Авиасалон МАКС — самая яркая демонстрация военной и технологической мощи Русского мира. Но эта сила состоит не только из машин. Журнал «На Контроль» посетил открытие авиасалона специально, чтобы пообщаться с людьми, на чьих плечах и чьим интеллектом создавалась небесная безопасность Родины.
Ветераны, начинавшие свою службу с воздушных боев нал Москвой, укротители первых реактивных самолетов, дети Великой войны, золотая гвардия советских КБ — именно эти богатыри прорубили окно в космос для России. И от них по-прежнему зависит будущее страны.
Геннадий Петрович Тризнюк в прошлом командир полка бомбардировочной авиации из самолетов Ту-22 М³, затем заместитель командира легендарной 326 Тарнопольской ордена Кутузова дивизии. Организовал новую тяжело-бобардировочную дивизию на Дальнем Востоке на совершенно новом типе самолета. С пользой для Родины прошел эту стезю, после чего был назначен начальником штаба 46 Смоленской воздушной армии — крупнейшего в мире ракетоносного тяжёлобомбардировочного объединения ВВС, в которое входили пять авиационных дивизий, четыре отдельных авиационных полка.
Эта армия на протяжении полувека заставляла обливаться холодным потом натовских приспешников от Берлина до Рейкьявика пока не была предательски расформирована в 1994 году.
Мы попросили Геннадия Петровича без политической цензуры рассказать о перспективах и реальном состоянии национального авиапрома.
— Авиация настолько специфическая и тонкая сфера, где почти все зависит от наличия государственной воли. В каждом полку порядка сорока самолетов (штурмовиков и бомбардировшиков). Ежегодно промышленность дает вместе с вертолетами порядка 30–40 машин. Представляете, сколько нам потребуется времени, чтобы обновить военный авиапарк РФ. А ведь перед нами стоит сверхзадача восстановить всю технологическую линейку, местами совершенно разрушенную и утратившую ценные кадры. С такими промышленными показателями и с учетом новых открытий мы не успеваем перейти на новый тип самолета, как он уже устаревает.
Как и перед Советским Союзом перед нами снова стоит задача пробежать расстояние в полвека за 10–15 лет. Участившиеся падения военных самолетов — результат применения плохого топлива. Почему это происходит? — Потому что весь заправочный цикл принадлежит группе коммерческих лиц.
Мы мечтаем о восстановлении производства стратегических бомбардировщиков, а при этом сталкиваемся с ситуацией когда производственные мощности и КБ принадлежат олигархам, не все из которых готовы работать на благо Родины (тем более в экстремальном режиме).
Уничтожена школа подготовки летчиков, вся высшая школа разрушена. В академию имени Гагарина два года назад было принято 8 человек! Это будущий командный состав крупнейшей авиационной державы! Где взять кадры? Минобороны исправляет деяния Сердюкова, который разгромил систему управления вооруженными силами. Опять возвращаемся к дивизионной системе. В которой не осталось ни самолетов, ни кадров.
Мы никогда не сможем пойти по англо-саксонскому пути фомирования ВПК. Эта модель, в которой технологическую мощь армии определяют крупные военизированные коммерческие объединения абсолютно не функциональна в России.
И не только из-за наших геоисторических особенностей, а даже элементарно из-за фактора времени. Чтобы запустить аналогичную систему в РФ, придется до основания уничтожить весь военно-промышленный фундамент страны. Наш ВПК генетически иного типа он дееспособен только в условиях стратегического государственного планирования. Кроме того опыт Великой отечественной войны показал, как транснациональные военные концерны работают на врага и на друга. Россия по определению не способна существовать в рамках такой милитаристской логики. Наши военные реформаторы этого в упор не понимают.
Артём Сериков
