При Украине, парки и скверы были уничтожены, даже дорожки пришлось прокладывать заново. Фото: Дмитрий СТЕШИН
Не все соотечественники видели украинский Крым в «период полураспада» - между 1991 и 2014 годом. Мне довелось повидать его и во время Русской весны и в следующие годы, когда полуостров, по капле, выдавливал из себя наследство «украинской экономической модели».
ОСТАЛСЯ ТОЛЬКО ЗАПАХ
Сегодня от владычества Незалежной на полуострове не осталось даже запаха, а найденная в горах облупленная придорожная табличка-знак «Місце зупинки» (место остановки) рождает целую гамму чувств – от хохота до раздражения. Раздражение от того, сколько времени потерял Крым, сколько было изгажено, украдено и сознательно превращено в гноище и мерзость запустения. При Украине более-менее прилично выглядело лишь курортное побережье, но, при внимательном рассмотрении, это все-равно был бомж-стайл. Я, смеялся: мол, теперь знаю, куда из России пропали все «кооперативные ларьки» - украинские бизнесмены вывезли эти будки сюда, на некогда прекрасные набережные, и покрасили, судя по цветовой гамме, краской, украденной в военных частях – так дешевле, а львовскому курортнику все равно.
Я сворачиваю с федеральной трассы «Таврида» на Ялту. Место памятное. Здесь, в 2014 году, я менял очередное пробитое колесо на прокатной машине. Два раза в неделю пробивал стабильно, как все крымчане. Не спасала ни пенсионерская езда, ни повышенное давление в шинах – ямы были расположены в таком порядке и количестве, что не объезжались.
Сегодня я еду в горы по прекрасной дороге к своему другу детства и с замиранием сердца жду парк отдыха «Ишачок» - рекламные щиты на каждом столбе. Предполагаю заранее, что в «Ишачке» у меня будет встреча с убогим селянским прошлым и хуторским досугом, как это было при Украине. Но «Ишачок» меня поражает в самое сердце – на дне «швейцарской» горной долины рукотворное озеро с лебедями, вокруг него избы из калиброванного бревна и ни одного ишака! Дальше по дороге гигантское маслично-эфирное хозяйство. Теплицы на бетонных фундаментах, работа просто кипит – весна! В последнем селе перед поворотом к моему другу есть все – от пункта выдачи заказов известного бренда до хипстерской кофейни. А вот чего не стало – почтенного советского асфальта, фрагментами.
Наши оппоненты, не в силах вынести это преображение ушедшего от них Крыма, в одном из пропагандистских роликов осудили асфальтирование дорог полуострова за «непоправимый вред экологии». Можете представить, что бы на это ответил рядовой крымчанин?
ПРАВИЛА БЕГСТВА
Виктор Смирнов переехал в Крым еще в 2012 году, купил землю и вместе с ней вернулся в Россию – полуостров отдал швартовы и уплыл. Мы сидим за столом в его доме – окна во все стороны, а в окнах - горы, их уже затягивает вечерней дымкой. Потрескивают буковые дрова в печке, а на столе азовская рыба, домашний пармезан годовой выдержки, хлеб трех видов и какая-то хитрая паста из авокадо. Домашний хумус и «авторские» шоколадные конфеты из настоящего шоколада. Летом туристы все это рвут с руками, а их в этой долине бывает немало – не всем нужна прибрежная суета. Мы говорили о Крыме честно и не все было приятно слышать. Начали с недавнего прошлого. Виктор называет ушедшее государство – «мелколаречным»:
- С одной стороны, это очень удобно, может быть, в обывательском плане: ты знаешь прейскурант – сколько гривен стоит услуга. У нас дочка родилась здесь, мы землевладельцы, решили сделать постоянный вид на жительство. В украинской миграционной службе нам сказали: 300 долларов и сразу выдаем. И что-то было в этом омерзительное, такая продажность государства. Она ушла сразу, вместе с Украиной.
- А что пришло?
- Понятные правила, по Закону. Инфраструктура пришла, какой даже не ожидали совершенно. Я утром уехал на работу, возвращаюсь – в деревне ФАП стоит (фельдшерско-акушерский пункт. – Авт.) быстросборный. Все преобразования имели взрывной характер. И это сгладило блэкауты 2014-15 года, когда Украина обрубила Крыму электричество. Крымчане тогда шутили про свою жизнь: «свечка да печка». Был период, короткий, безвластия, когда ничего не работало – я не мог машину починить, запчасти заказать негде.
- А я заметил, что в Крыму уже как в Москве, хожу и везде картой расплачиваюсь. А летом 2014-го приехал в командировку, все деньги на карте, а снять их негде. Цены – лютые. Поехал тогда в единственный работающий гипермаркет, думал едой закупиться дешевле… Ага, а там чуть ли не дороже, чем в Алуште. А в Алуште – как в Москве!
Витя говорит, что в Москве бывает редко, но прошлое лето проработал на Ямале – там цены на продукты, как в Крыму:
- Фрукты у нас чуть дешевле, да. А вот «строительная корзина» - в полтора раза дороже, нет пока стойгипермаркетов. «За мостом» (так тут называют материковую Россию, которая за Крымским мостом. - Авт.) доски брал по 12 тысяч, а здесь – 19 тысяч. Нет еще и федеральных продуктовых сетей. Но, «Сбер» пришел, а за ним все остальное придет, – говорит с убежденностью Виктор.
Мой друг рассказывает, как менялись потоки людей, приехавших в Крым:
- В ковид сюда вдруг нахлынула публика, которая раньше зимовала в Индиях и на Бали. Они скупили все, до чего дотянулись, сельхозземли, устраивали какие-то круглые столы по развитию территорий, – ну, модники приехали. И накрутили, задрали цены на землю, на услуги, потому что платили по-московски. Это к вопросу о ценообразовании в Крыму. И тут началось СВО, их сдуло сразу! Всех!
- И кто вместо них приехал?
- Серьезные люди, это те, кто руками могут. Не преподавать медитацию или глубоко осмысленное молчание, а сделать хлебушек, который мы сегодня кушали, сыр, надавить масло, шоколад. У нас в долине три сыроварни мощные. Одна из них получила золотые медали на ВДНХ. То есть, уровень!
- Что дальше? Куда Крыму развиваться?
- У Крыма было несколько лет для перезагрузки турпотока. Ждем, что круглогодичного, осмысленного туриста станет больше. Крым же историчен в каждом своем уголке, я его за эти годы только наполовину изучил. А прибрежный турист останется, конечно. Он во все времена был.
ФАКТОР РОСТА
Политолога Владимира Джараллу я знаю еще со времен «крымской весны» и массового столкновения восставших крымчан с бандеровцами и «меджлисовцами» (запрещенная в РФ экстремистская организация). Он был в нашей толпе у Верховного совета Крыма, в самом эпицентре и как по мне, это лишь добавляет веса его мнению. Мы встретились в новом, типично-российском гипермаркете в центре Симферополя. Знаете, такие ТЦ, где есть все – от фитнесса до кинотеатра? Пиццерия, где мы разговаривали и ели, была совершенно московская, дорогая, не привокзальная, с некоторым хипстерским изыском, только весь персонал был местный, что бросалось в глаза столичному жителю. Я еще подумал, что такие гипермаркеты – один из признаков экономического роста и мой собеседник подтвердил эти мысли:
- После «энергетической блокады», которую устроила Украина, в Крыму построили две газовые ТЭЦ под Севастополем и Симферополем. И за последние годы энергопотребление выросло в три раза! А это объективный показатель экономического роста.
- Что еще растет и развивается?
- Начали закладывать сады! По современным технологиям, как в Краснодарском крае! Сохранилась специфика Крыма – это производство пшеницы твердых сортов, причем очень высококлассной. Она востребована уже несколько веков.
Тут я вспомнил, как летом, в «приазовском транспортном коридоре», постоянно обгонял колонны зерновозов, идущие из Крыма. Российский рынок, в который интегрировался Крым, купит все. Владимир говорит, что есть некоторые проблемы с переработкой сельхозпродукции, и тут некоторым инвесторам, как замечает дипломатично политолог, «мешает статус Крыма». Я понимаю, о чем речь. Джаралла замечает:
- Но все равно пришли и кредиты, и инвесторы, они работают, просто не особо это афишируя.
Проявилось еще одно явление – крупные отели и здравницы начали теснить частника сдающего «курятнички». И ему теперь, как в советское время, невозможно работать в турсезон, а в остальное время отдыхать. Значит, освобождаются руки. И есть промышленность – крымское судостроение, например. Владимир объясняет:
- Россия возвращается в Мировой океан как торговая держава и судостроитель одновременно. Сейчас такое окно возможностей открылось благодаря «санкциям из ада», как их с гордостью называют американцы. Они буквально заставили нас возрождать свой торговый флот. Строить суда, которые, по сути, у нас были утрачены. Это контейнеровозы с большим водоизмещением. Крым здесь может играть большую роль, у него есть порты и судостроение, энергия и металл. Судостроители сейчас уже борются за заказы.
По словам Владимира, в Крыму не болеет и средний бизнес, который производит все, что дорого возить с «материка» - от полипропиленовых труб и баков для воды, до мебельной фурнитуры. Ну а самочувствие мелкого бизнеса можно определить в любой момент, на глаз, по-уличному фастфуду. Он в Крыму настолько хорошо себя чувствует, что даже открывает сети и работает с доставкой. Я проверял – в Феодосии, ночью, шикарный ужин из сетевой пиццерии доставляется за 15 минут. Сайт, диспетчер, контрольные смс и оплата картой. Но, цены – все-таки как в столице.
ПРЫЖОК ЧЕРЕЗ ВЕК
Есть малоизвестный критерий богатства и силы государства – состояние здравоохранения. Статья расходов очень затратная и прибыли в этой отрасли нет. Про медицину при Украине я уже был наслышан. Вызов реанимобиля – 300 долларов на руки бригаде, и отдельно – 100 гривен шоферу «на бензин». Грубо говоря, без поросенка и шмата сала в больнице можно было не появляться – залечат так, чтобы неповадно было шляться. Сами больницы вызывали оторопь своим состоянием, очаговым ремонтом в руинах и рассохшимися деревянными окнами.
Теперь мне советуют посмотреть на новенький республиканский медцентр в Ливадии, лучшую клинику на побережье. Строило его Федеральное медико-биологическое агентство, очень быстро – за 11 месяцев. Дмитрий Филипьев, кардиохирург, приехал сюда еще в 2014 году, сразу после воссоединения. Смеется:
- В отпуск приехал из Сибири, а предложили остаться. Начал работу с Севастополя, там готовили Сердечно-сосудистый центр к открытию, запускали с нуля. Страховой медицины в Крыму не было, люди не понимали, как она работает. То, что в нормальных условиях делается за три месяца, мы проходили за неделю. И я на тот момент … был единственным кардиохирургом в Севастополе.
- Что вам оставила Украина?
- Специалисты были классные, но все как-то разрозненно, системы не было, отношения внутри больниц специфические…
Дмитрий Евгеньевич задумывается, подбирая изящную метафору:
- Ну, как в анекдоте – «вот тебе полосатая палочка и пистолет, крутись, как можешь». Оборудование… оно в больницах пережило три смены государственного строя. Аппараты электрокоагуляции с рычагом сверху, еще в 90-х, в начале моей карьеры считались старыми. Попадаешь в операционную и думаешь: «Какой наркоз тебе тут дадут? В маске с эфиром? Как в начале прошлого века?» Люди приходили с кардиостимулятором, купленным за свои деньги, и говорили: «Поставьте мне, пожалуйста!». Сталкивался с тем, что врачи, хорошие врачи, крымские, не решались подключить пациента к «искусственной почке», потому что не знали, кто им купит расходники для аппарата. Не понимали!
- А вы?
- Я им говорю: «Запускайте аппарат, заявку напишите на расходники, все будет». Для них это было … как фантастика, непонятно! В итоге, мы уронили летальность от инсультов почти до российского уровня, а раньше на Южном берегу она была колоссальной.
Дмитрий Евгеньевич советует:
- Вы сходите на два этажа выше, в нейрохирургию, там хирург, в десятке лучших в России, эпилепсию оперирует, первый в мире сразу после бразильцев!
С этим вопросом я и заглянул в кабинет к Андрею Ситникову:
- Это вы первый в мире после бразильцев эпилепсию оперируете?
Вопрос Андрея Ростиславовича чрезвычайно развеселил:
- Наоборот! Это бразильцы после нас!
Врач объяснил, что до появления его команды, в Крыму функциональной нейрохирургии не было. Исторически. Приходилось ехать в Москву или Питер. Теперь – наоборот:
- С прошлого года мы запустили глобально две программы. Это развитие хирургического стереотаксиса, это минимальная инвазивная операция у пациентов с болезнью Паркинсона и эпилепсией. В части операций мы вживляем в мозг стимуляторы, они контролируют симптомы заболевания. Оборудование – уникальное, не во всех клиниках на «материке» такое есть. И к нам поехали пациенты из Новосибирска, Нижнего Новгорода.
Последняя фраза врача – критерий сделанного, добавить больше нечего, кроме словосочетания «рекреационный ресурс». То есть, прооперироваться можно и в Москве, но восстанавливаться все равно придется там, где морской воздух и горно-лесистая местность. В Крыму этот ресурс в избытке со времен сотворения мира. Я вышел после интервью на крылечко и мне показалось, что воздух тут чуть сбрызнут хвойным одеколоном. И еще присутствует нотка морской соли. Этот воздух можно резать ножом и есть мельхиоровой ложечкой.
МЕСТО, ГДЕ БУДУТ ПОРВАНЫ САНКЦИИ
Как я выяснил в ходе опросов, у крымчан от украинской жизни, на память остались два жестких раздражителя – полное отсутствие дворников и уличных фонарей. С дворниками проблему решали с помощью субботников, а вместо фонарей использовали личные фонарики. Но, увиденное кем-то мытье уличных фонарей в Краснодарском крае, вызвало у наблюдателя из Крыма настоящий культурный шок и какое-то отчаяние. Крымчанам тоже хотелось цивилизации…
С замом Губернатора Севастополя Евгением Горловым мы стоим на одной из географических доминант Севастополя – мысе Хрустальный, у подножия 40-метрового памятника «Матрос и Солдат». Памятник этот - проекция украинской жизни на Севастополь. Его начали строить в конце 80-х, потом бросили. При Украине доделали, но не до конца. В конце концов, бронзовую винтовку украли, сдали на лом, заменив ее на бетонную. Это любопытная деталь, характеризующая украинские реалии, как и тот факт, что памятник закончат реставрировать к 9 мая. Спрашиваю Евгения Сергеевича о наследстве. Он отвечает коротко:
- Город был в полной разрухе! Мы полностью восстановили 60 скверов – в них не было даже дорожек, не было мест для отдыха.
Зам. губернатора перечисляет, чего еще не было. Список на страницу. Не было внутриквартальных дорог, очистных сооружений – канализация сбрасывалась прямо в реки или море. Система водоснабжения была изношена до критического уровня. Кроме нее России пришлось строить и новый водозабор. Строят 11 блочно-модульных котельных. Батареи в Севастополе традиционно были еле теплые. И главное, что я хотел услышать – при Украине в Севастополе было 16 тысяч уличных фонарей, сейчас 46 тысяч. Как итог изменения городской среды – рост населения города за последние годы. С 300 тысяч, до 557 тысячи. Наверное, это самый главный показатель.
Во время разговора, я непроизвольно поглядывал на то, что происходило за памятниками – там неба было не видно из-за строительных кранов. Это строился так называемый «Культурно-образовательный кластер»: театр оперы и балета – он в шесть раз больше миланского театра Лирико. Одна терраса над морем с вылетом на 35 метров уже достойна войти в историю современной архитектуры. Хотя бы потому, что ни одна металлоконструкция не повторяется, каждая уникальна.
За театром Музейный комплекс, крупнейший на юге страны и академия хореографии с пансионатом на 250 учеников. Общая площадь – 130 тысяч квадратных метров. Комплекс готов на 50%. И самое любопытное в этом проекте – антироссийские санкции. Всемирно известный европейский архитектор Вольф Прикс плевать на них хотел. Как рассказали мне неофициально, он не раз приезжал в Севастополь, получил счастливый шок, оценив фантастическое место стройки над морем. И вообще, полюбил «город славы русского оружия и флота» и Крым в целом. Не удивлюсь, если мыс Хрустальный станет сакральной точкой, из которой во все стороны побегут трещины и стена антироссийских санкций рухнет. Нам лишь останется удивляться рукотворному архитектурному чуду и преображенному Крыму. 10 лет – в исторических масштабах, это миг. Как много было сделано за этот срок, поймут только наши потомки.
Владимир Константинов, Председатель Государственного Совета Республики Крым - «Комсомольской правде»:
При Украине такое казалось немыслимым
- Главное достижение Крыма за эти 10 лет - возвращение в свою цивилизацию. Это для крымчан было мечтой. Нередко казалось, несбыточной.
У нас даже мысли не было о каких-то материальных благах и соцпакетах, когда перед нами открылась такая дверь. Это как вернуться к своей матери, когда не думаешь ни о каких финансах, только о том, как соединиться с родными.
Изменения в Крыму после нашего возвращения, поистине революционные, фантастические. Люди, которые не были в Крыму 10 лет, не узнают полуостров. Одни автотрассы чего стоят. А перечень всего созданного огромен. Только детсадов построено порядка 200! Мы ликвидировали очередь в детсады, что при Украине казалось немыслимым. Чиновники не знали даже количество детей, не охваченных дошкольным образованием. Сегодня в каждом селе родители могут устроить ребёнка в детсад.
Крым впервые стал энергообеспеченным регионом: нашей собственной генерации нам хватает. Хотя одним из слабых мест полуострова было то, что львиная доля электроэнергии поступала с Украины. Этим нас шантажировали, устроили нам блэкаут в наказание за уход к России.
Мы много сделали, чтобы крымчане не ощущали нехватки воды. Это колоссальный объем работ - ремонт и строительство водопроводной сети полуострова. Построены очистные сооружения в курортных регионах Крыма. Заканчиваем работы по переработке отходов - этих громадных куч мусора, наваленных при Украине.
Полным ходом идет газификация Крыма.
Появились настоящие символы нового российского Крыма: аэропорт «Симферополь», Крымский мост, трасса «Таврида». Это всё - новый Крым. Современный. Передовой.
Но мы и о традициях не забываем. Реставрированы Митридатская лестница в Керчи, Ласточкино гнездо, музей Айвазовского в Феодосии.
Вот что значит вернуться домой.
Дмитрий СТЕШИН
