Россия – великая цивилизация Севера, выкованная в тяжелых природно-климатических и геополитических условиях северной Евразии. А мир – это война цивилизаций. У нашей цивилизации, пора признать, есть враги. «А на войне - неровен час, А может – мы, а может – нас».
Сейчас идёт долгая война, «на истощение», идеологизированная (со стороны противника), с самыми решительными целями (со стороны противника). Цель врага – демонтаж России как великой державы и цивилизации, ее уничтожение через поражение и гражданскую смуту, взятие в виде трофея её ресурсов. Собственно, такая цель у него была всегда. Разве было иначе в годы сорокапятилетней Холодной войны, или Второй мировой, которая на самом деле началась на пару лет раньше официальной даты, или Первой мировой, когда нас хотели разрушить и противники, и «союзники»? Или в те времена, когда организацией походов Запада на Восток и, кстати, введением первых санкций занимался ещё Папа Римский. Особую агрессивность Западу сейчас придаёт то, что подходит к концу длинный (американский) цикл накопления капитала и фаза финансовой экспансии внутри этого цикла. "Лидер свободного мира" США неуклонно ужимается в индустриального карлика по сравнению с индустриальным гигантом Китаем – и все натуральные показатели, в том числе и по товарам с высокой добавленной стоимостью – это наглядно демонстрируют. У западного капитала кризис перенакопления, падение нормы прибыли, ему нужны новые реальные ресурсы и новые технологии для вложения. Каждый длинный цикл заканчивался большой войной, когда сбрасывались устаревшие активы, а под контроль победителя переходили новые рынки, новые дешевые ресурсы и широким потоком внедрялись новые технологии – источники инновационной ренты.
У России мы видим наличие несколько целей, не очень согласованных.
С одной стороны – устранение опасности со стороны запредельно русофобского украинского режима (демилитаризация, денацификация). С другой, у части элиты, выросшей в 90-е (назовем её греф-элитой), осталась цель в виде интеграции в западную цивилизацию на приемлемых условиях. Греф-элита опирается на буржуазно-компрадорскую прослойку нашего общества; немногочисленную, однако богатую, с большим социальный весом, включающую в себя либеральную интеллигенцию, которая в значительное степени оккупировала культуру и образование и способна оказывать разлагающее влияние на все остальные слои общества. (Потому немалая часть нашего населения совершенно безучастна к делам государства и народа как целого, и ничем кроме своего потребления интересоваться не желает.)
С одной стороны, мы видим, по крайней мере у верховной власти, понимание того, что Запад ставит целью уничтожение России как конкурирующей цивилизации. С другой, отсутствует чёткое понимание, что наше выживание связано со сломом западной гегемонии и подрывом господства западной цивилизации над миром, с нанесением ей максимального ущерба. Отсюда замедленность реакции российского руководства, что ведет к падению эффективности наших действий и увеличению наших потерь и затрат. То, что дело идёт к большой войне и конфликт с Западом не ограничится информационно-психологическими атаками на нас, было ясно c 2008 года. Однако мы долго пытались «договориться с партнёрами», а внутри нашей страны на всех направлениях, от финансов до информационной сферы, резвились те, кто недавно стали получать наименование иноагентов. В начальный период СВО был по факту включен режим сбережения живой силы и критической инфраструктуры противника. Не применялся или же применялся в гомеопатических дозах немалый спектр вооружений. Удары по ряду стратегически важных целей противника – табу до сих пор.
Не дошло дело и до чёткой декларации на высоком международном уровне, что наша борьба за выживание связана с освобождением мира от колониального господства Запада, от его политического, финансового, технологического, манипулятивно-информационного доминирования – со всеми необходимыми разъяснениями, насколько дорого он обходится остальному миру. (Одному проценту мирового населения [находящемуся, преимущественно, в западных странах, или обслуживающему интересы западного капитала в странах мировой периферии] достается около 80% мирового богатства, созданного за год.)
Основная причина этого вовсе не глупость и безволие ВПР, а большая прореха в национальном сознании – у нас нет до сих пор ни образа врага, ни понимания ценности собственной цивилизации. А эти две вещи сильно связаны.
Совсем иначе у Запада, что сложилось исторически. Западная правящая финансовая олигархия, которую никто никогда не выбирал, выросла из торгово-пиратских сообществ, для которых путь глобального вмешательства, грабежа и обмана всегда был основным. Ни один из циклов накопления западного капитала не состоялся без масштабного поглощения добычи на том или другом континенте. Без массового ограбления мелких и общинных собственников, начиная с самой метрополии, без пиратства, работорговли и плантационного рабства. Без захвата торговых коммуникаций и богатств других народов в Ост- и Вест-Индиях. Присвоение чужих ресурсов, результатов чужого труда, "насильственное похищение средств производства и рабочих сил" – таков метаболизм западной цивилизации. А в начале ХХI века дошло уже до присваивания потребностей и самого сознания человека.
«Мы – англосаксы, а когда англосаксу что-нибудь надобно, он идёт и берёт»… Если перевести эту выдающуюся декларацию (и чувства, в ней выраженные) на простой человеческий язык, она будет звучать примерно так: «Мы, англичане и американцы – воры, разбойники и пираты, чем и гордимся». (Марк Твен. «Мы - англосаксы»)
На самом деле Марк Твен, конечно, утрирует; англосаксы совсем не любят говорить о себе правду. Неприглядная в моральном плане действительность, где господствовали жадность, дух наживы, безжалостное грабительство, мучительство ради денег – всегда маскировалась Западом при помощи густой идеологической завесы, сотканной из красивых слов об избранничестве, свободе и демократии.
Образ врага – важнейшая часть западной идеологии. У божьего избранника, носителя свободы и демократии обязан быть враг – исчадие ада, дикарь, полуживотное, раб, тиран, который, криво улыбаясь, источает яд и угнетает всех подряд. И которого приятно и полезно уничтожить (а затем прикарманить ресурсы его страны).
Эта идеология – следствие бинарной логики, лежащей в основе западной цивилизации. Полезный – бесполезный, приносящий доход – снижающий доход, повышающий издержки – снижающий издержки. Отсюда чёткое деление на Людей-Плюс и Людей-Минус.
Людей-Минус можно приравнивать к зверям или порождениям ада (half devils из известного стихотворения Киплинга), можно истреблять, если они являются помехой для доступа к ресурсам или же снижают стоимость активов. Можно ловить и продавать, использовать как одушевленный инструмент, если они являются пригодным ресурсом. Их земли можно называть terra nullius – ничейные и прибирать к рукам, «отблагодарив» прежних хозяев бусами и зеркальцами, или просто избавившись от них.
«Те, что избежали огня, попались на острие сабель; некоторых порубили на куски, некоторых пронзили шпагами, и очень мало спаслось. Думается, что в этот раз было уничтожено не менее 400 дикарей. Было страшно смотреть, как они горели, как цыплята, и как текли реки крови, и запах и вонь были ужасны, но победа была сладкой жертвой, и молились господу Богу о тех, кто сражался за нас, и благодарили Бога за то, что он предал врагов в руки их, и даровал им столь быструю победу над гордым и бесстыжим врагом». (Уильям Брэдфорд. История Плимутской колонии)
Со временем стало возможным обходиться без ветхозаветных образов, все стало проще и рациональнее. Трое-четверо охотников могли просто пойти и ради развлечения перестрелять целое племя, как, например, произошло с индейцами яхи в Калифорнии. Аналогично с аборигенами Австралии и африканцами.
Если Люди-Минус могли оказать серьёзное сопротивление, то вначале надо было показать их рабами, жаждущими освобождения от тиранов – а затем принести им «свободу» – то есть, разрушить их организационные и оборонительные структуры, сделать их беззащитными перед западными убийцами и грабителями. Так было по всему миру – в Ирландии, обеих Америках, Индии и Индонезии, Китае и Индокитае, Африке. И так продолжается до сих пор, достаточно вспомнить Ирак, Ливию, Сирию, Сербию, это пытаются сделать и с нами.
Для Людей-Плюс любые переговоры с Людьми-Минус лишь способ добиться выигрыша, когда сил еще недостаточно, чтобы покончить с их сопротивлением. Но едва баланс сил изменится, сделка отправляется в мусорную корзину. К примеру, так было почти со всеми договорами, которые заключал Вашингтон с индейскими племенами. И с СССР/Россией тоже.
Слово «совесть» не присутствует в понятийном аппарате Людей-Плюс. Полученная выгода и прибыль оправдают любое их преступление, которое можно потом будет замазать потоками вранья про «обретение свободы» и «борьбу против авторитаризма». Однако без образа врага это не будет работать.
Постоянное поддержание ненависти к «врагам свободы», которых легко найти в любой точке земного шара, необходимо для решительного применения по ним любого самого разрушительного оружия.
«Whatever happens, we have got The Maxim Gun, and they have not. На каждый вопрос есть чёткий ответ: У нас есть "максим", у них его нет». (Это написал Х. Беллок в авторском сборнике «Современный путешественник» (1898), в то время как англичане вели покорение черной Африки, сметая смелых африканских воинов, вооруженных копьями, огнем из картечниц Гатлинга и пулеметов Максим.)
На протяжении 150 лет на вооружении британской армии стоял один и тот же мушкет, но едва появилось нарезное оружие и снабжение войск стало осуществляться по морю пароходами, тут же происходит нападение на Россию, известное как Крымская война.
То, что русские, в отличие от индейцев, индусов, африканцев, ещё в позднем Средневековье усилиями московских Рюриковичей смогли объединиться и создать мощное обороноспособное государство, способное дать по зубам любому забугорному прогрессору – чрезвычайно бесило и бесит наших западных «партнёров». Поэтому нас считают не только жестокими, но и циничными, и коварными – в противоположность благородным, великодушным и отзывчивым англосаксам. См. образ русских в массовой литературе и кинопродукции англосаксонских стран (Толкинские орки – это ведь про нас. Или вот свежак, посмотрел недавно НФ-сериал «Периферийные устройства», и там некие русские олигархи, захватив власть над Великобританией, убивают 5 млн. чел. А как же иначе, это ж русские).
Те, кого Запад назначил во враги, должны быть представлены бездарными, тупыми, трусливыми, жестокими, не способными к творческой деятельности. Именно к России чаще всего применяется «культура отмены», которая появилась отнюдь не сегодня, а еще во времена разграбления Византии. (Восточную Римскую империю западные пропагандисты усиленно обгаживали на протяжении столетий именно потому что там существовала высокая цивилизация в то время, когда на Западе были Тёмные века, и дерьмо текло по улицам.) Вот и у русских старательно отменяют их достижения. У России не должно быть героев, первооткрывателей и созидателей. Не забывают англосаксы даже о таких мелочах, как переименование островов и прочих географических локаций, которые получили названия от русских мореплавателей. Самая большая в мире страна была якобы основана шведами на территории, населенной финнами, обучена монголо-татарами всяким злодействам и расширялась в результате кровожадности и самодурства тиранов. (Помню, как немецкий телеканал рассказывал, что Русскую Америку открыл ни кто иной, как немец Георг Стеллер – на самом деле учёный пассажир в экспедиции Беринга). И потому обильные ресурсы, принадлежащие русским, должны принадлежать не им, а «всему миру». И если что-то забрали у России – то хорошо, а вот если Россия возвращает своё, свои исторические земли, тогда ужасная агрессия и все орут про «раздел Польши» или «вторжение в Украину». Гитлера к власти привели – конечно же, русские; Вторую мировую войну начали – само собой, русские; на Японию атомные бомбы сбросили – тоже русские. Все победы России в войнах – это-де из-за генерала Мороза, адмирала Распутицы и брутальной жестокости. А вот Достоевский и Пржевальский были не русские, а поляки, Чайковский и Королев – украинцы (а они-то не знали), Куинджи то ли украинец, то ли грек. Владимир Святой, Ярослав Мудрый и Илья Муромец переворачиваются в гробах, узнав, что они теперь украинские деятели типа пана Петлюры и пана Зеленского. (Украину и создавали для того, чтобы она была не только Анти-Россия, но и Вместо-России, чтобы забрать у нас всё то, что невозможно обгадить.) Культуре отмены России служат и всякие международные рейтинги. В позитивных рейтингах её практически нет – например, на олимпиадах российские школьники и студенты бьют американцев как щенков, а российские ученые создают системы, до которых американские импортеры мозгов пытаются дотянуться десятилетиями, но российские вузы почему-то не попадают в сотни лучших вузов, в отличие от универа какого-нибудь американского задрищенска. Русские города не попадают в сотни лучших и интересных городов мира (зато в американском фильме какую-нибудь полуразвалившуюся румынскую деревню будут выдавать за Москву или Екатеринбург). Экономику России, конечно же, обсчитывают по биржевому курсу обмена рубля на доллар, чтобы не всплыло, что она крупнейшая в Европе. Зато национальные российские данные по убийствам и самоубийствам, будут завышены в пару раз, прежде чем попадут в международную статистику.
Без ненависти и презрения к России не может существовать Запад, на суперненависти к России живут такие отрыжки Запада, как Украина и прибалтийские вымираты. И это прекрасно работает. Украина – страна со слабой разворованной экономикой, высоким уровнем эксплуатации населения, зажравшейся олигархической верхушкой, перенявшей все замашки от своих предшественников – польских панов-магнатов, отвратительной медициной, кошмарной демографией, слепленная из разнокультурных и разноязыких территорий. Однако ненависть к «вате» и «мокше» помогает этому зомби-государству функционировать и прекрасно служить интересам Запада. Пропаганда ненависти к России последних девяти лет, раскрученная при помощи западных режиссеров, легла на хорошо унавоженную почву.
Ведь собственно для создания на просторах экс-СССР культа исключительности и превосходства Запада сами западные вампиры могли бы ничего не делать. В наших собственных учебниках для школьников и студентов, в лекциях наших профессоров и доцентов Запад – это рыцари, ренессанс, просвещение, промышленная революция, парламентаризм. А кости всех тех, за счёт кого был банкет, аккуратно заметены под ковер. Туда не попал реальный Запад, разграбляющие целые континенты, с регулярной резней тех, кто «не вписался в рынок», не попали массовые сожжения, деревья-виселицы, вереницы рабов и плети-девятихвостки. Там Запад светел, источает прекрасные слова и идеи, почти что свят.
Разве есть в наших учебниках, что культурно-экономический подъем Европы, известный как ренессанс, начался после того, как «христолюбивые» рыцари ударно разграбили Восточную Римскую империю, попутно перерезав всех, кто мог им помешать. «Между тем добыча была собрана вся и разделена пополам между франками и венецианами, как они в том клялись. Сделав этот раздел, наши уплатили из своей части пятьдесят тысяч марок серебра, чтобы покрыть свой долг венецианам; остальная же сумма до ста тысяч была роздана следующим образом: а именно, двое пеших получили столько же, сколько один конный, и двое конных – сколько один рыцарь. Знайте, что никогда ничего не совершалось более славного: как было предписано, так все было и выполнено, и добыча не была утаена; с теми же, которые удержали что-нибудь, поступлено было строго, и многих из них повесили». Кстати, именно ренессансу мы обязаны возникновению на Западе русофобии представлению о русских, как о темном варварском и непременно азиатском народе.
Разве есть в наших учебниках, что промышленная революция, просвещение и введение парламентаризма на Западе недвусмысленным образом совпали с колониальным разграблением остального мира, тогда появились деньги для больших инвестиций, манипуляций общественным мнением и подкупа обширного электората. А остальной мир исправно платил за вампирический прогресс Запада, в том числе исчезновением сотен племен, народностей и культур, всех альтернативных вариантов и путей развития. Не очень фигуряют в наших учебниках истории о том, как ради прироста западного капитала истреблялись аборигенные народы и культуры пяти континентов (в том числе и Европы). Полабские славяне, которые были многочисленны ещё перед Тридцатилетней войной, и оставили от себя только топонимы и гидронимы. Ирландцы, которых отправляли «в ад или Коннахт». Сокращенные на 90% (с 75 млн. до 9 млн. чел.) коренные американцы. Уничтоженные на 90% коренные австралийцы. 12 млн. африканцев (да и не только их), которых, по сути, украли и доставили в трюмах «слейверов» на американские плантации, причем 40 млн. погибло при отлове и транспортировке. Уполовиненное население Конго, ставшее жертвой большого каучукового бизнеса. Гибель 10 млн. жителей Бенгалии, вскоре после того, как они оказались под властью английской Ост-Индской компании. "Умелое" правление англичан, сопровождавшееся регулярными вспышками истребительного голода по всему Индостану («равнины Индии белеют костями ткачей»), которые унесли 26 млн. жизней только в последнюю четверть просвещенного ХIХ столетия. 45 млн. китайцев, которые стали жертвами Опиумных войн, проведенных наркодилерской британской короной, и наступившей затем смуты. (А до прихода западных прогрессоров Индия и Китай давали 60% мирового производства.)
Зато в наших учебниках (школьных, вузовских), и в акунинских опусах, ставших путеводителем в истории для буржуазно-компрадорской прослойки – на фоне светлого прогрессивного Запада зияет тёмная Россия, где проблески света только у тех, кто хотел ей нагадить. Вся русофобская пропаганда за пять веков, начиная от листовок пана Лапчи времен Ливонской войны, попала в наши «академические источники». Хотя она не слишком отличается от современных набросов про вездесущий «Новичок», «резню в Буче» и злокозненных россиян, которые сами-де обстреливают Донецк и ЗАЭС. Немецко-фашистская пропаганда фактически повторяла то, что писали о России российские философы типа либеральной иконы Н. Бердяева – она-де по-бабьи пассивная, а у русских неразвитая личность. И нынешняя свидомая пропаганда опирается не только на основоположника укронацизма Донцова, но и на то, что пишет о России либеральная братия на протяжении последнего полувека, от Эйдельмана до Акунина. И там, и там Россия нарисована «азиатской», то есть согласно их расистской идее – отсталой, рабской, неспособной самостоятельно развиваться, подавляющей всех и вся. В наших учебниках нет истории создания великой северной цивилизации в тяжелейших природных и геополитических условиях, усилиями государства и общины, где каждая социальная группа должна была действовать в общих целях ради выживания страны. Зато много о том, насколько Россия соответствует, вернее не соответствует западной либеральной доктрине, много прославлений тех, кто хотел ее разрушить, и охаивания тех, кто ее укреплял и строил. Не только в Бандеростане, но и у нас улицы и университеты называют именами тех, кто работал на уничтожение России. Вспомним хотя бы что питерский ВУЗ, который готовит учителей и носит имя Герцена, того самого, что впрямую служил врагу во время войны, и писал: «Если бы взять Крым, ему (Николаю I) пришел бы конец, а я со своей типографией переехал бы в английский город Одессу». Что удивляться тому, что поучившись в нашей школе, многие наши люди уверены, что Петербург стоит-де на исконно шведской земле, Москва на исконно-финской, Новороссийск на турецкой, Севастополь на укровской, Калининград на исконно немецкой, Новороссия – невесть откуда взявшееся смешное слово, что мы умеем только расстреливать и сажать в лагеря, а всему хорошему мы обязаны просвещенным иностранцам. По части написания и экранизации пасквилей на Россию мы давно заткнули за пояс Запад – взять хотя бы продукцию как бы государственной ВГТРК. Девять лет идет война в Новороссии за право русских быть русскими, полтора года СВО – но именитые российские режиссеры не шелохнулись, чтобы снять фильм о ней. Потому что фильм о войне не может быть без осознания, что есть мы, и что есть враг.
Даже в период Великой Отечественной войны Россия не обладала концептуальным образом врага. Уже к концу ВОВ, стоившей нам невиданных в мировой истории потерь, девиз «убей немца» быстро заместился на «гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается», как будто дело в одном конкретном злодее. Это связано и с прекрасной мирной религией нашей, православием, согласно которому главные враги человека – его грехи, и лишь грех надо ненавидеть. Потому-то о вражеских нашествиях мы читаем в русских летописях, что они – «за грехи наши». И с тем, что русские многократно больше любого другого народа, отдали энергию и время разным космополитическим идеям. Наша знать считала себя со времен Петра относящейся к всеевропейской дворянской корпорации. Наши монархи пребывали в Священном союзе якобы высоконравственных монархов Европы. Принцип «всемирной отзывчивости» преломился в умах нашей интеллигенции глубокой неприязнью к своей стране и надрывной дружбой со всеми супостатами. Дальше пошли химеры пролетарской солидарности, объединения всех людей доброй воли, дружбы народов, разрядки напряженности, мирного сосуществования систем, общечеловеческих ценностей, глобализма и т.д.
Нет у нас образа врага в Крымской войне, табуировано даже обозначение вражеских сил как интервентов (а вот британской нации были настолько вшиты русофобские настроения, что, по словам В. Кобдена, одного из немногих сторонников мирных отношений с Россией, выступать перед публикой на митинге было всё равно, что перед «сворой бешеных псов»). Нет образа врага у нас в Первую мировую (а у немцев есть; депутаты рейхстага, особо старались социал-демократы, предшественники Шольца, и леволиберальный рейхсканцлер Бетманн-Гольвег, по сути навязывают войну с Россией кайзеру, хотя с военно-стратегической и экономической точки зрения она была ему не нужна). И в Холодной войне образа врага практически нет – мы ж друзья с трудящимися всех стран и с ширнармассами всего мира. В позднесоветское время это переходит уже в лизоблюдство перед Западом, проходящее под разговоры об общечеловеческой цивилизации, ради которой мы обязаны заниматься «разрядкой международной напряженности». Литература и кино в позднесоветское и перестроечное время заполняются «общечеловеческими ценностями» (в то время как реальные материальные ценности утекают из страны полноводной рекой), а, по сути, западной пропагандой. Потоком пишутся и снимаются подхалимские книги и фильмы о враге: «Корни дуба», «Ветка сакуры». Я, к примеру, хотел читать про достижения советского подводного флота, а мне в районной библиотеке предлагали книжки про американских подводников. Хотел читать про русских первопроходцев, которые менее чем за 60 лет прошли огромный и страшно тяжелый путь от Урала до Тихого океана, а мне предлагали льстивые книжки про грабителей-англосаксов, Дрейка, Стенли и т.д. Ради «мира во всем мире» мы привыкли отрезать от себя кусок за куском и скармливать хищникам; апогеем стало бегство наших войск из Центральной и Восточной Европы в начале 90-х. А останься наши солдаты на Эльбе до нынешнего времени, разве бы оказались "Леопарды" в Новороссии?
Запад прекрасно научился через уязвимости в общественной психологии русских проникать в нашу информационно-идеологическую сферу, подменять смыслы, выключать национальное сознание, ослеплять русское общество, чтобы оно не видело врага и совершало самоубийственные атаки на само себя.
Из-за потери цивилизационного смысла и отсутствия образа врага – погиб поздний СССР, несмотря на то, что обладал мощнейшей армией в мире, унеся с собой Большую Россию с огромным количество достижений наших предков, одарив Запад огромным количеством трофеев; русские стали самым большим разделенным народом. Посмотрите на нашу демографическую пирамиду – периоды приобщения к «общечеловеческим ценностям» там хорошо видны громадными утратами. Именно в эти периоды наше противостояние с внешним врагом превращалось во внутреннюю войну всех против всех, и кладбища усиленно пополнялись людьми цветущего возраста, потерявших работу и смысл жизни, спившихся, погибших в криминальных разборках. Десять миллионов жизней, самая скромная оценка демографических потерь 90-х.
Враг есть. А образ врага так и не сформировался. Никакая цивилизационная идентичность невозможна без понимания, что есть чужое, враждебное и вредоносное.
У нас есть враг, чья жизнедеятельность это, по сути, функционирование капитала. Западной системой правит принцип накопления капитала – фактически, машина, голем. На этом уровне нет ни души, ни эмоций. В западной цивилизации и религия, и культура, и социальные институты, и правительства, и СМИ являются лишь оболочками этого неодушевленного принципа. Его обслугой являются существа в человеческом облике, а на самом деле периферийные устройства, и души у них столько же, сколько у зомби. Он создал всю историю Запада, начиная от работорговли, пиратства, грабежа колоний, истребления племен и народностей, которые мешали бизнесу, и, кончая корпоратократией, ЛГБТ-движением и трансгендерством. С ним невозможно договориться и мирно сосуществовать. Западные левые гадят на нас в информационном пространстве, западные правые воюют за бандеровцев, западные центристы поставляют оружие для убийства русских. Ненависть к русской цивилизации объединяет их всех, социал-демократов, корпоратократов, ЛГБТшников, скинхедов и т.д. Вся эта система враждебна нам, и будет такой, пока не лишится подпитки, и мы не сломаем ей хребет.
И у нас есть враг ближний – порождение привилегий и благ, которые мы ему дали за счёт себя. Россия создала или возродила десятки наций. Подбирая их под свое крыло, спасала одних от геноцида и этноцида, других выводила из состояния нищего бесправного быдла, третьим создавала национальные территории. Мы сами приучали созданные национальные элиты брать у Российского государства, не давая ничего взамен, и в итоге создали у них чувство превосходства над нами. Британца в пробковом шлеме его бывшие рабы чтут как господина до сих пор. А нас ненавидят, даже те, кого мы спасли от исчезновения – особенно стараются национальные интеллигенции. Ведь они считают себя частью западной цивилизации, превосходящей нас, «азиатов». И мы так сами считали. Литовцы, латыши, поляки, чехи, болгары, украинские западенцы – фигуряли у нас на ролях более западных более цивилизованных людей. По сути, мы им создавали националистические мифы.
Украинство – это провинциальный вариант ненависти к России, местечково-хуторской фашизм, который, увы, во многом происходит от культивируемой у нас самоненависти. Зародыш, зачатый в качественном австрийском сапоге от злобного польского сперматозоида, был заботливо выращен нами, нашей кудрявой интеллигенцией, как находящейся при власти, так и в оппозиции. Вспомним образ Войнаровского из поэмы поэта-декабриста Рылеева: «Так мы свои разрушив цепи, На глас свободы и вождей, Ниспровергая все препоны, Помчались защищать законы Среди отеческих степей. Я жизни юной не щадил, Я степи кровью обагрил И свой булат в войне кровавой О кости русских притупил». Реальный-то Войнаровский , назначенный шведским Карлом гетманом после смерти Мазепы, был не воином, а пакостником, который «многократно ездил к хану крымскому и султану турецкому, чтобы побудить их к войне с Россией», но кого это волнует. Или чеховского «Человека в футляре» вспомним, где учителя Беликова, по сути, безнаказанно убивает «сын степей». «Признаюсь, хоронить таких людей, как Беликов, это большое удовольствие», – заключает автор-гуманист. Вот так, с удовольствием, хоронили русскую Малороссию и Новороссию и, выращивая на их месте Украину, одержимую русофобскими бесами. Скармливали этому монстру самые лучшие благодатные русские земли, добытые русским оружием в долгих войнах против поляков, австрияков, немцев, османов, крымского ханства, которые осваивались и заселялись единым русским государством на протяжении трех веков. Глупость, непревзойденная в мировой истории.
Украинство выделяется на фоне других врагов своей садистической кровожадностью по отношению к людям Русского мира. Я бы сравнил украинство с варварством, ордой в нашем традиционном понимании, гуннской, печенежской, половецкой. Варварство – в жадности, легковерии, наборе примитивных мифов и тупых сказок про пятитысячелетнюю нэньку Украину и козацких лыцарей вместо реальной истории. Их зашкаливающий уровень ненависти по отношению к нам тоже базируется на чувстве превосходства. Они ведь считают себя частью западной цивилизации и, вместе со своей варварской жестокостью, полагают себя выше нас.
И у нас есть пособник врага – дурак с претензиями из той самой буржуазно-компрадорской прослойки, кто просто хочет потреблять любой ценой. Ему отвратительно прошлое России, её настоящее, всё, что отвлекает от потребительства. Он хочет для себя светлого будущего, в котором никакой России не будет, но будут тренды, лейблы, бренды, крутые тачки, айфоны и евродизайны. И он тоже считает себя частью Запада, представителем западной цивилизации в нашей стране.
И если эта прослойка уговорит элиту на капитуляцию, то Россию на куски станут рвать все. Из Бандеростана сюда ринутся орды свидомых, уже понюхавших русской крови. Убивать и грабить русских, получая от этого огромное удовольствие – их профиль. И все это будет объяснено и оправдано красивыми словами нашей либеральной интеллигенцией, лучшие представители которой скоренько вернутся в места исконного кормления из Хайфы, Риги и Киева. В разделе страны поучаствуют сепаратисты, уголовники и дегенераты разных мастей. И крупный капитал, который не имеет отечества, точнее родина его далеко за пределами России, в ядре западной системы – ходорковские* и фридманы ждут продолжения прихватизации России. Все доходы страны, которые не пойдут на содержание местных грабителей, будет отправляться на ублаготворение киевских и западных паразитов – это назовут «компенсацией за оккупацию». Произойдет уничтожение всей активной части русского народа, начиная с тех, кто воевал за Новороссию и помогал ей. Остальных превратят в айфонную биомассу. Русские будут отменены как народ, из айфонной биомассы будут лепить новые нации в укро-стиле, ненавидящие историческую Россию – ингерманландцев, петербургеров, екатеринбургеров, мурмано-норманнов и т.д. Сделаться укром окажется единственным способом к выживанию, остальным – нищета и унижение.
То, что я написал в предыдущем абзаце – страшное, но, надеюсь, маловероятное будущее. Мы выиграем войну, потому что сейчас даже греф-элита понимает, что капитулянтские игры закончатся плохо и для неё. Однако выиграв войну, мы можем проиграть мир, как уже бывало в нашей истории. Когда, не закрепив результаты победы, мы давали возможность врагу восстановить силы, заморочить нам голову, навязать нам свои идеи. Чтобы вероятность этого стала нулевой, надо иметь образ врага. Это фактор национального сознания, который делает невозможным ни капитулянство, ни потерю исторических земель, ни соглашательство с противником, ни всепрощенчество, за которым стоит сдача национальных интересов.
Если мы имеем образ врага, то мы его уничтожаем без разговоров о «братсконародности». Должны быть на 100% могилизированы и те, кто стрелял в русских, и те, кто мучил и убивал «ватников и колорадов», и те, кто глумился над нашими павшими, даже если понадобится выковыривать врага из всех нор и щелей. Уничтожение врага не должно быть у нас поводом для радости и веселья, но вызывать чувство удовлетворения от хорошо проделанной работы. И забугорная нечисть, которая выращивает ненависть к русским и подкидывает ненавистникам России оружие и боеприпасы, посылающая по наши души "Леопардов", "Цезарей", "Крабов", "Зузан" не должна чувствовать себя в безопасности и иметь хороший сон. Если неподалеку от границ России стоит завод по производству боеприпасов, которые затем летят на старые или новые территории РФ, то он должен взлететь на воздух вместе со своими менеджерами; это будет абсолютно симметричный ответ. Если где-то плывет судно с оружием и боеприпасами для убийства русских, оно должно утонуть. Чем решительнее мы будем отправлять в ад ненавистников России, тем больше у нас будет друзей в мире.
Враг помнит тебя. И ты должен помнить врага. Образ врага не заменит недостающих дальнобойных САУ, но создаст то душевное напряжение, то неравнодушие, которое даст армии все необходимые вооружения и направит его на все нужные цели.
Александр Тюрин
*иностранный агент
