Владимир Путин в режиме видеоконференции провёл совещание о ситуации в сельском хозяйстве и пищевой промышленности. По его словам, сейчас важно в том числе в полной мере задействовать возможности отраслевой науки, максимально нацелить изыскания научных институтов на потребности реального производства, чтобы отечественные разработки в области селекции, генетики, биотехнологий служили выпуску безопасной, качественной продукции. Прежде всего, подчеркнул президент, речь идёт об импортозамещении семян и кормовых добавок. Знаю, что здесь были в последние несколько месяцев определённые сложности, надеюсь, что они уже преодолены. Президент привел и несколько говорящих цифр. Так, в прошлом году российский экспорт сельхозпродукции составил 25,5 миллиарда долларов. Да, отметил Путин, это «невероятный показатель по сравнению с предыдущими периодами развития сельского хозяйства. Лет 10−15 назад, наверное, никому в голову не приходило, что такое вообще может быть». Но при этом импорт сельхозпродукции, подчеркнул президент, у нас остался на прежнем уровне и составляет 30 миллиардов долларов. Добавлю, что значительную часть в себестоимости производства продукции сельского хозяйства составляют семена и удобрения.
Российская сельхозотрасль на сегодняшний день зависима от импортных семян, причем, как отмечают представители агрохозяйств и научно-исследовательских институтов, европейские поставщики везут в Россию не сорта, которые можно размножить, а гибриды, которые на следующий год уже не взойдут. И на этот момент стоит обратить особое внимание, так как он говорит о том, что европейцы не готовы предоставлять нашей стране не только технологии, но даже семена, с которыми можно было бы экспериментировать и нашим ученым и экономить нашим хозяйствам на покупке семян на будущий год. То есть, как обычно, работает принцип: бизнес и ничего личного. Ну, оно и правильно, так поступили бы любой продуманный бизнес и любое уважающее себя государство, жестко контролирующее процесс утечки в другие в страны своих технологий и генетических материалов. Не забыты еще публикации в СМИ о разгоревшемся скандале вокруг вывоза за рубеж уникальной коллекции Института растениеводства имени Вавилова, после чего, так совпало, состоялась отставка министра сельского хозяйства Александра Ткачева.
Как же так получилось, что Россия, которой досталась в наследство от СССР мощная научно-исследовательская база, а также сохранившая, во всяком случае, должна была сохранить, и мощные базы данных о состоянии возможностей агросектора бывших советских республик, возможностей потенциала их земельных и водных ресурсов, состава почвы, как и подходящих сортов семян, имея тем самым возможность стать поставщиком тех же семян в эти республики, сама оказалась в зависимости от импорта семян по отдельным видам культур?
Пару лет назад, эксперты говорили, что одна из главных проблем, которая мешает развитию семеноводства в России, — это устаревшее законодательство, мол, закон «О семеноводстве» не менялся с момента его создания в середине 90-х годов. И хотя отдельные попытки актуализировать его были, ни одна так и не обрела законной силы.
Между тем, например, в 2014 году Виталий Волощенко, на тот момент председатель Государственной комиссии РФ по испытанию и охране селекционных достижений, на одном из мероприятий рассказывал о том, что ведомство является компетентным органом по оценке селекционных достижений, звеном, связующим отечественных и зарубежных селекционеров, селекционные компании и сельхозтоваропроизводителей. Как отмечал Волощенко, широкая, разветвленная сеть сортоиспытательной службы позволяет оценить и учесть многообразие почвенно-климатических разностей и условий Российской Федерации и лучшие селекционные достижения, поступающие на регистрацию в Россию, рекомендовать к тем или иным условиям возделывания и раскрыть максимально их биологический потенциал. То есть ведомство, таким образом, проведя государственное сортоиспытание и сформировав государственный реестр, оказывает весомый вклад в минимизацию экономических рисков сельхозтоваропроизводителей и в целом вносит большой вклад в продовольственную безопасность страны.
К слову, четыре года Волощенко возглавлял ФГБУ «Государственная комиссия Российской Федерации по испытанию и охране селекционных достижений», именуемую сегодня Госсорткомиссией. В январе 2017 года Александр Ткачев представил его как нового главу Департамента научно-технологической политики и образования. Позднее, видимо, после отставки Ткачева, Волощенко возглавил центр селекции и семеноводства частного российско-германского холдинга «ЭкоНива», образованного в далеком 1994 году.
В конце марта прошлого года был запущен исследовательский проект «Селекция 2.0». Одним из инициаторов проекта является Институт права и развития ВШЭ-Сколково. На площадке Центра технологического трансфера НИУ ВШЭ в ходе первого заседания рабочей группы состоялось обсуждение барьеров и узких мест в развитии отрасли. Как тогда сообщалось на сайте Центра, проект направлен на изучение всех аспектов функционирования отрасли селекции и семеноводства в России. В ходе его реализации планируется провести анализ состояния конкуренции в российском АПК, проработать возможные варианты механизмов государственного и частного сотрудничества в селекции сельскохозяйственных культур и работе с генетическими ресурсами. Планируется, что эксперты проработают структуру цепочки создания добавленной стоимости селекционной продукции, выявят точки роста, барьеры и пути развития отрасли селекции и семеноводства. Одновременно предполагается актуализировать уровень и глубину технологической зависимости России, выявить приоритеты для государственных усилий по поддержке технологического развития отрасли.
В рабочую группу проекта вошли тот самый директор центра селекции и первичного семеноводства «ЭкоНива семена» Виталий Волощенко, профессор кафедры селекции и семеноводства Воронежского Государственного аграрного университета, доктор сельскохозяйственных наук Сергей Гончаров, политический координатор Федерального союза селекционеров Германии в РФ, эксперт Национального союза селекционеров, семеноводов Сергей Платонов и генетик-селекционер (ТСХА), юрист-аналитик (МГИУ), исполнительный директор Ассоциации производителей семенного картофеля Геннадий Резвый.
Как сообщалось уже в марте этого года на сайте Госсорткомиссии, в продолжение ряда рабочих встреч проректор Высшей школы экономики Андрей Жулин, который координирует деятельность университета по экспертно-аналитической поддержке органов государственной власти и соответствующие научно-прикладные исследования и проекты, принимал руководителя Госсорткомиссии Ольгу Лесных. Главной темой этой встречи стали вопросы автоматизации производственных и управленческих процессов в Госсорткомиссии. Перед ведомством стоит задача существенного ускорения реализации и качества исполнения решений путем внедрения системы сопровождения обработки данных. Комплекс, включающий подачу заявки, сопровождение сортоиспытаний на всех этапах, проведение лабораторных исследований, будет объединен интеллектуальной процедурой принятия решений, которая будет сводить к минимуму человеческий фактор.
Казалось бы, при чем тут ВШЭ? В официальной информации поясняется, что ВШЭ является одним из флагманов в деле цифровизации отечественной экономики, на счету которого успешно осуществленные проекты, которые были разработаны для правительства Москвы, Пенсионного фонда России, Росаккредитации и других государственных организаций. И поскольку филиальная сеть Госсорткомиссии охватывает всю страну, а процессы, происходящие как внутри нее, так и в ходе взаимодействия с внешними контрагентами, довольно сложны, дело цифровизации деятельности Госсорткомиссии представляется экспертам ВШЭ непростым, однако многообещающим. А вишенкой на тортике в данной информации является интерес, который ВШЭ проявила к предложению Ольги Лесных о дополнении количественных показателей Госзадания качественными, когда конкретные характеристики отдельно взятых сортов оценивались бы на соответствие актуальным запросам аграриев и переработчиков.
Как раз вокруг «этой вишенки», а именно подобных характеристик, еще два года назад разыгрался нешуточный скандал. Как сообщало издание «Крестьянин», 31 августа 2018 года Государственная сортоиспытательная комиссия опубликовала приказ № 143, в котором описала процедуру сортоиспытаний на платной основе. Значились в документе и тарифы на эти услуги: один сортоопыт «на отличимость, однородность и стабильность» — 41,9 тыс. рублей; испытание «на хозяйственную полезность методом проведения конкурсных испытаний» — почти 43,3 тыс. рублей. Такие расценки сильно возмутили селекционеров, ведь, чтобы районировать один сорт в одной зоне, некоторым культурам требовались десятки сортоопытов на разных сортоиспытательных станциях зоны. Например, согласно приказу, чтобы оригинатор мог внести в Госреестр новый сорт мягкой озимой пшеницы и районировать её для Ростовской области и Краснодарского края, потребовалось бы провести 58 сортоопытов на хозяйственную полезность, выложив за это более 2,5 млн рублей. Новый сорт зернового гороха для той же зоны обошёлся бы в 865 тысяч рублей (20 опытов), сои — свыше 600 тысяч рублей (15 опытов), озимого ячменя — свыше 1,5 млн рублей (36 сортоопытов). За испытания этих же сортов в каждой новой зоне, помимо обозначенных, нужно заплатить дополнительно.
В Российском зерновом союзе приказ № 143 назвали дискриминационным по отношению к отечественной и зарубежной селекции. Национальная ассоциация производителей семян кукурузы и подсолнечника потребовала отменить документ и провести честную калькуляцию стоимости сортоопытов и действительно необходимое их количество. Тогда объединения направили письма в Минсельхоз, Федеральную антимонопольную службу, Минэкономразвития…
В общем, в конце года Госсорткомиссия издала следующий приказ, которым внесла изменения, оставив тарифы (!) на платные услуги прежними, но сократив количество необходимых сортоопытов. Например, в шестой (Северо-Кавказской) зоне для регистрации гороха стало требоваться всего восемь опытов на хозяйственную полезность вместо 20, для регистрации твёрдой озимой пшеницы — 11 опытов вместо 22, для шарозёрной озимки — 11 вместо 22. Аналогичным сокращениям подверглись и другие культуры. То есть таким образом ведомство сократило расходы селекционеров, которым требуется регистрация своих сортов на платной основе. Но зато как сократило! Ссылаясь на данные Национальной ассоциации производителей семян кукурузы и подсолнечника, издание уточняло, что в 2019 году практически все российские научные учреждения и большинство отечественных селекционных компаний смогут воспользоваться испытанием сортов на бесплатной основе — в рамках госзадания, то есть за бюджетный счет.
По итогу всего вышесказанного возникает слишком много вопросов. Почему в рабочую группу проекта ВШЭ входит экс-глава Госсорткомисии Волощенко, после которого, как мы видим, Россия находится в зависимости от импортных семян, но и он же входит в эту группу уже как представитель германо-российской компании, оказывающей в те далекие 90-е годы содействие в разработке основополагающих законов в российском аграрном секторе. Да, это прекрасная компания, добившаяся огромных успехов, тем более европейский опыт ее немецкого основателя, влюбившегося в Россию и принявшего в 2013 году российское гражданство, безусловно, полезен стране. Но в России нет больше других компаний, которые могли бы быть полезными стране, никто больше не проявил интереса к проекту? Или ВШЭ больше никого и не приглашала к участию? Кроме Воронежского агроуниверситета, вошедшего также в состав группы проекта, в России нет больше других аграрных вузов? Есть! Насколько объективны требования Госсорткомиссии или они возникают по мере необходимости пополнения бюджета этой организации: либо за счет частных хозяйств, либо за госсчет?
Наибольшая зависимость от импортных семян приходится на овощной сектор. И вот здесь как раз и возникает вопрос, почему же в группе нет представителей научного сообщества от Донского или Краснодарского регионов? Не получится ли так, что от одной успешной российско-германской компании будет зависеть вся семеноводческая отрасль? А ВШЭ и Госсорткомиссия, активно сотрудничающие друг с другом, не могут создать дискриминационные условия для остальных селекционеров России?
Более того, когда Владимир Путин говорит о необходимости развития сельских территорий, их инфраструктуры, развитии малого бизнеса на селе, то почему бы ВШЭ не подумать об этих вопросах, с чего вдруг ухватились-то именно за селекцию и цифровизацию работы Госсорткомиссии? Можно, конечно, предположить, что ВШЭ уже в курсе проблемы, которая, например, заключается в том, что «сколько ты ни развивай селекцию в России, ее развитие упрется в регулирующую деятельность Госсорткомиссии». Но ради ли развития именно селекции ВШЭ ухватилась за этот проект или все-таки, наоборот, ради установления еще большего контроля над этой сферой? Этого нам неизвестно.
Галина Смирнова
