Согласно популярной концепции, обнищание населения - это то, что поможет экономике России.
На днях премьер-министр Дмитрий Медведев, отмечая снижение доходов россиян, от которого больше всего пострадал средний класс, подчеркнул, что Россия в прежние годы на сверхдоходы от нефтяного сектора повышала зарплаты и пенсии, строила больницы и детские сады. Вот, оказывается, почему провалилась программа модернизации: мы бы рванули вперед, но привязали к ногам гири - по извечной доброте душевной потратили ресурсы на обогащение народонаселения!
«Мы, конечно, проводили модернизацию, но не теми темпами, которыми могли бы, если бы у нас не было таких социальных расходов. На протяжении всего предшествующего периода доходы людей увеличивались быстрее, чем рост экономики. Если хотите: рост благосостояния обгонял модернизацию», – заявил глава правительства.
Такие вот уроки извлекаются из прошлого и уже учитываются на будущее. В пересмотренном в начале 2016 года прогнозе Минэкономики больше не закладываются предложения об увеличении розничного кредита и сдвиги в пользу роста оплаты труда. Негативную разницу с прогнозами октября 2015-го в 1,1 процентного пункта оплатит в основном население — реальные располагаемые доходы просядут еще на 4%, реальные зарплаты — на 3,5%, безработица увеличится до 6,3%, частное потребление снизится на 2,5%.
Прогнозисты Минэкономики видят в этом добрый знак, полагая, что сокращения зарплат и увольнения позволят компаниям уже в 2016 году начать наращивать инвестиции.
То есть, стимулирование корпоративных капиталовложений за счет падения частного потребления – это такой новомодный тренд наших экономических чиновников. Скинем, мол, постылый груз, и ускоримся так, что Запад обзавидуется!
Правда, существует и прямо противоположная концепция – стимулирование частного потребления как мера поддержки ВВП. Смысл ее состоит в том, что возрастающая покупательная способность, в конечном счете, приводит к тому, что компании больше продают, для чего расширяют наем рабочей силы, стимулируют отдельные факторы производства, после чего покупательная способность еще больше возрастает.
Возникает цепная реакция: покупательная способность служит новым источником дополнительного потребления и инвестиций, которые порождают еще большую покупательную способность. Вполне в русле этой парадигмы экс-министр финансов Алексей Кудрин на Всемирном экономическом форуме в Давосе выразил беспокойство падением реальных доходов населения и жизненного уровня, что «снижает и спрос, который мог бы быть драйвером», поставив данные негативные тенденции в один ряд с падением ВВП и снижением инвестиций.
Так какая же из двух макроэкономических моделей ближе к нынешней российской действительности? Судя по расчетам Аналитического центра при Правительстве РФ, инвестиционная активность сегодня находится на стабильно низком уровне, диапазон колебаний невелик, а корреляция с общим состоянием экономики представляется неоднозначной.
Согласно опросу руководителей предприятий, проведенного Роскомстатом, на втором месте среди факторов, сдерживающих инвестиционную деятельность, называется прежде всего неопределенность экономической ситуации в стране.
Выходит, скорее инвестиции зависят от положения дел в экономике, чем наоборот.
Реальные доходы населения в России за I - III кварталы прошлого года упали не менее чем на 10% – в три раза сильнее, чем в самый тяжелый период кризиса 2008-2009 гг. Труд в России стал дешевле, чем в Китае и Мексике. Насколько благотворно эти «достижения» сказались на инвестиционной динамике? В декабре, как свидетельствует опрос, проведенный по заказу Промсвязьбанка и «Опоры России», предприниматели испытали резкий спад ожиданий и деловой активности. Эти настроения наглядно иллюстрирует статистика. Последний квартал 2015 года ознаменовался бурным падением инвестактивности, которое ускорилось в декабре — до 8,7% (с 4,9% в ноябре). Эксперты Центра макроэкономического анализа во втором квартале 2016 года прогнозируют очередной спад инвестиций.
К тому же, рассуждая о положительной стороне увольнений и сокращения зарплат, не стоит забывать, что топ-менеджеры с их гигантскими доходами на уровне нескольких десятков миллионов в месяц, закрывающими львиную долю зарплатной ведомости, явно не собираются сокращать ни самих себя, ни свои оклады и бонусы.
Неудивительно, что прогнозируемый эффект за счет снижения издержек на труд до сих пор никак себя не проявляет. Средства на счетах предприятий растут быстрее инфляции, а инвестиции между тем падают.
«Нет ни малейших намеков, чтобы кто-то под эти деньги готовил инвестпроекты, а прибыли от основной деятельности у компаний часто нет, с поправкой на инфляцию – нет вообще», – отмечает главный экономист ПФ «Капитал» Евгений Надоршин.
Теперь посмотрим, кто больше всего проигрывает от снижения доходов населения и сокращения расходов домохозяйств. Это те, чей конечный продукт непосредственно завязан на рядовом потребителе: малый и средний бизнес, в отраслевом разрезе торговля, сфера услуг, пищевая и легкая промышленность, сельское хозяйство. В этих сегментах в свою очередь станут сокращаться рабочие места и заработки, запуская цепную реакцию сжатия спроса и предложения.
Однако, по мнению некоторых экономистов, обнищание населения - это как раз то, что нужно России!
Падение потребления – а в 2016-м оно прогнозируется экспертами на уровне 3-5% – иные теоретики рассматривают, как панацею от всех наших хронических болезней: и сырьевой зависимости, и низкой конкурентоспобности экономики. Каким образом? Да все очень просто. Адепты этой концепции уверены, что в условиях сжатия внутреннего потребления отечественный капитал уйдет из ориентированной на национальный рынок сферы услуг и будет вынужден осваивать экспортные рынки, а для налаживания экспорта как раз нужно повышение производительности труда и более низкие расходы на рабочую силу.
Идея замечательная, но как минимум ее реализация подразумевает, что в плачевном состоянии пребывает одна только Россия в то время, как за ее пределами экономика развивается, порождая высокий спрос.
Однако сегодня кризис носит всеобщий характер, пусть в разных странах он и проявляется в разной степени и в разных формах. Недавно аналитики банка Шотландии (RBS) призвали даже клиентов готовиться к «катастрофическому году» и к глобальному дефляционному коллапсу.
Потребность в товарах и услугах повсеместно снижается, в том числе и во внешне благополучных экономиках. В последнем месяце прошлого года розничные продажи в США без учета автомобилей сократились на 0,1% против ожидаемого прироста на 0,2% и ноябрьского значения +0,4%, и это при том, что декабрь традиционно характеризуется заметным ростом показателя ввиду новогодних праздников и соответствующих затрат. Индекс делового климата в Германии в январе понизился до 107,3 пункта против 108,6 пункта месяцем ранее, хотя аналитики прогнозировали, что он практически не изменится. Снизился в январе индекс текущей экономической ситуации ФРГ, а также индексы деловой активности, как в сфере промышленного производства, так и в сфере услуг. Представить российское предприятие, задумавшее вложить средства в экспортную экспансию в столь неблагоприятных условиях, – для этого потребуется богатое, если не сказать болезненное воображение.
В реальности в выигрыше оказываются те, кто уже давно сориентирован на экспорт и занял определенные ниши на зарубежных рынках – в первую очередь, топливно-энергетический комплекс и сырьевой сектор в целом, который выигрывает от роста доллара, обесценивающего рублевые издержки. На благополучии этих компаний снижение уровня внутреннего потребления как раз не скажется. Ни отрицательно, поскольку национальный рынок для них всегда вторичен и не является главным источником рентабельности; ни положительно - в качестве инвестиционного ресурса экономические субъекты такого калибра используют не собственные, а заемные средства под залог акций, разведанных запасов, других активов или под бюджетные гарантии.
В отличие от ожиданий правительственных экспертов снижение внутреннего спроса приведет не к преодолению, а наоборот – к закреплению структурных диспропорций, углеводородной зависимости и прочих уродливых явлений.
Так что, стараясь извлечь уроки из прошлого, наши горе-эксперты умудряются наступать на хорошо знакомые грабли.
Увы, благосостояние населения будет ухудшаться и без прогнозов и теоретических выкладок Минэкономики и прочих ведомств. Самый печальный вывод из вышесказанного состоит в том, что правительство, призывающее всех вокруг учиться жить в «новой реальности», само продолжает пребывать в некоем иллюзорном мире.
Максим Зарезин
