На Петербургском экономическом форуме Владимир Путин впервые заявил, что российская экономика переходит на качественно иной путь развития. Она не должна зависеть от внешней конъюнктуры и спроса, а сама формировать его.
Экономика предложения «предполагает масштабное наращивание производительных сил и сферы услуг, повсеместное укрепление инфраструктурной сети, освоение передовых технологий, создание новых современных индустриальных мощностей и целых отраслей, в том числе по тем направлениям, где мы пока не проявили себя должным образом». Но научные возможности и творческий потенциал для этого, как подчеркнул президент РФ, у нас, конечно, имеются.
Иными словами, речь идёт о суверенной экономике, которая «не только реагирует на рыночную конъюнктуру и учитывает спрос, а сама формирует этот спрос», что предполагает переход на качественно новый уровень развития.
Между тем переход к экономике нового типа начался не сегодня, а несколько лет назад. Его связывают с командой Михаила Мишустина. Об этом говорят заданные им ориентиры: переход от абстрактного роста ВВП на комплексное развитие реального сектора, в первую очередь – высокотехнологичного. Для воплощения этой задачи премьер нацелил министров на глубокую проработку документов стратегического планирования. Они не только устанавливают конкретные производственные (а не прогнозные (абстрактные) финансовые или макроэкономические) показатели и ответственных за их достижение, но и формируют спрос на необходимую стране продукцию, обеспечивает деятельность новых или модернизируемых предприятий.
Весной 2020 года была развёрнута система мониторинга и анализа в режиме онлайн, охватывающая всю номенклатуру легально производимых и ввозимых в страну товаров и услуг. Собранные воедино данные по спросу и предложению помогли правительству Мишустина гибко управлять рынком, задействовав все имеющиеся механизмы – от налогового регулирования до грантов и субсидий, а заодно отслеживать недобросовестную конкуренция импортёров, выявлять недоиспользуемые производственные мощности, не удовлетворяющие спрос.
Главный упор теперь делался на бюджет экономического развития, против которого выступали либералы. Государственные внутренние займы и инвестиции начали сторицей возвращаться в виде относительно быстрых налоговых поступлений. И это – свидетельство правильности выбранного курса.
Свернуть с дорожки, проторенной либералами, заставили санкции. Последние тридцать лет наша экономика развивалась по примитивной модели, навязанной нам Западом, и до поры до времени она многих устраивала. Зачем что-то производить, если за проданные по дешёвке ресурсы, нефть и газ, можно закупить импортные товары и услуги? Сэкономив на развитии, государству удалось в начале нового тысячелетия резко (по сравнению с девяностыми годами) повысить объём экспорта, основанный на нефтегазовых доходах, прилавки магазинов наводнили импортные товары на любой вкус. Россия превращалась в страну с колониальной экономикой.
Но уже тогда началось переосмысление парадигмы развития: сельское хозяйство получило поддержку от государства. Была впервые принята государственная программа ускоренного развития транспортного машиностроения, в том числе авиапрома, получили поддержку предприятия глубокой переработки нефти и газа. Деньги и льготные кредиты, которые выдавались на то, что необходимо стране для подержания оборонной, продовольственной и промышленной безопасности, вопреки сложившимся представлениям не вызывали рост инфляции, потому что не проедались, а шли в дело.
С усилением антироссийских санкций упор в экономической политике всё больше делался на формирование спроса со стороны государства. Правительство выделяло деньги на внутреннее производство, за несколько лет суммарный госзаказ (включая федеральные ведомства, госкомпании, региональные структуры) достиг 30 трлн рублей.
Совсем недавно о такой поддержке со стороны государства российские хозяйственники не могли и мечтать. При формировании государственного спроса началось ускоренное развитие отечественного реального сектора.
Незадолго до начала специальной военной операции при налаженных экономических связях с Западом государство с помощью госзаказов начало вытаскивать стратегические отрасли. Постепенно начал формироваться внутренний спрос. А вот с созданием предложения (за исключением отдельных отраслей) дело обстояло куда сложнее.
Об отказе от либерального курса заговорили только в 2020 году, с приходом в обновлённое правительство Михаила Мишустина. Он собирался развернуть экономику на 180 градусов, да помешала ситуация с пандемией, когда нужно было в первую очередь поддерживать медицину и спасать людей. А в 2022 году, когда план структурной перестройки окончательно созрел, на страну обрушились беспрецедентные санкции. Но уже тогда первые попытки отойти от либеральной парадигмы доказали правильность поставленной цели. Заявленная суверенизация хозяйственной жизни страны предполагала другие подходы, в корне отличавшиеся от либеральных, когда не бизнес правит экономикой, а государство – бизнесом.
Ситуация так быстро менялась, что правительству, получившему особые полномочия, пришлось создавать оперативный штаб, принимать срочные решения, чтобы не обрушить то, что было наработано за короткий срок и быстро реагировать на новые вызовы. Но документы стратегического планирования, которые в тот момент оказались под рукой, не отвечали новым задачам, потому что формировались во второй половине 2020 и в 2021 году, когда российскую экономику по рукам и ногам связывала зависимость от Запада, который старался ограничить нашу страну во всём. Пришлось всё, принятое раньше, дорабатывать, а то и переписывать с ориентиром на интересы своей страны. На первый план выдвигались стратегические проекты. Под них определялись цели и пути достижения, подбиралась стратегия роста как для каждой отрасли, так и отдельных предприятий.
И только теперь, когда возврат к прошлому невозможен, когда с возникновением макрорегионов формируется новый мировой порядок, сама жизнь заставила распрощаться с глобализмом и заявить об этом всему миру. Но сдвинуть гору проблем, изменить всё и сразу в условиях санкций непросто.
Предложение не поспевало за спросом. Так, например, после того, как европейские, американские и японские фирмы резко сократили экспорт своего оборудования в Россию, отечественные станки стали особенно востребованы. За 2022 год их производство выросло вдвое, но этого оказалось мало. Отечественным производителям не удавалось быстро развернуться. То, что они не успевали произвести, компенсировалось закупками из Китая. При этом китайские бульдозеры, появившиеся на нашем рынке, могли стоить почти на треть дешевле, чем аналогичная техника, произведённая в России. Можно подумать, что наши производители в самый неподходящий момент задирают цены. Однако дело совсем в другом. Китайские производители оказались в более выгодном положении: у них НДС – 13%, а у нас – 20%. Китайские банки дают кредиты для промышленных предприятий не под 10–15%, как у нас, а под 1% годовых. Китайское электричество дешевле российского. Цену на наш металл внутри страны мы по-прежнему определяем с оглядкой на лондонскую биржу, а Китай живёт по другим правилам и открывает своим производителям больше возможностей.
При выработке новых подходов к отечественной экономике, заявленных президентом РФ, стоило бы учесть опыт наших соседей, чтобы и у нас выпускать больше всего отечественного было выгодно.
Если в стране не производятся необходимые товары и услуги, то запрет госструктурам на покупку импорта ничего не даёт. А вот расширение внутреннего рынка автоматически повлечёт за собой не только рост смежных производств, но и уровня жизни граждан, которые будут отдавать предпочтение более дешёвой и качественной отечественной продукции.
Главный наш потенциал должен находиться внутри страны. Если большинство товаров и услуг мы будем производить сами, как это делают китайцы, и отойдём от привычной парадигмы цен, то это нисколько не повредит дальнейшему укреплению позиций России и на международных рынках.
И ещё. Экономику предложения невозможно построить исключительно за счёт государственных предприятий. В соседнем Китае, например, эту проблему решали с помощью государственных и частных компаний. Госкомпании контролируют ключевые отрасли экономики. Их задачей является не получение прибыли, а обеспечение экономики всевозможными ресурсами. Это относится не только к нефти и углю, но и к электроэнергии, транспортной инфраструктуре, логистике и к банковскому сектору. А вот к созданию широкой номенклатуры товаров и услуг привлечены частные предприятия. Соответственно, государство в построении экономики предложения обязано стимулировать частную инициативу и способствовать появлению большего количества компания малого и среднего бизнеса.
Конечно, ставка исключительно на малый и средний бизнес в производстве услуг и товаров народного потребления не может обеспечить рост экономики и уровень благосостояния граждан в масштабах большой страны. Там, где нет крупных производств, придётся развивать местный ресурс на основе небольших предприятий с широкой номенклатурой потребительских товаров и услуг.
Экономика предложения требует ускоренного технологического развития, обеспечения конкурентоспособности и наращивания производственных мощностей. Такие задачи со старой элитой, воспитанной на либеральных ценностях, не решить.
С начала 2022 года правительство РФ реализует образовательную программу «Я в деле» по обучению молодежи предпринимательству и внедрению инновационных проектов.
Более 60 регионов уже вовлечены в программу и ещё десять собираются присоединиться. Обучение сочетается с практикой, наставниками выступают эксперты и известные предприниматели.
За полтора года треть проектов, разработанных молодыми, превратились в сложные технологические стартапы, способствующие полному импортозамещению тех или иных производств. Молодежь уже получает заказы на производство востребованной продукции, часто не имеющих аналогов в мире.
Ставка Мишустина на молодежь позволяет изменить представление о предпринимательстве, как бизнесе, замешанном на криминальных схемах. Ставка сделана на то, что честная и талантливая молодежь, взлетевшая на крыльях своих знаний и подготовки, поможет очистить бизнес-среду от воровских замашек и жажды наживы.
Перестраивать экономику придётся одновременно с решением вопросов демографии, образования и пространственного развития. В тех регионах, где заботятся о людях труда, и перестройка экономики идёт быстрее, и кадровая проблема не так остра. В Нижегородской области есть городок Выкса, власти которого улучшение городской среды и демографию прописали в одной программе, подключив к её исполнению бизнес, который здесь изначально (со времён Екатерины II) замешан на металлургии. Выкса – это промышленный центр, возникший вокруг крупнейшего отечественного производителя стальных сварных труб и железнодорожных колес, входящий в структуру Объединённой металлургической компании (ОМК). Сегодня здесь, как никогда, активно развивается производство: открываются новые цеха, растёт спрос на высококвалифицированных рабочих. Утолять кадровый голод пытались повышением ставок (средняя зарплата на предприятии по итогам первого квартала 2023 года выходила почти на 40% больше, чем в целом по региону). К высокой зарплате полагалась добавка в виде увеличенного соцпакета, расширенной медицинской страховки, бесплатных обедов в заводской столовой. Кроме того, металлургам компенсировали расходы на проезд до места работы и обратно. Результат не заставил себя долго ждать: в Выксу потянулись целые семьи. За последние 15 лет более чем в три раза выросло число многодетных семей в Выксе, а в целом по Нижегородчине – вдвое. Более половины многодетных – семьи заводчан.
Таким образом, системный подход, долгосрочное планирование и социальное партнерство бизнеса и государства уже сегодня дают свой вполне конкретный осязаемый эффект. Однако локальных мер, разумеется, мало. Нужна аналогичная комплексная программа на уровне государства.
Автор: Юрий Алексеев
Заглавное изображение из открытых источников
