100 трлн долларов – такова общая стоимость природных богатств России. Это в два раза больше, чем в США, заявил глава «Роснефти» Игорь Сечин в своем докладе. Именно поэтому Россия занимает особое место в мире. При этом коллективный Запад хочет лишить права развивающиеся страны пройти тот же энергетический путь, который прошли сами. Сечин указывает на провалы зеленой энергетики и на ангажированность нефтяных прогнозов западного агентства МЭА.
Глава «Роснефти» Игорь Сечин заявил, что общая стоимость природных богатств в России составляет 100 трлн долларов, это в два раза больше показателя в США. Благодаря обладанию огромной и разнообразной ресурсной базой Россия занимает особое место в мире.
Свой доклад Сечин назвал «Прощание с иллюзиями. Мировая энергетика в ловушке Фукидида». Этот термин «ловушка Фукидида» ввел относительно недавно, в 2012 году, американский политолог Грэхем Аллисон в книге «Обречены воевать». Он указывает на то, что страна-гегемон неизбежно будет бороться с новым претендентом на этот статус.
Сечин считает, что США уже начали войну, где-то горячую, где-то гибридную, и в разных сферах – технологии, климата, финансов, торговли и культуры. Энергетика стала одной из целей и одновременно инструментом гибридной войны.
«США все сложнее удерживать свое экономическое лидерство, они не справились с ролью мирового политического лидера, высасывают все соки со всего мира. А Россия в этом плане более самодостаточный игрок, у нас все есть, и мы можем поделиться этим с Китаем и тем самым поддержать его амбиции на глобальное политическое лидерство», – рассуждает о докладе Игорь Юшков, эксперт Фонда национальной энергетической безопасности и Финансового университета при правительстве РФ.
При этом США вводят санкции и против России. «Потому что мы сделали что-то несанкционированное Штатами, что воспринимается как вызов для их гегемонии. Это и присоединение Крыма, и самостоятельная политика, и старт СВО. Во-вторых, США торпедируют ресурсную базу Китая, а Россию они традиционно именно так и воспринимают, как ресурсную базу Китая, что мы – страна-бензоколонка. США хотят уничтожить российскую экономику, чтобы Китай не опирался на наши ресурсы», – рассуждает Игорь Юшков.
Интересно, что США своими действиями, наоборот, еще больше сближают Россию с Китаем.
США стремятся постепенно снижать добычу углеводородов в России, чтобы поднять цены. И хотя США сами страдают от высоких цен на нефть, Китай от этого страдает сильнее. «Китай импортирует больше, чем Соединенные Штаты, и больше зависит от внешних поставок. У США есть сланцевая нефть, и хотя они ее экспортируют в основном, а импортируют другие сорта нефти, но все-таки она есть. Кроме того, США печатают мировую резервную валюту и наращивают внешний долг. Штаты могут сгладить эффект от роста цен на углеводороды, а Китай – нет», – отмечает эксперт ФНЭБ.
США еще в 2014 году ввели санкции против тех нефтегазовых проектов, которые в будущем должны были стать основной ресурсной базой, – это добыча на шельфе и трудноизвлекаемой нефти в рамках Баженовской свиты. За год до этого комитет по энергетике США признал Россию лидером по запасам сланцевой нефти, и основные запасы – это именно Баженовская свита.
«США ввели против этих всех проектов санкции, чтобы в России постепенно сокращались объемы добычи на традиционных месторождениях, а на новых проектах добыча не начиналась», – говорит Юшков.
Большое внимание Сечин, как глава нефтяной компании, уделил возобновляемым источникам энергии. Сечин считает, что американская идея зеленого энергоперехода будет способствовать установлению однополярного мира, а отказ США от традиционных источников энергии влечет за собой дискриминацию более 80% населения планеты.
По сути, речь идет о том, что коллективный Запад навязывает развивающимся странам отказ от эпохи нефти и газа, не дав им насладиться благами этих ресурсов и поднять свои экономики. Тогда как западные страны столетиями наслаждались доступными традиционными энергоресурсами, что помогло им стать такими богатыми.
«Эти тезисы более справедливы даже не к США, а к Евросоюзу, который позиционирует себя как локомотив энергоперехода. Именно ЕС вводит новые торговые ограничения. Это пограничный углеродный налог, который планируется взимать с определенных товаров в зависимости от объема парниковых газов, выброшенных в атмосферу. И это политика таксономики, когда регулирование вынуждает банки финансировать возобновляемую энергетику под более низкий процент, а проекты традиционной энергетики либо вообще игнорировать, либо выдавать им кредит под повышенный процент. И европейцы транслируют, что все страны должны стремиться к подобному», – рассказывает Игорь Юшков.
Чтобы не платить налог, другим странам надо переходить на возобновляемую энергетику (ВИЭ).
«Получается, европейцы отказывают в праве развивающимся странам пройти тот же энергетический путь, который сами прошли. Сначала топить дровами, углем, нефтью и газом. Это несправедливо.
Ведь западные страны производили выбросы парниковых газов на протяжении столетия, значит, должны взять на себя повышенные обязательства либо компенсировать это развивающимся странам выдачей технологий и оборудования для развития ВИЭ. А если делиться не хотите, то и не требуйте от других таких жертв», – считает Игорь Юшков.
США тоже выступают за энергопереход, однако не так рьяно. Просто потому, что у них есть свои нефть и газ, и даже уголь, в отличие от Европы.
Сечин указывает на провалы зеленой энергетики. Во-первых, за последние три года отмечается падение интереса инвесторов на фондовом рынке к сектору ВИЭ. За два года акции компаний по производству «чистого» топлива упали в несколько раз. Во-вторых, нефтяные гиганты, такие как Chevron, BP и Shell, останавливают свои проекты по производству альтернативного топлива. В частности, Сечина радует отказ производства авиационного топлива из использованного масла для жарки. Крупнейшая энергетическая компания Дании Orsted отменяет строительство завода по выпуску метанола из-за низкого спроса.
Электромобили не завоевали мир, а начали разочаровывать. Сечин считает, что буму на электромобили на Западе приходит конец, так как создание дополнительной генерации, сетей и зарядной инфраструктуры не синхронизируется с электрификацией автопарка, что превратилось в головную боль для владельцев электромобилей. Сегодня на дорогах мира насчитывается 1,5 млрд автомобилей с двигателями внутреннего сгорания, а проникновение электромобилей составляет в среднем всего 3% от уровня, необходимого к 2050 году, добавляет глава «Роснефти». Наконец, он напомнил, что выбросы при производстве электромобилей до 50% выше, чем от машин с двигателями внутреннего сгорания.
Кроме того, Сечин отметил ангажированность Международного энергетического агентства, которое традиционно делает прогнозы по мировой нефти. Если ОПЕК ожидает стабильного роста спроса на нефть до 2050 года до 120,1 млн баррелей в сутки, то МЭА прогнозирует пик спроса уже к 2030 году на уровне 101,7 млн баррелей в сутки, а дальше рисует падение до 93,1 млн баррелей в сутки к 2050 году. Расходы в оценках просто колоссальные. При этом отрасль, говорит Сечин, сходится на прогнозе роста спроса на нефть на 20 млн баррелей в сутки, что близко к прогнозу ОПЕК. Это означает, что ВИЭ не способны будут удовлетворить растущий спрос на энергию, и ископаемое топливо никуда не денется.
«В целом тезисы Сечина в докладе адекватные. Единственное, что его тезис про новый век угля вызывает осторожность. Китай действительно вводит новые угольные электростанции, но под замену старых, и инвестиции в дальнейшее строительство все-таки падают. Потребление угля не падает так катастрофически, как многие прогнозировали, но и нельзя сказать, что уголь вновь набирает обороты. В мировом энергобалансе в перспективе 20–30 лет доля угля будет снижаться», – заключает Юшков.
Ольга Самофалова
