Запад радикально пересматривает свои приоритеты в сфере военного противоборства с РФ и явно намерен использовать в этих целях самую высокоразвитую часть своего силового потенциала
В настоящее время мозговые центры Запада, мучительно преодолевая последствия фирменных англосаксонских высокомерия и твердолобости, пытаются нащупать путеводную «нить Ариадны», которая, как они надеются, может дать им шанс на восстановление баланса сил в свою пользу и на одоление России. Которая, как была на протяжении веков, так и осталась несокрушимым барьером на пути завоевательных устремлений Запада в отношении так называемого «Евразийского Хартленда» – сердцевинного, системообразующего компонента глобальной политики. Вот вполне типичная отправная точка таких размышлений:
«Два года назад после полномасштабного вторжения России в Украину (стилистика сохранения. – Прим. ред.) НАТО приняла стратегию передовой обороны и сдерживания "назад в будущее". Для его реализации на саммите в Мадриде в 2022 году страны НАТО обязались принять различные меры по укреплению сдерживания и обороны. В то время как лидеры стран НАТО собираются в Вашингтоне на саммит, посвященный 75-й годовщине альянса, в этом документе подводятся итоги усилий союзников по укреплению коллективной обороны. Они добились значительного прогресса в расходах на оборону, передовой обороне, силах повышенной готовности, командовании и управлении, учениях по коллективной обороне и интеграции Финляндии и Швеции – достижения, которые должны быть признаны в Вашингтоне. Однако несмотря на то, что НАТО может быть готова к войне, остается открытым вопрос, готова ли она вести затяжную войну и тем самым сдерживать ее. Для достижения этой цели союзникам по-прежнему необходимо увеличивать расходы, наращивать промышленный потенциал, устранять критические пробелы в потенциале и укреплять национальную устойчивость».
Перед нами публикация открытого типа, ориентированная на массовую аудиторию. Именно поэтому она изобилует пропагандистской риторикой и разного рода эвфемизмами, призванными ввести в заблуждение западную общественность относительно того, откуда на самом деле исходит угроза миру и кого в действительности необходимо сдерживать.
Однако если очистить подобные тексты от пропагандистской шелухи, то в сухом остатке остается явное неудовольствие западных стратегических умов от достигнутых на Востоке результатов. Более того, можно не сомневаться, что в своём узком кругу они употребляют куда более сильные выражения для характеристики сложившейся ситуации.
Дело вот в чём. Современную наземную войну обычного, неядерного типа, которая идет на Украине, Запад катастрофически проигрывает, чему не приходится удивляться, поскольку после так называемой «победы над Советским Союзом в холодной войне» и еще более мифического «конца истории», придуманного на Западе после распада СССР, наземный компонент западной военной мощи неуклонно деградировал в условиях царившей там полной уверенности в отсутствии необходимости в таковом в его прежнем мегаформате.
Дошло до того, что в ключевых странах НАТО – США, Великобритании, Франции и Германии была фактически упразднена бронетанковая промышленность полного цикла, а последний полностью новый танк сошел с западных конвейеров ещё в начале 2000-х годов. Причем в таких же гомеопатических дозах производились и все прочие виды сухопутных вооружений, которых сейчас едва хватает, чтобы восполнять потери и закрывать зияющие дыры на Восточном фронте. И даже это дается Западу с огромным трудом.
Оружия Запада хватит Киеву лишь на срок от 6 до 12 месяцев, поставки иссякают из-за отсутствия бюджета, говорит глава концерна Rheinmetall Армин Паппергер на конференции по восстановлению Украины. В противном случае через шесть месяцев все истории успеха, которых сейчас ожидают, закончатся, потому что мы не сможем дальше поставлять. По словам Паппергера, Запад думает и действует в рамках стратегии от 6 до максимум 12 месяцев вперед. По его же мнению, необходимо мыслить в долгосрочной перспективе, поскольку, дескать, «Европа находится в очень опасной ситуации».
Между тем системных решений глобального характера по перестройке военно-промышленных возможностей натовского Запада для ведения полномасштабных наземных войн не только с Россией, но и со всем свободным от Запада большинством Человечества, а именно об этом сейчас идет речь, стоимость чего исчисляется десятками триллионов долларов и евро, до сих пор не принято. Да и сама возможность принятия таких исторических решений под большим вопросом ввиду общего экономико-финансового неблагополучия современного Запада, и прежде всего США с их гигантским долгом, о котором напомнил на недавнем Петербургском экономическом форуме Президент РФ Владимир Путин.
В таких условиях, которые характеризуются выражением «Не до жиру, быть бы живу!», западные стратеги волей-неволей вынуждены не столько фантазировать на тему явно несбыточных «исторических поворотов», сколько напрягать мозг над поиском вариантов, основанных на том, что у Запада реально под рукой. И что может быть пущено в ход в целях изменения военно-политической ситуации в свою пользу без новых непосильных расходов.
А поскольку наземная война, как способ достижения Западом его стратегических целей, себя скомпрометировала, указанный поиск должен вестись в иных областях. каковых в принципе не так много.
Первое, что следует рассмотреть и отбросить в плане оценки перспектив одоления российского форпоста Евразии, это военно-морские возможности Запада в формате ведения обычной, неядерной войны. Прежде всего потому, что морские подходы к российскому побережью практически со всех направлений являются для западных флотов труднодоступными, а небольшие и изолированные от океана Черное и Балтийское моря является крайне малопригодными для свободного маневра большими силами и средствами ВМС. Север для экспансии Запада просто недоступен по определению, элементарно потому, что у него нет ледоколов, а остальной флот способен успешно воевать, образно говоря, в «японских морях» – по опыту Второй мировой войны, то есть в средних и южных широтах.
Но самое главное – это пресловутая «зона воспрещения доступа», которая сводится к тому, что российская береговая – в своей основе ракетная – оборона практически исключает возможность безнаказанного приближения флота противника к нашей территории.
Насколько бледно выглядит квинтэссенция западной военно-морской мощи ВМС США в столкновении даже не с Россией или Китаем, но только с йеменскими хуситами, поддержанными Ираном, весь мир сегодня видит в Красном море, где даже атомный американский авианосец не только не спас положение, но и сам был вынужден выйти из игры.
Что же остаётся у США и Запада за вычетом указанных выше сомнительных активов – сухопутного и военно-морского? Стратегические ракетно-ядерные силы тоже не в счет, поскольку у противников Запада их как минимум не меньше, а это уже само по себе является фактором их нейтрализации.
И получается, что у Запада остается только его военно-воздушная мощь, в создании и непрерывном развитии которой он действительно преуспел. Конвейеры западных авиазаводов, в отличие от бронетанковых, не были демонтированы и проданы на металлолом, но все эти годы продолжали интенсивно работать и выпускать сотни самолётов.
Основная причина в том, что именно массированное применение ударной боевой авиации полностью соответствовало новой западной стратегии утверждения своего мирового господства на фоне объявленного на Западе «конца истории», когда там были уверены, что эпоха великих наземных битв с большими державами безвозвратно ушла в прошлое. Для подавления же отдельных строптивых оппонентов, вроде Саддама Хусейна, Слободана Милошевича и Муаммара Каддафи, будет вполне достаточно крылатых ракет и авиационных ударов. И эта стратегия в определенный период времени, на фоне руин Советского Союза, себя вполне оправдала.
Таким образом, именно военно-воздушные силы Запада стали основным инструментом ведения его неоколониальных войн на протяжении всего постсоветского времени, вследствие чего получили наибольший импульс для дальнейшего развития.
В результате на сегодняшний день авиационный компонент военной мощи совокупного Запада является наиболее развитым и многочисленным. В составе ВВС НАТО и других аффилированных с этих блоком государств тысячи достаточно современных боевых самолетов. При этом запасы оружия для этого вида вооруженных сил отличаются самым большим разнообразием, массовостью производства и созданных запасов.
ЮРИЙ БОРИСОВ
