Яблок в этом году – тьма. Тяжелые плоды висят гроздьями, свешиваются с деревьев, ломают ветки. Прозрачные, блестящие плоды ласкают взор, они ослепительно красивы. Антоновка – истинная царица яблок! Известный помолог (специалист по плодовым и ягодным растениям) Чарльз Гибб говорил: «Другие яблоки имеют недостатки, а эти – никаких».
Однако нынче не до любования – постоянно думаешь, куда это добро девать? Мучает тоска: ведь пропадут, сгниют. А ведь если их сохранить, переработать, такая вкуснотища была, да польза. Ведь какие чудные из яблок соки, варенье. Кто едал, тот непременно нахваливал: яблоки печеные, моченые, соленые. Иные хозяйки готовят суфле, желе, шарлотки, пастилу...
Отдал бы яблочки в хорошие руки, да к большому рту. Да вот беда - никто не берет. Звонил в детские сады, интернаты – отказ. Или - ленивый ответ: «Привозите – возьмем». Негодую, отказываюсь: «Да что у меня грузовик, что ли?»
Предлагал друзьям-знакомым – те усмехаются-отмахиваются. У одних – такой же обильный урожай, другие – ленятся: мол, в магазине купим. Да разве такие купишь? На прилавках – надоевший импортный набор – яблоки из Сербии, Молдавии, Китая. Есть плоды из Ирана, Чили, Азербайджана, ЮАР. Даже из Бразилии и Новой Зеландии везут. На вид ладные, одно к одному, да вкус не тот и пользы, верно, никакой. Разве можно сравнить их с нашей, бесподобной антоновкой? Но ее в магазинах нет. Разве что у бабушек, торгующих украдко, на углах. Увидят полицейского и – врассыпную…
В России хоть недород, хоть урожай – одна беда. То стонем, то пугаемся. И всякий раз твердим, как заклятие – не уберем, не сохраним. Но не грустим - за границей купим. Везем издалека, платим валютой. Чужих крестьян жалеем, на своих - рукой махнули. Ну да, ладно, это – старая, грустная песня. И все же…
Есть у нас Минсельхоз. Большое такое министерство и на вид солидное. Возглавляет его человек молодой – но энергичный ли, неведомо - Дмитрий Патрушев. Да-да, он сын генерала Николая Патрушева, бывшего директора ФСБ. Нет, я ни на что не намекаю, просто констатирую…
Мне, конечно, не след советы давать большим людям, но все же... Отчего бы, господин министр, сотрудникам вашего Минсельхоза не озаботиться большим яблочным урожаем (ведь знали же заранее о такой «напасти»), да не проявить инициативу? Ведь сколько можно нынче яблок купить за бесценок в личных и подсобных хозяйствах – иные владельцы и просто так отдадут, - да пустить в продажу. И для пользы дела, и россиянам хоть малая, да подмога. Ведь по идее цены на отечественные яблоки должны быть ниже, чем на импортные?
Впрочем, подобной уверенности нет. Ведь наша экономика причудлива и пути ее неисповедимы. Если пройдут яблочки, как у нас принято, через череду жадных посредников, то понятно, что произойдет с ценами…
Но все равно – яблочное добро можно (было) спасти. Пустить в переработку, обработку. Есть же, в конце концов, люди, которым этим надлежит заниматься? Или уже повывелись?
Увы, похоже, поздно стонать и увещевать. Наверняка подписаны договоры о поставках – как в прошлые годы немалых - в нашу страну несметных партий яблок из-за рубежа. И зимой мы опять увидим на прилавках магазинов импортную невскуснятину, которая может лежать, не теряя вида, многие месяцы. Искусственные они, что ли? Тьфу, прости господи…
Вздохну горестно, оглянусь завистливо в прошлое. В прежние времена предки наши не только успешно выращивали отменные сорта яблок, но и хранить их умели. Причем, целую зиму! Вот что, например, предлагал Николай Осипов, автор «Подробного наставления российским садовникам, огородникам, а наипаче любителям садов…», изданного еще в 1793 году: «Отобрав яблок неповрежденных, сносить их в особливый покой, где покласть на кровати, сплетенные из ивовых прутьев, так чтобы они боками друг с другом не касались. Законопатив плотно в сем покое двери и окна, зажечь на жаровне древесных прутьев, чтобы та комната наполнилась великим дымом. Такое курение продолжать дни четыре или пять. Окопченые таким образом яблоки класть в ящики с мелко изрубленною пшеничною соломою, перестилая их рядами, чтобы друг к другу не касались; наконец засыпать соломенным слоем и запереть ящики. Чрез сие приуготовление яблоки целый год будут без всякого вреда и свежи».
Вы только вдумайтесь – яблоки хранились от урожая до урожая!
В старину иные россияне каждое яблоко заворачивали в лен, обмакивали в распущенный воск и хранили в патоке. Некоторые обматывали яблоки сухим водяным мхом, складывали в глиняную корчагу и держали в сухом прохладном месте. Или складывали плоды в бочонок, пересыпали сухим яблоневым листом, плотно закрывали и ставили в лед. А по осени бочонки переносили в погреб.
Приведу еще один совет – академика Петра Палласа из времен XVIII века:
«Яблоки могут держаться в сухих покоях и погребах наибольшую часть зимы без повреждения. Но еще долее держатся, когда их, в бумагу обернувши, складешь рядами в сухие бочки, в коих вместо перекладки употребить сухую солому или золу»
Можно ли следовать таким советам в наши дни? Наверное, но лишь изрядно похлопотав. Но наверняка появились другие, современные способы хранения – и в России, и за рубежом. Почему не поинтересоваться ими, не использовать на практике?
Издавна яблоки в России были и лакомством, и полезным фруктом, и добрым подарком. Молодые люди, может, и не знают, а те, кто постарше, не забыли, сколько раньше яблочных сортов было в стране. Их не перечесть – ранет, ранет, анис, белый и розовый налив, мельба, грушевка. Были и диковинные, ныне напрочь забытые: конфетные, макинтош, штрейфлинг, жигулевские, пепин шафранный, синап орловский, боровинка, квинти и даже с вкусным названием услада!
Где эти сорта нынче? Разве у кого-то еще устало скрипят в старом саду старички, да ветками с яблоками грустно шевелят. Но пройдет время, поникнут они, засохнут и умрут под ударами топора. И не останется от них сладкого следа.
Эх, возродить бы хотя бы некоторые сорта. Да кто возьмется? Но, если кто-то и примется за дело, скорее всего, останется без подмоги. Еще и мешать примутся…
В России времена были разные. Яблочные, в том числе. До революции урожаи собирали, потом, при Советской власти – уж, извините те, кто ее славит - губили. От глупости больших и малых начальников, бесхозяйственности, лени.
Приведу пример – литературный. Однако взятый из жизни замечательным русским писателем Пантелеймоном Романовым. Есть у него рассказ «Стихийное бедствие», небольшой фрагмент из которого приведу:
«В деревне Глазовке в саду, принадлежащем обществу, оказался небывалый урожай яблок. Ветки деревьев пригнулись от тяжести плодов до самой земли. Каждое утро собирали целые вороха падалиц около главного шалаша и не знали, что делать с яблоками.
По саду метался какой-то мужичок в лапотках с трубочкой, пригинался, заглядывал куда-то из-под руки вдаль под ветки и кричал:
- Подставь под нее подпорку-то, не видишь! Опять раздерет ведь дерево. Ох, мать честная, и откуда ее навалилось столько!..
В воротах сада показалось несколько человек, в картузах, в поддевках, уполномоченные от общества.
– Ну и урожай!!! – сказал один, подняв бороду и поводив глазами по деревьям.
– Без урожая плохо, а с урожаем еще хуже, – сказал другой».
В соседней деревне яблоки не уродились. Жителям Глазовки бы свои пустить на продажу соседям, да надо сколачивать ящики, грузить на подводы, тащиться десяток верст. Можно было обменять на пшеницу, но и этого бездельники не стали делать. А что стали? Начали яблоки свозить в овраг – пущай гниют. А дары природы деревенские мужики назвали настоящим стихийным бедствием: «Еще таких урожаев два-три, ведь это петля на шею!»
Большая Россия сегодня очень похожа на крошечную Глазовку. Свое мало выращиваем, немного производим, плохо храним, худо бережем. Но не унываем - покупаем за границей. И спорим до хрипоты – как поднять ту отрасль и не дать сгинуть этой. Слов много, а дела мало…
Пишу и украдкой поглядываю в окно - на деревья, склоненные под тяжестью яблок. Их много, очень много, просто небывалое количество. И все – как на подбор – красивые, тяжелые, наливные. Не чета заморским.
Но не оставляет, мучает тоска: что же мне с этим добром делать? Сколько могу, съем, сколько сумею, переработаю – на сушку, варенье, соки. Еще какую-то часть раздарю. А остальное…
Валерий Бурт
