В России вновь вернулись к активному обсуждению темы заброшенных сельхозземель — таких в стране насчитывается по меньшей мере 15–17 млн га. Вернуть их в оборот часто не получается потому, что у земли формально имеется владелец. Ранее уже был принят закон, по которому нерадивым собственникам может грозить административный штраф, а затем и изъятие участков через суд. В начале недели Минсельхоз сообщил, что подготовил поправки, которые должны ускорить процедуру — в частности, решить вопрос с неявкой владельцев в суд. Насколько действенными могут быть такие меры, «Известия» узнали у фермера и у юриста.
Пустые гектары
Общая площадь пустующих сельскохозяйственных земель в России сегодня составляет, по разным оценкам, до 40 млн га. Данные сельскохозяйственной переписи, проводившейся в 2016 году, позволяли говорить почти о 17,7 млн га, принадлежавших сельхозпредприятиям, но не востребованных ими. По данным Минсельхоза, озвученным ведомством в 2021 году, к 2019-му их площадь составляла около 15,3 млн га.
При этом проблема неиспользуемых земель активно обсуждается с начала 2010-х годов.
В 2013 году в России были введены штрафы для собственников, которые не используют сельскохозяйственные земли по назначению, в размере от 3 тыс. до 500 тыс. рублей.
В 2015 году в очередном послании Федеральному собранию на проблему обратил внимание Владимир Путин, который поручил решить вопрос с возвращением в оборот сельскохозяйственной земли. В исполнение этого поручения в 2016 году в статье 6 федерального закона «Об обороте земель сельхозназначения» был прописан порядок изъятия такой земли. Срок, спустя который земля признавалась неиспользуемой, тогда же предложили сократить с пяти до двух лет.
Тем не менее до конца решить вопрос с пустующей землей так и не удалось. В 2020 году вице-премьер Виктория Абрамченко на совещании в Кремле предложила упростить порядок изъятия заброшенных участков у собственников (речь, прежде всего, шла о колхозных долях, которые оставались невостребованными последние 25 лет) и дать муниципалитетам право сдавать подобные участки в аренду действующим сельхозпроизводителям. Владимир Путин согласился, назвав вопрос с пустующими землями «перезревшим».
Одновременно в регионах начали программу инвентаризации такой земли.
Бесхозяйная земля
В начале 2020-го Минсельхоз представил проект новой госпрограммы — по нему, в частности, предлагалось отказаться от длительной экспертизы, которую перед изъятием должен был проводить Росреестр.
В новом документе, о котором стало известно «Известиям» в феврале этого года, профильное ведомство предложило еще несколько новаций.
«Действующий порядок определения земельных долей невостребованными затягивает процедуру их приобретения в муниципальную собственность и вовлечения в оборот, а зачастую делает ее невозможной, поскольку признание земли невостребованной осуществляется муниципальными органами в суде в порядке искового производства при отсутствии, как правило, ответчика, местонахождение которого неизвестно», — объясняется в документе причина разработки законопроекта.
Кроме того, отмечается в записке, отсутствует механизм возвращения земли в сельскохозяйственный оборот в случае, если собственник отказался от нее.
Для решения этих проблем ведомство предложило, в частности, ввести термин «бесхозяйная земля». Такими предлагается считать участки, собственники которых неизвестны или отказались от права собственности, а также земли, которые к 2025 году не будут зарегистрированы в Едином государственном реестре прав недвижимости.
Право на такие участки, по замыслу авторов документа, муниципальные власти получат через суд, но по упрощенной процедуре, присутствие собственника для этого не потребуется.
Кроме того, в ведомстве предлагают разрешить признавать выморочным имуществом земли, собственник которых умер, а наследники не объявляются либо отказались от наследования, и предусмотреть отдельные механизмы для земли, находящейся в долевой собственности.
Наконец, предлагается ввести отдельные правила использования ценных и особо ценных сельскохозяйственных земель — их списки и границы должны будут утверждаться на уровне субъектов с занесением в Единый государственный реестр недвижимости. Вести на них геологическое изучение недр, разведку и добычу полезных ископаемых будет запрещено.
Практика
В регионах так или иначе решить этот вопрос пытаются уже несколько лет. Одним из наиболее успешных был признан опыт Брянской области — именно в качестве «передовиков производства» ее представители присутствовали на тематических парламентских слушаниях, которые состоялись в Москве в 2019 году.
— Ежегодно вводим в оборот порядка 50 тыс. га. Сейчас у нас пашни 90%, 10% надо запустить. Это в районе 112 тыс. га, за два года мы ее победим, — заявил тогда директор брянского агропромышленного холдинга «Добронравов АГРО» Дмитрий Добронравов.
Позднее эти прогнозы подтвердили и в областном правительстве. Так, в начале 2020-го там заявили, что в области уже используется 82% от всей площади сельскохозяйственных угодий. Не используется 312 тыс. га, при этом в 2020-м планировалось ввести в оборот еще 50 тыс. га, а полностью завершить работы — в течение 2020–2021 годов.
Площади, о которых идет речь, варьируются от региона к региону. Так, похожих планов придерживаются в Подмосковье — там в прошлом году объявили, что планируют вернуть в сельскохозяйственный оборот все заброшенные земли к 2021 году. При этом исполняющий обязанности министра сельского хозяйства и продовольствия Московской области Сергей Воскресенский тогда заявил, что с 2014 года в оборот вернули 424 тыс. га земли, по его подсчетам, это 90% всех пустующих земель.
«Известия» обратились в региональные правительства с вопросом о том, по-прежнему ли планируется достичь этих показателей в 2021 году.
В Смоленской области 1,8 тыс. га были изъяты в период с 2014 по 2020 год. На всем Дальнем Востоке в ходе инвентаризации неиспользуемыми были признаны почти 3 млн га сельхозземель, об этом сообщили в Минвостокразвития в марте 2020-го.
При этом часть этих земель опустела в результате естественных процессов, ранее объясняли эксперты в разговоре с «Известиями».
— Всегда есть маргинальные земли, которые выводятся из обращения, когда их становится невыгодно использовать. В советское время существовала установка, в рамках которой старались распахать всё вплоть до полярного круга. Когда страна перешла к рыночной модели, естественно, много такой земли оказалось маргинальной, то есть просто экономически неэффективной, — отмечала тогда директор по аграрной политике НИУ ВШЭ Евгения Серова.
«Брошенное никому не нужно»
Закон однозначно нужен, необходимость в нем давно назрела, считает Сергей Балаев, заместитель председателя Московского крестьянского союза. Но ситуация двоякая.
— Здесь есть два сценария. Первый — это когда люди на самом деле хотели использовать землю, но им не хватило денег, времени, может быть, помешал ковид, — предупреждает он. — И им бы еще немного, и они действительно начнут на ней работать. Второй — это когда земли покупались, например, под дачи за бесценок, дачи по какой-то причине не построились, и теперь земля просто стоит. Вот желательно, чтобы закон работал в этом случае, но по первым не ударил.
Когда речь идет об изъятии земель, избежать злоупотреблений почти не удается, согласна юрист, специалист по земельному праву Мария Свиридова.
— Какими бы благими цели ни были, на практике реально проблемными участками часто не интересуются. Брошенное никому не нужно. Волнует всех земля, которая представляет коммерческую ценность. Поэтому без проблем, к сожалению, — это пока исключение, а не правило, — отмечает она.
Кроме того, в России «неидеально работает система оповещения наследников», и люди могут просто не знать о положенной им собственности, обращает внимание она. Поэтому сначала нужно будет решить эту проблему. Сложности могут возникнуть и у тех, кто просто не успел оформить собственность на землю в отдаленных или труднодоступных населенных пунктах.
Для того чтобы защитить интересы фермеров, оказавшихся в затруднительной ситуации и потому не начавших вовремя возделывать землю (по закону начать работы нужно уже в первый год), считает Сергей Балаев, важно, чтобы все решения принимались на уровне местной власти, региональных минсельхозов, «которые, хочется верить, своих фермеров всех знают».
Евгения Приемская
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Александр Полегенько
