Почему мы так паникуем из-за России? Вскоре после того, как испытывавший ностальгию по холодной войне Митт Ромни (Mitt Romney) был отвергнут за то, что он назвал Россию главным геостратегическим врагом США, у элит снова началась паранойя, связанная с Кремлем.
Отчасти она представляет собой просто страшилки о Владимире Путине, которые американцы рассказывают сами себе. В последние несколько недель многие респектабельные американские СМИ попались на крючок и увлеклись компрометирующими слухами о вмешательстве и хакерских атаках России.
Получила распространение и информация о том, Россия осуществила хакерскую атаку на телеканал C-Span, прервав его трансляцию передачей финансируемого Кремлем российского канала Russia Today. Эта информация оказалась фальшивкой. А неделей ранее тысячи СМИ повторили заявление о том, что российские хакеры проникли в американские электросети. Взломанный компьютер даже не был привязан к электросети. В прошлом году электронную систему почтового маркетинга приняли за некий воображаемой «цифровой поводок», накинутый Путиным на избирательный штаб Дональда Трампа.
Отчасти это беспокойство вызвано реальным страхом, возникающим, когда наблюдаешь, как российские войска мешают США реализовать свои амбиции. Протестное движение в Киеве, которое поддерживалось и финансировалось Западом, спровоцировало реакцию России. Российская армия пересекла границу и вошла в Крым, а украинские националисты в ужасе наблюдали, как «уводят» часть их страны.
Мы видели, как легко Россия увеличила свое участие в войне в Сирии, тем самым спасая режим Асада от сопротивления, которое на протяжении многих лет оказывали повстанцы при поддержке США. Россия даже пародировала американский сценарий, заявив, что вмешивается в конфликт, чтобы остановить ИГИЛ (террористическую организацию, запрещенную в РФ — прим. ред.), хотя на самом деле заняла прочные позиции на главном театре сирийской гражданской войны.
Паника из-за России — это отчасти и страх, связанный с тем, что после окончания холодной войны время однополярного мира заканчивается, что мы как-то прошли «пик Америка». Но не исключено, что это более прозаический способ сказать, что, мы, наконец, начинаем ощущать подлинную идеологическую и психологическую расплату за расширение НАТО, происходившее на протяжении последних 17 лет, после чего, скорее всего, наступят и реальные финансовые последствия.
Расширение НАТО в 1999 году, в 2004 году и в последующие годы означало выдачу около десятка новых постоянных «военных гарантий» в той части Европы, которая была кладбищем XX века.
Западные политики подбадривают себя, говоря, что российские вооруженные силы по окончании холодной войны, в основном, пришли в полную негодность. Российская экономика примитивна. Это «бензоколонка», которая обеспечивает своим 140 миллионам граждан столько же материальных благ, сколько итальянская экономика создает для своих 60 миллионов граждан. Все это так. Но то, что, возможно, является отдаленной угрозой,становится более важным, если ему слишком много внимания.
Проблема заключается в том, что американская натовская «военная гарантия» связана воедино с более широким по своему смыслу идеологическим статус-кво на Западе. Либерализация торговли, политическая либерализация, увеличение масштабов миграции, сексуальная и культурная либерализация — раскрепощение от христианского традиционализма, дальнейшая политическая интеграция ЕС и расширение западного альянса к границам России — все это в умах политиков связано воедино.
Следовательно, каждое изменение позиции по любой из составляющих этого проекта рассматривается стражами политического консенсуса как деморализующее изменение курса для западного альянса и, следовательно — как успех и укрепление ревизионистского путинизма.
С учетом этого все проявления политического недовольства на Западе становятся объектом внимания Путина. А значит, он выдает кредиты партиям вроде французского Национального фронта, которые подвергают сомнению консенсус, достигнутый после окончания холодной войны. Финансируемая Кремлем сеть новостных агентств ярко освещает все политические движения инакомыслящих в США.
И, следовательно, Запад беспокоит любая приходящая к власти партия, которая колеблется в отношении какой-либо из основ статус-кво. Отсюда и небольшая паника, возникшая из-за польской политической партии «Право и справедливость». Как будто бы вопросы о численности необходимого большинства голосов в конституционном суде Польши имеют решающее значение для всего проекта либерального управления.
Помимо этого, расположение военных объектов США и эффективной военной техники по-прежнему во многом то же самое, что и в конце холодной войны — значительная их часть дислоцирована в Германии и Италии. И взаимные гарантии защиты представляют собой немногим больше, чем расширение гарантий вести огонь ядерными ракетами по России в случае открытой угрозы для НАТО. Что позволяет России довольно легко проверить гарантии США. На самом ли деле американцы захотят в ответ на угрозу применения обычных видов оружия в странах Балтии, которые отделяют Россию от ее эксклава в Калининграде, использовать межконтинентальные баллистические ракеты?
Альянс НАТО является основой американской послевоенной глобальной стратегии. Но после окончания холодной войны она подверглась существенному пересмотру. Это расширение альянса осуществлялось без особых обсуждений и сомнений, поскольку за это не надо было платить.
Но цена уже дает о себе знать, и приходит время платить. Американцам придется побеспокоиться о том, что может означать, скажем, крах власти в Белоруссии, если Россия и Польша отреагируют на это военными средствами. Для того чтобы сохранять и поддерживать этот разросшийся, громоздкий альянс, возможно, потребуются огромные финансовые и военные инвестиции. И не исключено, что придется частично разобрать этот общий пакет идеологических ценностей, отделив их друг от друга — так чтобы реализация проекта не забуксовала из-за польского католицизма или стремления Франции защитить остатки своей промышленности.
Неужели это на самом деле такое безумие?
