«Пентагон изучает новый подход к борьбе с терроризмом, развивая человеческий интеллект – HUMINT (по классификации НАТО это разведданные, получаемые на основе информации, собранной через частные беседы с людьми), одновременно передвигаясь на цыпочках по России, потому, что остался без военных баз в этом регионе», – считает The Washington Post.
Пока Вашингтон активно использует там старую методу по расширению сферы влияния на чужие мозги (программа «Помощь Европе, Евразии и Центральной Азии»), держит всё тот же, радужный революционный курс. Программа – самая весомая статья расхода госдепа США. В этом году через USAID* она осчастливит Казахстан на 5 миллионов долларов, Узбекистан – на 31 миллион 400 тысяч, Таджикистан – на 28 миллионов 950 тысяч, Киргизию – на 21 миллион долларов. Деньги пойдут на всё те же гранты «неправительственному сектору, независимым СМИ и отдельным правозащитникам, отстаивающим интересы демократии». Об этом пишет казахстанская Polit-Asia. И это только USAID*.
Национальный фонд в поддержку демократии (NED) потратит на продвижение интересов США за рубежом 300 миллионов долларов, из которых 195,84 миллиона будут направлены на обеспечение деятельности зарубежных НПО и НКО, а остальные 104,16 пойдут на проекты по продвижению «демократических принципов» за рубежом.
Все эти «принципы» с начала девяностых были направлены на противодействие влиянию Китая, России и Ирана в Центральной Азии. Сейчас потребовались новые...
После того, как президент Байден год назад треснул афганской дверью себе по ногам, США остались без точки опоры в центрально-азиатском регионе. Поэтому сейчас Пентагон отчаянно пытается расширить свои «загоризонтные» (то есть, шпионские) возможности по отслеживанию и нанесению ударов по «возникающим террористическим угрозам». В идеале ему нужна база в Центральной Азии для беспилотных летательных аппаратов, как разведывательных, так и боевых. Командующий Центральным командованием Соединенных Штатов Майкл Курилла, проехавшийся по постсоветским республикам Средней Азии в июне, уверял, что «США не будут пытаться использовать снежного человека в странах, не уверенных в американской стойкости и не желающих оскорблять Россию, крупнейшую державу в этой части мира. Это будет очень тонкий подход. … Нам придется быть очень терпеливыми, и это принесет дополнительные выгоды».
Надо сказать, у Майкла Куриллы достаточно оснований для ожидания выгод, поскольку постсоветские государства Центральной Азии сейчас активно сигнализируют, что были бы счастливы присутствию США «в полной мере», то есть, в качестве стратегического инвестора.
Такое присутствие необходимо местным элитам в качестве компенсации давления на их экономики из России. Простая арифметика – в Киргизстане, Узбекистане и Таджикистане зависимость от денежных поступлений трудовых мигрантов с севера является не просто высокой – это один из основных источников пополнения бюджета страны. К примеру, в прошлом году мигранты перевели в Киргизию из России почти полмиллиарда долларов и столько же – всего за 7 месяцев этого года. Мигранты из Таджикистана в прошлом году отправили домой 553 миллиона долларов, в Узбекистан ушли 1,082 миллиарда. Местной элите от этого неспокойно, и она готова прильнуть к главному российскому противнику. Называется это вполне по-современному – ставка на дистанционное партнерство с разными геополитическими игроками, делая акцент на привлечение инвестиций в первую очередь. А сегодня у среднеазиатского подбрюшья России не только американский выбор.
Как пишет американское издание Information Clearing House, попытки США оседлать постсоветскую Азию сходны с «упражнением в даосском равновесии: надо терпеливо складывать кусочек за кусочком гигантскую головоломку. Это требует времени, навыков, дальновидности и, конечно же, серьезных прорывов».
Но, к большому сожалению для Вашингтона, в пеструю азиатскую картину недавно был добавлен ключевой элемент, укрепивший связи между китайской инициативой «Один пояс и один путь» (BRI) и Международным транспортным коридором Север-Юг (INSTC).
Ташкент активно включился в создание еще одного центральноазиатского транспортного коридора: железной дороги Китай-Кыргызстан-Узбекистан-Афганистан. «С точки зрения сложного пересечения границ и интересов Синьцзяна с Центральной и Южной Азией, это настолько новаторский проект, насколько это возможно, и часть того, что называется Состязанием экономических коридоров», – считает издание. Планируется, что годовой объем перевозок только в первый год достигнет 60 000 контейнеров. Эта дорога развяжет руки для торговли Афганистану, избавившемуся от американской оккупации. Афганские товары, наконец, смогут легко экспортироваться в соседние страны Центральной Азии, а также в Китай, например, на оживленный рынок Кашгара. В Пекине уже задумались о возможности создания дорожного проекта от этой железной дороги, который пересек бы стратегический Ваханский коридор, когда-то служивший буферной зоной между Российской и Британской империями, связывая единой транспортной сетью Азию от Красного моря до Желтого. И именно сюда вписывается железная дорога Китай-Кыргызстан-Узбекистан-Афганистан. Считается, что при таком раскладе Россия будет отвечать за безопасность на всей периферии Центральной и Южной Азии. Китай – обеспечит основную часть финансирования.
И китайцы, и узбеки понимают исключительно стратегическое расположение Афганистана не только как геополитического перекрестка, соединяющего ключевые океанские порты Пакистана и Ирана (Карачи, Гвадар, Чабахар) и Каспийское море через Туркменистан, но и как возможность Узбекистану, не имеющему выхода к морю, подключиться к рынкам Южной Азии.
Что мы увидим в обозримом будущем в сердце Азии? Тегеран уже строит железную дорогу в Герат, на западе Афганистана. Затем Афганистан будет включен как в BRI (как часть Китайско-Пакистанского экономического коридора, CPEC), так и в INSTC, что придаст импульс еще одному проекту: железной дороге Туркменистан-Афганистан-Таджикистан (TAT), которая будет связана с Ираном и, следовательно, с INSTC.
С одной стороны, в геополитическом и экономическом плане связь между проектами BRI и ЕАЭС позволяет России и Китаю сотрудничать по всей Евразии, избегая при этом гонки за доминирующее положение в центральноазиатском регионе.
Но этот возникший мощный «коридорный» магнит, с большой долей вероятности, будет неуклонно ослаблять наши связи с постсоветской Азией, давно забывшей о благодарности за то, что именно Россия дала этим государствам путевку в жизнь. И России придётся к этому привыкнуть.
Что до США и их союзников, то они вполне предсказуемо будут и старыми методами, и суперновыми стремиться разрушить любой «коридор» евразийской интеграции (BRI-INSTC-ЕАЭС-ШОС) на всем евразийском пространстве – будь то Украина, Афганистан, Белуджистан, Синьцзян или пятерка центральноазиатских «станов». «Что касается основных евразийских игроков – Китая и России, – считает Information Clearing House , – то противостояние им неизбежно станет англо-американским поездом в никуда». Но поймут они это, похоже, далеко не сразу…
Елена Пустовойтова
