В 2020 году Россия стала мировым лидером по темпам роста наличной денежной массы (агрегат М0), которая всего за полгода выросла с 10,629 до 12,431 трлн. рублей, или на 16,95%.
При этом наша страна за январь-июнь 2020 года потеряла, по оценкам Минэкономразвития РФ, 4,2% ВВП (за апрель-июнь — 8,6%), а внешнеторговый оборот составил, согласно данным Банка России, 267,1 млрд. долл. (83% к аналогичному периоду прошлого года), в том числе экспорт — 157,2 млрд. долл. (77,1%), импорт — 109,9 млрд. долл. (93,4%), а сальдо торгового баланса сократилось до 47,3 млрд. долл. США (54,7%).
И это — далеко не самые худшие показатели в мировой экономике. Но пандемия COVID-19, можно сказать, поставила крест на всей либерал-монетаристской доктрине, поскольку катастрофическое сокращение формального ВВП должно, по её рецептам, сопровождаться ужесточением финансовой политики и сокращением объёмов денежной массы.
На деле же мы видим прямо противоположные действия со стороны всех ведущих центробанков мира: новый раунд денежной эмиссии (до 8 трлн. долл., из которых более 6 трлн. долл. приходятся на американский Федрезерв), снижение процентных ставок по кредитам, резкий рост госдолга, и усиление роли государства в экономике. То есть как раз те меры, на необходимости использования которых в течение долгих лет настаивал академик Сергей Глазьев. Но его предложения вызывали яростное противодействие в финансово-экономическом блоке российского правительства и в отечественном либеральном сообществе, которые пророчили, в случае использования "глазьевского рецепта", страшные беды российскому обществу и Российскому государству.
И тут, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. "Коронавирусная пауза" расставила все точки над "i". "Внезапно" выяснилось, что МВФ и другие международные финансовые институты рекламировали либерал-монетаристские меры для стран "третьего мира" только потому, что их применение перекачивало деньги в страны "первого мира", обеспечивая их процветание. А когда кризис коснулся "развитых экономик", те от подобного медленного самоубийства наотрез отказались. Так что "давить" собственное производство и потребление рестрикционными мерами в ситуации, когда весь мир, включая США и их ближайших союзников — "эталонные" экономики современного мира — в аналогичной ситуации идёт по прямо противоположному пути, значило бы расписаться в полном игнорировании национальных интересов России. Поэтому первый вице-премьер Андрей Белоусов, сам являющийся видным учёным-экономистом, реализует в госполитике курс, направленный на преодоление "либерал-монетаристской диеты", а проще — многолетнего "денежного голода" в отечественной экономике. Преодолевая всё то же бешеное сопротивление "либерал-монетаристов", для которых признание своей теоретической неправоты означает утрату не только влияния, но и власти.
Так что алармистские прогнозы Счётной палаты РФ, которой руководит видный либерал Алексей Кудрин, о предстоящих рекордных за последние 15 лет заимствованиях правительства — до уровня в 4,1 трлн. рублей, а также о бюджетном дефиците до 5 трлн. рублей при минимум 5%-ном сокращении российского ВВП по итогам текущего года не удивляют. Не удивляет и то, что с Кудриным полностью солидаризуется и министр финансов Антон Силуанов, стремящийся максимально увеличить долг правительства, хотя для этого в текущей ситуации нет никаких объективных оснований, поскольку неиспользованные бюджетные остатки прошлых лет превышают 10 трлн. рублей, а на реализацию нацпроектов бюджетные средства текущего года тоже "зависают" на счетах Минфина.
Что касается прогнозов по росту долга правительства и по бюджетному дефициту, то следует отметить, что планы Минфина РФ в этом отношении последний раз корректировались в марте-апреле текущего года, когда налицо было резкое снижение цен на энергоносители, а последствия пандемии COVID-19 выглядели почти апокалиптическими — до четверти глобального ВВП по негативному варианту сценария МВФ и до трети мировой торговли по оценке ВТО. На деле же ситуация — за исключением отдельных экономик, типа гонконгской, американской и индийской, — развивалась куда менее катастрофично. Мировые цены на нефть вернулись к уровню, превышающему "цену отсечения", заложенную в российский бюджет-2020 (42,4 долл. за баррель), золотовалютные резервы РФ в долларовом измерении, как уже отмечалось, продолжают расти и превысили планку в 600 млрд. "баксов", поэтому покрывать бюджетный дефицит за счёт новых заимствований Минфина на внешнем и внутреннем финансовых рынках нет никакой объективной необходимости.
Может показаться, что глава ЦБ Эльвира Набиуллина, в отличие от своих коллег, перечисленных выше, "наступила на горло собственной либерал-монетаристской песне", сильно увеличив объём наличной рублёвой массы. Но ведь не секрет, что золотовалютные резервы на балансе Банка России превысили 600 млрд. долл. или, по текущему обменному курсу, 44,4 трлн. рублей, что вчетверо больше агрегата М0. Более того, доля золота в этих ЗВР составляет свыше 144 млрд. долл. или 10,656 трлн. рублей, то есть "золотой рубль" является текущей финансово-экономической реальностью. А наличная денежная масса в России в 2020 году росла даже медленнее, чем золотовалютные резервы страны, поэтому не стоит бить тревогу или, тем более, впадать в какую-то панику по данному поводу.
Олег Щукин
