для нас. Это не поддержка и не помощь.
— Это с нашей стороны уже задача правила определить.
— Вы знаете, с ними тяжело. Это очень тяжёлые переговорщики. Они не мастера выполнять обещанное.
Как ни странно, на наших глазах сформировалась определённая даже нация. Обратите внимание, что Ким Чен Ын даже какие-то символы единой Кореи потребовал убрать. Хотя при нас ещё живы ветераны, которые помнят Корейскую войну. То есть сформировались две нации. И даже язык немножко отличается.
— Да, действительно. Чем закончится визит Владимира Путина в Пхеньян — это всех интересует, будоражит и в России, и на Западе. Я, надеюсь, что мы всё-таки по максимуму информации получим по итогам данной поездки. Спасибо вам большое!
