16 января 2017 года произошло значительное событие в конфликте украинских властей с (собственной экономикой, населением и здравым смыслом) Россией. Середина второго месяца зимы отмечена иском против РФ, поданным в гаагский суд украинской стороной. Стремление к подаянию – вообще сильная сторона киевских реформаторов, реализованная с профессиональной слабостью. В нидерландском городе проходит смотр юридической некомпетентности искового инициатора с вероятным разоблачением его преступной сущности.
Международный суд ООН – важнейший и постоянно действующий орган Организации Объединённых Наций с момента её основания. Это единственная крупная структура ООН за пределами США и принимавшая решения против США. На счету МС – сотни сложнейших дел и вынесенных вердиктов. В своей работе высокий суд опирается на международное право, конвенции и договора, общие юридические нормы и т.н. принцип справедливости «Ex aequo et bono».
Принципиальным условием начала слушания по любым делам является обоюдное согласие сторон на разбирательство в Международном суде.
Три года украинские власти угрожали России судебными карами и святой Гаагой, вели необъявленную войну с собственными регионами, проводили АТО террористическими методами, путались в блокадах вместе с волонтёрами, активистами и «агентами Кремля».
Три года термины «оккупация» и «аннексия» буравили эфир политических эфиров и мозжечки патриотов.
Три года мечты о миллиардных компенсациях распухали новыми нулями и пропагандировались лицами с нулевой ответственностью.
Три года обстрелы Донбасса из пушек объяснялись «борьбой с агрессией».
Три года миновали, всем встать, суд идёт. С какими же обвинениями прибыли украинские юристы наивысшей квалификации в Международный Суд ООН?
России предъявлены претензии в поддержке террористических организаций ДНР и ЛНР, в уничтожении малайзийского авиалайнера из комплексов «Бук», а также расовая дискриминация лиц татарской национальности в Крыму.
России НЕ предъявлены обвинения в аннексии Крымского полуострова с городом-героем Севастополем.
России НЕ предъявлены обвинения в оккупации Донбасса.
России НЕ предъявлены обвинения в использовании регулярных частей ВС РФ в ходе гражданской войны на востоке Украины.
Три года оголтелой антироссийской истерики дезавуированы несостоявшимися претензиями. Впрочем, даже сформулированные обвинения не выдерживают критики.
ДНР и ЛНР не признаны террористическими организациями. Пресловутый весь мир (кроме украинских властей и части общества) считает ДНР и ЛНР организациями повстанческими, используя термин «rebels». В ДНР и ЛНР живут миллионы человек, там работают школы и больницы, университеты и детские сады, музеи и все прочие компоненты цивилизованной жизни. С поправками на артиллерийскую смертоносность «освободителей» из ВСУ и наци-батальонов.
В городах и сёлах Донбасса постоянно бывают представители ОБСЕ и иностранные журналисты – что в принципе невозможно при террористической сути ДНР и ЛНР. За три года боевых действий на Донбассе теракты происходили как раз в самопровозглашённых республиках. Но не в местах постоянной дислокации карательных батальонов, альтернативно одарённых политиков и юристов.
Обвинения РФ в поставках оружия и боеприпасов на Донбасс третий год голословны, их почему-то не удаётся документировать. Доказательствами служат публикации в социальных сетях, фотографии после обработки в графических редакторах и показания экстрасенсов. Хотя за три годы спорадически активных боевых действий должны были накопиться улики весомые – бронированные, убедительные, осязаемые. Неразорвавшиеся бомбы, мины и снаряды, захваченные пушки, трофейные танки и прочие материальные свидетельства иностранной агрессии. Будь она хоть трижды гибридной.
Расовая дискриминация крымских татар невозможна антропологически – все жители Крымского полуострова принадлежат к одной расе. Преступная деятельность самозваного Меджлиса (запрещённая в РФ организация) полностью изобличена, в том числе блокадными усилиями его участников на Перекопе, в ЛЭП-окопе и т.д. Усилиями, диверсионными по форме, человеконенавистническими по сути и провальными по результату.
Десятки других организаций крымскотатарского народа действуют вполне легально. К бывшим соотечественникам выехало не более 1% крымских татар – впрочем, как и жителей полуострова других национальностей. Что тоже свидетельствует об отсутствии дискриминации. Татарский язык получил в Крыму юридический статус государственного – чего на Украине за три года так и не случилось.
Включение в исковое заявление катастрофы малайзийского Боинга и требование от РФ компенсации родственникам жертв юридически ничтожно. Расследование трагедии продолжается вне Гааги, инстанции ООН к нему не имеют ни малейшего отношения. Самые жёсткие заявления следственной группы описывали случайную зенитную активность повстанцев. А 17 комплексов ЗРК «Бук» были стянуты ВСУ в район падения лайнера тоже случайно?
Террористическое обвинение разваливается и по этому пункту. Вина за гибель MH017 лежит на украинской стороне как минимум частично – ответственность за авиационную безопасность международные трибуналы пока не отменили.
Международный суд ООН стал саморазоблачительной трибуной для истца. Обвинения официального Киева совершенно неубедительны, в них нет конкретных фактов, а домыслы в серьёзной юриспруденции котируются низко. Главные пропагандистские претензии к РФ отсутствуют вовсе. Наилучшим выходом для киевских реформаторов станет судейский вердикт о недостатке компетенции для выноса вердикта по существу дела.
Дополнительную интригу гаагским заседаниям придаёт обязательность их решений для Украины и необязательность для России (что, однако, не исключает возможности признания решения). Юридическое шоу в Гааге способно бумерангом ударить по инициаторам разбирательства, сорвав лживую завесу с кровавых подробностей трёхлетних преступлений.
