На днях представитель Банка Международных Расчетов выступил с любопытным заявлением. Учитывая масштаб самого банка и специфику области его деятельности, это не просто частное мнение какого-то столь же частного лица, это позиция БМР в целом, отражающая специфику понимания им сути происходящего. А так как подобные структуры не существуют в вакууме и не могут себе позволить сколько-нибудь существенных отличий во взглядах от "коллег по цеху", то со всем основанием можно заявить, что таковы взгляды всего банковского и корпоративного сообщества, определяющего политику развития всего капитализма, как общественного строя.
Проблема в том, что все они принципиально ошибаются в базовом императиве. Повышение производительности труда еще сильнее снизит платежеспособность спроса, тем самым еще больше ограничивая масштабы возможного сбыта производимой продукции. Максимизировать производительность труда можно за счет полной замены людей роботами, но кому потом продавать товары, если 90% населения будут являться безработными?
Экскурсия по идеальному производству автомобилей в Лейпциге
Судите сами. Платежеспособность спроса определяется всего тремя источниками: спросом со стороны государства; спросом со стороны класса богатых; спросом со стороны населения. Богатых (сюда относятся владельцы бизнесов и наследных состояний) сегодня в мире немного. Примерно 10 - 11%. Из них около 2% - так называемые "олигархи", остальные - "средний класс". Совершенно очевидно, что даже их лакшери-спрос вытянуть всю экономику в целом не в состоянии. Государственный спрос формирует от силы 15 - 20% почти любого рынка. Причем везде, где с их помощью пробуют стимулировать экономику в рамках прежней модели, результат выходит плачевный. Чем больше доля госзаказа в совокупном ВВП, тем более плачевным оказывается общее положение в экономике. Например, во Франции доля государства превышает 57%, но состояние экономики остается таким же плачевным как у Италии (55%), Японии (40%), США (38%) или Руанды (29%). Гонконг, с его 18%, имеет экономические показатели лучше французских. Впрочем, это вовсе не значит, что госзаказ на экономику не влияет вообще никак. Это значит, что степень его способности компенсировать принципиальный недостаток капиталистической системы хозяйствования неуклонно снижается и сегодня приблизилась к почти нулевой отметке. Исключения бывают (например, космонавтика), но они локальны, потому картины в целом не определяют. Таким образом, свыше 3/4 платежеспособности всего рынка обеспечивают простые люди, доход которых формируется из обычной зарплаты. И вот с этого места начинается проблема.
Розничная цена = себестоимость сырья и материалов + производственные издержки (например, расход воды, воздуха, электричества) + прочие издержки (например, логистика или реклама) + зарплата + налоги + чистая прибыль. Формула несколько упрощена для наглядности, так что на тему формы заклепок спорить считают неуместным. Сейчас речь о другом. Из формулы видно, что сумма розничной стоимости всех товаров и услуг на рынке всегда будет больше суммы всех зарплат, полученных работниками за их производство. Потому, скажем работники Apple в принципе не могут купить за свои зарплаты все произведенные товары и услуги корпорации Apple.
Мануфактура в наиболее чистом виде выступает перед нами тогда, когда капиталист объединяет бывших ремесленников под одной крышей в собственной мастерской
Пока рынок был большой и многоукладный, а производительность труда оставалась относительно низкой, товары и услуги имели небольшую норму прибыли, а значит и разница между совокупной ценой всех товаров и совокупной зарплатой всех работников оставалась в пределах, относительно успешно компенсируемых через государственную систему перераспределения богатства посредством налогов. В середине ХХ века для этого вполне хватало примерно 10% доли госзаказа в ВВП. Да и остальная прибыль оседала прежде всего в карманах среднего класса, составлявшего более 78% населения развитых стран. Последнее означает, что сумма, приходившаяся на каждого отдельного ее члена оставалась относительно небольшой и в значительной части тратилась "на жизнь", хоть и богатую, то есть деньги снова возвращались в экономику в виде платежеспособного спроса.
Сегодня мир принципиально изменился, примерно как на финальном этапе игры в "Монополию". Любой бизнес всегда стремится к максимизации прибыли. Ругать его за это глупо ибо лицемерно, каждый человек в своей жизни стремится к тому же самому. Принцип - мне можно, а им нельзя - тут не работает. Повышение производительности труда есть один из способов снижения издержек и увеличения прибыльности бизнеса.
Если по-простому "на пальцах", то схема выглядит предельно просто. У вас есть 10 работников, каждый из которых в день получает 10 рублей и производит 10 единиц товара. Все прочие издержки (сырье, материалы, износ оборудования, логистика и тому подобное) одинаковы, потому говоря дальше о себестоимости продукции, их можно не упоминать и оперировать только зарплатой. Итак, сейчас мы имеем 10 работников, выпускающих в день 100 единиц товара и обходящихся работодателю в 100 рублей денег. Соответственно себестоимость единицы товара составляет 1 рубль за штуку. Допустим, производительность труда удалось поднять на 50% и за те же деньги эти 10 работников выпускают уже 150 единиц продукции, а ее себестоимость снижается до 100 руб / 150 шт = 0,66 руб/шт.
Понятное дело просто так персонал работать больше за прежние деньги не будет. Стахановские идеи в народе как-то популярностью не пользуются. Как ни крути, а делиться с работниками надо и расценки, то есть зарплаты, тоже повышаются. Вот только темп роста зарплаты всегда отстает от темпов роста производительности труда. Если работнику поднять зарплату, скажем, на четверть, то для каждого отдельного человека все выглядит как существенное увеличение лично его доходов. В нашем случае, с 10 до 12,5 рублей в день. Круто. Можно позволить себе больше расходов! Но для работодателя картина выглядит несколько иначе. За 125 рублей в сутки он теперь получает 150 единиц продукции. Следите за руками. Если раньше он каждому работнику платил по рублю за единицу, то теперь дает только 83 копейки, причем работник его еще и благодарит за щедрость!
Столкновения фермеров с полицией в Нидерландах
Понятное дело, среди всех непременно находятся и отдельные "слишком умные", пытающиеся "мутить воду" и что-то там рассуждать о несправедливости такого "щедрого предложения", но их ведь можно и уволить. Да, при этом, вместо 150 штук суточного выпуска останется только 135 иди даже 120, но себестоимость-то все равно станет только 83 копейки! Теперь простая математика. Сокращение 20% рабочей силы на настроения остальных рабочих действует вполне отрезвляюще. Своя рубашка оказывается гораздо ближе к телу. Особенно когда ее сохранение дает еще и существенную прибавку к зарплате. Объем производства вырос на 20%, а себестоимость по ФЗП упала на 17%, что в сумме обеспечивает рост прибыли хозяину бизнеса в 21,25%. Стоит ли удивляться тому энтузиазму, с которым на протяжении всей истории капитализма продвигается, поддерживается, расширяется и обожествляется идея обязательности, необходимости и всеобщей полезности роста производительности труда?
Впрочем, не стоит думать, что повышение производительности является безусловным злом. Оно стимулирует удешевление товаров и услуг, делая их доступными все более широкому кругу потребителей. Когда-то, к примеру, алюминий считался столь же дорогим металлом, как платина, а сегодня из него льют и штампуют все самое дешевое. Другое дело, что понятие производительности труда не может оцениваться в отрыве от всего остального. Это как соль, недостаток которой столь же плох, как и переизбыток.
Так вот, переизбыток производительности труда уже наступил. Конечно, не сам по себе, а лишь как следствие тотального укрупнения бизнесов, как таковых. По самым скромным подсчетам сегодня более 90 - 95% всех товаров и значительной доли услуг производится крупными и сверхкрупными предприятиями. Их производственные возможности уже стали сопоставимы с общей емкостью мирового рынка в любой отрасли, так что повышать производительность труда дальше просто некуда! Прирост объема производства становится некому продать. И чем крупнее становятся корпорации, тем больших размеров достигает норма прибыли, то есть та разница между себестоимостью и ценой продажи, которая не может покрываться зарплатами наемного персонала. Это и вызвало весь нынешний кризис капиталистической модели как системы экономических отношений.
Все производители стремятся к укрупнению, так как производственные издержки на единицу продукции у крупного производства всегда существенно ниже, чем у мелкого. Тут вам и скидки на опт, на объем, возможность отсрочки платежа, особые персональные бонусы на логистику и многое другое, мелкое фирме недоступное. Но чем больше товара производится, тем сложнее становится его продать, а значит любое расширение обеспечивается только за счет выталкивания конкурентов и занятия их рыночной доли. Это, в свою очередь, еще сильнее обостряет конкурентную борьбу и подталкивает бизнесменов искать новые способы снижения издержек, потому что других способов удержаться на плаву попросту не существует. И даже если где находятся романтики, желающие наплевать на рыночные тенденции, то они быстро оказываются намотаны на гусеницы конкурентов, способных предложить аналогичный товар дешевле.
Словом, сейчас уже надо бежать с каждым днем все быстрее уже только чтобы просто оставаться на месте. Но проблема в том, что платой за продолжение бега становится рост безработицы. Оно красиво рассуждать про удешевление единицы товара по мере роста производительности труда, но за кадром остается факт исчерпание емкости спроса. Из формулы - больше товара по меньшей цене - первая часть автоматически вычеркивается. Потому что больше товара попросту никому не нужно. Например, в продовольственном секторе сразу с поля на свалку уходит более 60% сельскохозяйственной продукции. Мало кто задумывается, но в торговых точках, продающих, скажем, пиво на розлив, просто в раковину сливается до трети каждого кега. Объем уходящего в просрочку продовольствия в супермаркетах достигает 40%. Так что если сейчас объем сельскохозяйственной продукции, вот прямо завтра с утра, удвоить, то все ее дополнительное количество придется выкинуть сразу на поле или на ферме. Идея - раздать бедным - не катит по той простой причине, что производить ее даром не хочет никто, а оплатить расходы при бесплатной раздаче окажется некому. Ничто не возникает из ничего.
И вот в этих условиях БМР призывает начать бежать еще быстрее. Видимо по их мнению, нам всем должно стать резко лучше от того, что прежний объем товаров и услуг должен будет производиться меньшим количеством работников. Полагаю, "международно развивающих" банкиров судьба тех, кто "не впишется в рынок" интересует мало. Ну да Бог с ними, совесть - понятие растяжимое и я совершенно не о ней. Речь вообще идет исключительно про экономическую математику. Чем выше производительность труда, тем меньше денег в цикле производства и продажи возвращается в экономику для обеспечения платежеспособности спроса, тем самым еще больше сужая размеры рынка сбыта следующей итерации финансового оборота. Куда ведет эта тенденция дальше - увидеть уже совершенно не сложно. Умирают не просто отдельные, проигравшие конкуренцию, "неудачники", разрушается вся система рыночных отношений в целом. Погребая под своими обломками всех, включая конкурентных победителей.
Возникает парадокс - чем выше производительность труда, тем меньше нужно работников для организации производства, но чем меньше работников, тем еще меньше нужно производить, а значит дальше работников требуется еще меньше... и так далее, до полной остановки любого производства как такового.
Вот его то банкиры сегодня понять и не могут. Слишком далеко все выходит за рамки их мировосприятия. Потому-то они все и продолжают дружно предлагать старые привычные рецепты. И это самое тревожное, так как капиталистическая модель экономики продолжает повторять итерации, с каждым разом усугубляя положение еще сильнее. Везде и всегда это заканчивается крахом и последующим откатом к более низкому стабильному уровню общественной экономической организации. И совсем не факт, что им окажется самое ближайшее, например, вместо транснационального капитализма систему удастся стабилизировать на уровне национальных границ. Но также "везде и всегда" деградация сопровождается утилизацией огромного количества людей, внезапно оказавшихся лишними. Этого "международные банкиры" судя по всему не понимают тоже. Ну или полагают, что уж они лично выживут в любом случае, но это наивно. В Древнем Риме такие умники тоже были, но его крушения не пережил никто.
