Всемирный Банк (ВБ) сообщает, что по итогам 2022 года аналитики оценили объём нашего ВВП по номиналу в 2,3 трлн долларов. По этому показателю Россия поднялась на восьмое место в мире. Заметим, что в благополучном 2021 году нашей стране отводилось лишь одиннадцатое место, а в 2014 году – девятое.
Продвижение на восьмое место по ВВП среди Великобритании, Франции, Канады и Италии воспринимается как настоящий рывок России при самых неблагоприятных условиях. Ведь известно, что прошлый год для нашей экономики, против которой ополчился западный мир, выдался неблагополучным, она ужалась больше чем на 2%.
Весь фокус в том, что номинальный рублевый объём нашего ВВП (чуть более 150 трлн рублей) взяли и поделили на курс доллара, выпавший на конец 2022 года. А если бы всё посчитали в конце июня по более выгодному нам курсу в 50 рублей за доллар, то получилось бы на 700 миллиардов больше. Стоило полученную прибыль поделить на 120 рублей (столько один доллар стоил в марте 2022 года), то получился бы совсем другой результат – всего лишь 1,25 трлн долларов.
Все утверждения наших недругов о том, что экономика России крошечная, что у неё всего 2% мирового ВВП, основаны как раз на номинальном ВВП. Если подходить с такими мерками, то выигрывает тот, у кого больше денег и цены выше. А деньги на хлеб не намажешь.
Так, например, стрижка под ноль в США стоит десять долларов, в России – четыре доллара, а во Вьетнаме – один доллар. Услуга одна и та же, но вклад парикмахера в ВВП в каждой стране получится разный. Если о развитии экономики судить не по тому, сколько в ней вращается «зелёных бумажек», а по реальным показателям, включая выпуск хлеба, нефти, станков, самолётов и атомных реакторов, то откроется совершенно иная картина. Так что номинальный долларовый ВВП не отражает реального положения дел в экономике. На него ориентируются только спекулянты, которые зарабатывают на международных финансовых потоках и которых объективная оценка того, что производится в стране, не волнует.
Более объективную картину дают расчёты ВВП по паритету покупательной способности (ППС). Этот показатель позволяет сравнить, что можно купить на зарплату у нас и за границей. Наши продукты по сравнению с западными аналогами стоят намного дешевле, но это вовсе не значит, что мы производим меньше еды, чем в Германии или Америке. Если бы мировой ВВП определяли по ППС, то экономика нашей страны уже в конце прошлого года вышла бы как минимум на шестое место.
Сегодня по объемам произведенного мы намного опережаем не только Италию и Канаду, но и Францию с Великобританией. Впереди нас Китай, США, Индия, Япония и Германия.
В этом году мы можем по ВВП опередить сдающую высоты Германию.
Рейтинговые агентства признают, что коллективный Запад приближается к стагнации, сопровождаемой ростом цен. А российская экономика, по прогнозам, скорее всего, неплохо вырастет в нынешнем году, и мы имеем все шансы войти уже в пятёрку сильнейших стран мира.
Паритет покупательной способности хоть и более справедливый, но тоже несовершенный показатель. Его объективность снижается с каждым годом по мере того, как другие страны отходят во взаиморасчётах от доллара.
Вероятно, в ближайшем будущем нам придётся пересмотреть сам принцип оценки того, к чему мы стремимся и что производим. Сегодня все цели, которых должна добиваться страна, как и прежде, завязаны на рост ВВП. В представлении обывателя этот показатель ассоциируется с промышленными предприятиями, шахтами и нефтяными вышками, домнами и автомобильными конвейерами. Если ВВП растёт, то создаётся впечатление, что всё народное хозяйство хорошо работает. На самом же деле это не совсем так. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на структуру нашего ВВП по итогам 2022 года. Вырисовывается довольно любопытная картина: оказывается, доля добывающей промышленности в ВВП в прошлом году составила всего 14,0%, примерно такую же цифру Росстат «нарисовал» и для обрабатывающей промышленности. Итого, суммарная доля всей промышленности в 2022 году не дотянула и до одной третьей части ВВП (на старте рыночных реформ, в 1992 году, по оценкам экспертов Института экономики РАН, доля промышленности в ВВП составляла около 71,40%). Возникает вопрос: можно ли при таком скромном показателе считать Российскую Федерацию промышленной страной? Но и агропромышленной державой её тоже не назовёшь: на сельскохозяйственное производство (с учётом лесного хозяйства, охоты и рыболовства) в прошлом году пришлось лишь 4,3% ВВП.
Если к «реальному сектору экономики» прибавить строительство, энерго- и водоснабжение, транспортную отрасль, связь и некоторые другие отрасли, от которых зависит жизнеобеспечение посёлков и городов, то и тогда в итоге мы получим не больше 45% ВВП. Остальное – большая часть валового продукта – оказание услуг. Казалось бы, ничего странного в этом нет. Доминирование сектора услуг над реальной экономикой сегодня характерно для большинства стран мира с «постиндустриальным обществом». Так что мы идём в ногу со временем. Переход к экономике потребления, когда традиционные отрасли (сельское хозяйство и промышленность) будут постепенно вытесняться разными услугами, ещё в конце 60-х годов прошлого века описал Збигнев Бжезинский в своей книге «Технотронная эра». Многие страны стали подавать разные виды потребления как создание нового общественного продукта. На такой путь начала вставать и российская экономика. К чему это привело? Если раньше, медицину и образование, например, считали социальными институтами, то с развитием рыночных отношений они стали восприниматься как сферы по оказанию услуг, приносящие деньги. В отличие от других стран с рыночной экономикой не все социальные мосты у нас обрушили. В вузах сохранили бюджетные места, в медицине оставили бесплатными вызов «Скорой» и основные виды врачебной помощи. Постепенно круг бесплатных услуг сокращался, хотя никто бесплатную медицину и доступное образование не отменял. Но из-за огромных очередей на приём к терапевту и другим специалистам и сокращения видов бесплатной медицинской помощи многим пациентам, имея медицинскую страховку, волей-неволей пришлось соглашаться на обследование и лечение за деньги. А выпускники школ нацелились на платное обучение, потому что поступить «на бюджет» стало намного труднее.
Медицина, образование, наука, культура, вместе с риэлторами, торговлей и прочей сферой услуг теперь приносят доход, становятся «локомотивами» экономического роста. И ещё. Год от года, по данным Росстата, растёт вклад в создание ВВП «сектора государственного управления» (многомиллионной армии чиновников). В прошлом году впервые вклад государственных служащих в создание «добавленной стоимости» превысил вклад обрабатывающей промышленности вместе с машиностроением, металлургией, химией, текстильной и пищевой промышленностью. Появился новый нематериальный источник экономического роста страны?
Выходит, для того, чтобы стать «постиндустриальным обществом», не нужно проводить индустриализацию с импортозамещением, наращивать производство?
Нужна ли нам такая экономика, в который на первый план выходят риелторы, банкиры, брокеты, оптовые и розничные торговцы, разные консультанты, менеджеры, которые осознанно или неосознанно участвуют в надувании «пузыря» ВВП?
Экономика России хоть и развивалась на экспорте полезных ископаемых, но конкурировать с другими сырьевыми странами по доходу на душу населения от продажи энергоресурсов и сегодня, и в среднесрочной перспективе по объективным причинам мы не можем. Выстраивание собственной экономической политики с оглядкой на нефтяные цены сдерживает развитие. У нас попросту нет соответствующего количества ресурсов, чтобы быть в паритете по нефтяным доходам на душу населения (в Норвегии этот показатель почти в девять раз больше, чем в России).
Хорошо, что суть проблемы начали осознавать в правительстве, и теперь, судя по планам развития и масштабным проектам, зависимость бюджета от поставок нефти будет уменьшаться. Первые шаги в этом направлении были сделаны в прошлом году с внесением изменений в Закон Российской Федерации «О недрах», запрещающим любым юридическим и физическим иностранным лицам разрабатывать недра России под добычу любых видов ресурсов. Теперь совместные предприятия, где доля российских компаний меньше 50%, не смогут больше рассчитывать на разработку российских недр. Своим богатством мы должны распоряжаться сами.
Сокращая экспорт нефти, газа, металлов, мы должны направить их на развитие собственной страны. Природные ресурсы могут идти на создание продуктов и услуг с высокой добавочной стоимостью. Только так наша экономика может сравняться по уровню покупательной способности населения с показателями развитых стран.
Темпы производства товаров с большей добавочной стоимостью из ресурсов, которые раньше шли на Запад, теперь будут обеспечивать реальный рост нашей экономики. Никакие санкции не могут этому помешать. Тот же лес, как основной стройматериал, может пойти для создания тысяч пригородных одноэтажных посёлков, где молодые семьи будут жить в собственных домах, как их предки. В 2023 году государственный банк «ДОМ.РФ» выделил 6,9 млрд рублей на первый в России проект индивидуального жилищного строительства, который будет реализован федеральным застройщиком с помощью эскроу-счетов.
Частное домовладение с городским комфортом, государственными и частными образовательными и медицинскими учреждениями – это более высокий уровень жизни, который по определению потребует обеспечения большим количеством ресурсов, энергии, товарами народного потребление и развития инфраструктуры. Строительная программа потянет за собой развитие многих отраслей.
На повестке дня – формирование экономической модели на базе новой индустриализации, опирающейся в первую очередь на отечественный народнохозяйственный комплекс и внутренний рынок.
Вывод экономики на траекторию устойчивого экономического роста предполагает отказ от монетаристской модели и переход к планово-рыночному механизму, без которого невозможно построить социально справедливое общество.
На смену эффективным менеджерам должны прийти производственники, специалисты-профессионалы, потому что им придётся управлять конкретными проектами. А их будет всё больше. За один только месяц (в апреле 2023 года) экспертный совет Фонда развития промышленности (ФРП) одобрил льготное финансирование 26 промышленных проектов в 18 регионах России под 1-3% годовых. Общий бюджет их реализации превысит 47,6 млрд рублей. Льготные займы получили уже более 1300 проектов, более 600 из них успешно реализованы.
Переход к новой индустриализации, технологическому суверенитету не состоится сам по себе. Для этого нужно мобилизовать все материально-технические, кадровые ресурсы и грамотно ими распорядиться. Только в таком случае можно выиграть тотальную войну, объявленную против России коллективным Западом.
Автор: Юрий Алексеев
Заглавное изображение из открытых источников
