15 октября Международный валютный фонд ухудшил прогноз роста ВВП в 2019 году на 0,5% - до 1,1%. Ранее прогноз экономического роста ухудшил и ОЭСР, причем сразу с 1,4% до 0,9%. Да и косвенные причины говорят о том, что в экономике страны не все в порядке. Например, в 2019 году спрос на бензин упал сразу на 1% - это самое серьезное падение за четыре года. Эксперты связывают это со снижением потребительской активности и с тем, что люди все больше переходят на общественный транспорт и такси — содержать свой автомобиль слишком дорого.
Однако все эти сигналы до российского правительства не доходят. Более того, оно уверено, что все в порядке и менять ничего не надо.
Так, 22 октября в рамках 33-го заседания Консультативного совета по иностранным инвестициям (КСИИ) премьер-министр Дмитрий Медведев прямо заявил, что с экономикой у нас все хорошо.
«Если говорить об экономике, то очевидно, что в целом у нас все в порядке: увеличивается объем промышленного производства, товарооборот, макроэкономические показатели в России — вы тоже отлично их знаете — находятся на очень хорошем уровне. Низкой является инфляция, мы стараемся двигаться во всяких разных системах рейтингов опять же не ради того, чтобы кому-то понравиться, но это само по себе все-таки отражает общее состояние нашей экономики и то, правильно ли мы что-то делаем, или в чем-то ошибаемся», — сказал Медведев.
По словам премьера, «все это стало закономерным результатом работы правительства по совершенствованию инвестиционного климата». Именно поэтому иностранные инвесторы не теряют интерес к России даже несмотря на санкции.
Более того, по данным Медведева, за последние пять лет объем инвестиций увеличился приблизительно на 50%. А ежегодный приток инвестиций измеряется миллиардами, суммарные капиталовложения компаний, которые входят в Консультативный совет по иностранным инвестициям, составляют около 180 млрд долл.
Складывается впечатление, что в своем выступлении Дмитрий Медведев рассуждал о какой-то параллельной России. Например, если говорить об инвестициях, то в 2018 году их объем сократился более чем в три раза по сравнению с 2017 и составил 8,8 млрд долл. против 28,6 млрд. Больше всего сократились вложения с Кипра, что говорит о том, что капитал перестал возвращаться в страну через офшоры. Зато отток капитала составил 31,9 млрд долл.
Да и экономический рост в стране весьма скромный, и пока не понятно, как такими темпами правительство собирается выполнять указ президента о том, что к 2024 году темпы роста нашего ВВП должны превысить среднемировые.
Российский экономист, публицист и политик Михаил Делягин убежден, что такие заявления премьер-министра говорят о полной оторванности власти от реальности и проблем россиян.
— Возможно, слова Медведева о росте инвестиций имеют под собой основание. Я напомню, что пять лет назад у нас был конец октября 2014 года — период паники, за которой последовала почти двукратная девальвация рубля. 22 октября 2014 года сложилась ситуация на бирже, которую сложно трактовать иначе, как инсайдерскую игру. То, что она всерьез не расследовалась, не означает, что на нее никто не обратил внимания. То есть пять лет назад у нас была ситуация полной кромешной паники.
Сейчас, напротив, ситуация, когда рубль долгое время стабильно укрепляется. Вчера он стоил 63,73 за доллар, хотя в пиковые моменты предыдущих лет доходил до 80. Естественно, в этих условиях в страну приходят спекулятивные инвестиции.
Похоже, что господин Медведев сравнивает именно спекулятивные инвестиции или инвестиции в государственные ценные бумаги, когда говорит об их росте. В этом отношении, действительно, есть достижения. У нас быстро растет доля внешних займов в рублях. Это здорово, если абстрагироваться от вопроса, зачем нам вообще нужны займы, когда федеральный бюджет захлебывается от денег.
«СП»: — А как можно прокомментировать заявления о том, что в экономике у нас все в порядке?
— Каждый судит о себе. Дмитрий Анатольевич Медведев, наверное, исходит из того, что если у него лично все в порядке и домик для уточек не покосился, то так должно быть и у всех остальных.
Конечно, в целом это высказывание вызвало шок. С одной стороны, все сразу вспомнили фильм «Кин-дза-дза», а с другой, фильм «Брат-2», когда криминальный герой Маковецкого звонит своему американском партнеру и заканчивает разговор словами: «У меня все хорошо». А потом кладет трубку и с непередаваемо омерзительным выражением лица добавляет: «У тебя плохо».
Трудно как-то комментировать это заявление. Это демонстрация полной «несовместимости» со страной. Думаю, если уволить еще пару руководителей Росстата и подчинить его не министру экономического развития, а какому-нибудь его заму, то статистика будет еще лучше.
«СП»: — Может, это заявление было просто нацелено на инвесторов, чтобы поднять у них оптимизм?
— Можно ведь говорить об этом по-разному. У нас есть достижения, которыми реально можно гордиться. Например, теми же портфельными инвестициями. Или повышением качества процедур. На самом деле, у нас не все плохо.
Если уж заниматься пропагандой, то ничего выдумывать не нужно, нужно взять конкретные примеры, которые имеются. А вот если люди начинают что-то придумывать, то это либо признак абсолютной безграмотности, либо неадекватности.
«СП»: — А как заявление о росте инвестиций сочетается с данными о падении прямых инвестиций?
— Падение прямых иностранных инвестиций естественно, ведь происходит ухудшение конъюнктуры в связи с санкциями. Да и в целом в мире прямые иностранные инвестиции сокращаются уже три года, хотя и не так сильно, как в России. Ну, какой может быть рост прямых иностранных инвестиций, когда мы под санкциями?
В этой ситуации нормальный человек расскажет о конкретных примерах инвестиций, которые работают и приносят прибыль, чтобы у инвесторов слюнки потекли, а не будет вещать, как у нас все выросло.
Замдиректора Центра развития Национального исследовательского университета ВШЭ Валерий Миронов поясняет, что слова Дмитрия Медведева о том, что макроэкономические показатели растут, не совсем беспочвенны.
— В первом полугодии 2019 ВВП России вырос только на 0,9%. Но уже в третьем квартале увеличился на 1,9% - по данным Росстата. Вот об этом росте и говорит премьер-министр. А о том, что это может быть ситуационный фактор, благоразумно умалчивает.
Введение в 2014 году санкций и падение цен на нефть — это совпавшие факторы, которые привели к снижению притока прямых иностранных инвестиций. После этого разового обвала уровень инвестиций остается более-менее стабильным, то снижаясь, то немного подрастая.
Причем еще вопрос, что именно больше повлияло на падение — двукратное снижение цен на нефть или западные ограничения. Естественно, что для нефтяной экономики снижение цен на нефть сразу влечет падение интереса инвесторов.
Но для ряда секторов сыграли решающую роль и санкции. Например, были запрещены вложения в добычу нефти в труднодоступных районах. А в этой сфере мы ориентировались на нефтесервисные компании, работающие за рубежом. Запрет на инвестиции серьезно повлиял на эти работы, так как мы пока не способны полностью заместить эти технологии.
«СП»: — Можно ли согласиться с премьером в том, что в нашей экономике все в порядке?
— Все относительно. Например, инфляция после повышения НДС ожидалась более высокой, чем она оказалась в реальности. Скоро она будет даже ниже таргета в 4%, что позволит ослаблять денежно-кредитную политику, о чем уже заявил Центральный банк.
С точки зрения темпов экономического роста, если говорить о последнем месяце, то произошло повышение темпов роста ВВП с 0,7% в первом полугодии до 1,2% по итогам девяти месяцев с учетом третьего квартала.
С одной стороны, это хорошо, можно сказать, что мы ускоряемся и все в порядке. Но с другой, это пока намного ниже тех целей, которые указаны в новом среднесрочном прогнозе МЭР и заключаются в том, чтобы выйти хотя бы на среднемировые темпы роста в районе 3% к 2021 году, а потом и на их превышение.
Возможно, премьер говорит именно об этом ускорении. Но само Министерство экономического развития признает, что этого роста удалось добиться за счет роста запасов.
«СП»: — Что это значит?
— Это значит, что производство растет, а спрос — нет. Предприятия произвели продукцию, но не продали. Поэтому они направляют ее на склад, где увеличиваются запасы. Так происходит, когда предприятия надеются, что спрос начнет расти хотя бы через какое-то время. Они закупают сырье, комплектующие и складируют, чтобы не покупать в будущем по более высоким ценам. Готовую продукцию они также откладывают, рассчитывая, что в будущем смогут ее продать.
Когда нет экономического кризиса, такой рост запасов говорит о том, что у предприятий появился оптимизм. Но это может говорить не об оптимизме, а просто о том, что из-за сбора урожая в третьем квартале увеличились запасы сельхозпродукции. А увеличились они потому, что внутренний спрос слабый, а внешний, в связи с торговыми войнами, тоже падает. Проще говоря, мы не можем реализовать нашу продукцию.
Пока непонятно, какой именно вариант мы наблюдаем сейчас, первый или второй. Но однозначно ускорение темпов роста ВВП в третьем квартале произошло из-за роста запасов. Нужно подождать еще 1−2 квартала и посмотреть на ситуацию, чтобы уже делать выводы о том, в порядке у нас экономика или нет, и на каком основании идет рост.
Понятно, что на встрече инвесторов премьер-министр не может сообщать неправильные цифры, ведь они потом легко проверят их с помощью своих аналитических служб. Но он может говорить только о текущем моменте, не учитывая общую картину. Формально макроэкономические показатели в третьем квартале действительно неплохие. Но как будет развиваться ситуация на самом деле — сказать сложно. Она не измеряется одним-двумя месяцами.
Анна Седова
