На днях руководительница ЦБ Эльвира Набиуллина оказалась в топе новостей: её доклад о направлениях развития финансового рынка РФ в 2016–2018 годах не содержал вообще ни одной цифры. То есть радикально – ни одной.
Я считаю, что это очень важный факт: наша государственная мысль, а возможно, и в целом общественное сознание – поднялись на новую ступень развития. Такого ещё не бывало. Говорю без иронии.
Даже старушка-пенсионерка не смогла бы охарактеризовать своё финансовое положение без цифр, но то старушка. А глава Центробанка может говорить о финансовом положении всей страны без всякой арифметики. Не иначе, она уже переместилась в шестой технологический уклад, где цифры преодолены в ходе поступательного развития постиндустриальной цивилизации. Кстати, мне однажды привелось беседовать с одной продвинутой мамашей, которая гордилась, что её ребёнок учится в первом классе элитной школы по какой-то особой методе, где уже нет всяких там «два плюс три», как нас учили, а изучаются особые логические конструкции – и никакой арифметики. Я тогда подивилась, а теперь понимаю: из той элитной школы выпускникам прямая дорога в Центробанк. Смена смене идёт.
И напрасно вице-премьеры Аркадий Дворкович и Ольга Голодец просили назвать хотя бы ключевые показатели, оценить риски и объяснить людям, «к чему мы стремимся в обозначенной перспективе». Ответ был прост и лапидарен: ЦБ знает что делает, за стабильность финансовой системы можно не беспокоиться. Они, наверное, и не беспокоятся: чего уж теперь беспокоиться? Так просто, спросили к слову. Впрочем, Премьер Медведев их одёрнул: что вам интересно – выясните в кулуарах. И перевёл разговор на финансовую грамотность школьников.
Наверняка кто-то уже написал где-нибудь на просторах Рунета, что-де Набиуллина – злостная либералка, ergo наёмница мирового империализма, да и не только она одна, а весь экономический блок Правительства. Михаил Делягин в своих пространных эссе о ведущих деятелях этого самого блока всё доходчиво описал, кто они такие, наши главные либералы, как взрастали и к чему стремятся. А В.Ю. Катасонов, в свою очередь, разъяснил, что Центробанк – это вообще контора Резервной системы, т.е. колониальный currency board, «валютный обменник» по-нашему. Кто-то, наверняка, вспомнит, что наши американские друзья как-то не слишком давно назвали Набиуллину лучшим главой центробанка – не помню, правда, чего: новой России? Всех времён и народов? Да это и не важно, а важно то, что наши геополитические противники её работой довольны.
Казалось бы, действительно, наймиты-либералы прикидываются наивными дошколятами или максимум младшеклассниками, изучающими математику в картинках и физику без формул. На самом деле за ними стоят серьёзные люди и влиятельные силы, по чьей указке они действуют и говорят. Да и сами они гораздо умнее того, что говорят.
Вообще-то, многим приходит в голову мысль о том, что вся эта публичная политика, которую ежевечерне являют нам на телеэкране, - это просто камеди-клаб для тех, кто ощущает себя слишком умным, чтобы смотреть семейно-бытовые дрязги-шоу или ментовские триллеры. Порою даже кажется, что самые влиятельные деятели современности: Обама, Хилари Клинтон и иже с ними – просто герои какой-то бездарной комедии, а управляют мировыми процессами не они. Ну просто потому, что такие люди ничем не могут управлять. Управляют «настоящие» правители и для отвода глаз назначают клоунов: в Америке – тех, в России – этих…
Но, к огромному сожалению, такое предположение – слишком оптимистическое. В реальности дело обстоит, скорее всего, гораздо хуже. Что может быть хуже? А вот что. Они в самом деле правят, и они в самом деле так думают.
Прогрессивное человечество во главе со своими лидерами, вождями и прочими начальниками впало в то предсмертное психическое разложение, которое издавна обозначалось, как «впадение в детство». Современный общественный, прости, Господи, дискурс, стиль и уровень обсуждения действительности в СМИ, представление о жизни, которые лежат в основе высших управленческих решений и вообще образ мышления властей предержащих, равно как и подведомственных обывателей, – всё это по существу образ мышления дошкольника, лет эдак шести.
Намечу беглыми штрихами образ мыслей тех, кто вторично впал в детство. То есть всех нас. Тут важно вот что осознать. Таков способ мышления не властей, не чиновников, не продажных журналюг – вовсе нет. Будь оно так – это ещё не беда: достаточно прогнать тех и посадить этих – и всё наладится. Беда в том, что некому прогнать и некого посадить: это способ мышления всех нас, это вообще уровень общественного сознания и общественного обсуждения проблем. Креативные и интеллектуальные мыслят ровно так же, достаточно ознакомиться с материалами так называемой оппозиции. Вот в этой всеобщности – и состоит главная беда прогрессивного человечества. В чём же главные черты этого – дошкольного – сознания?
Sancta simplicitas – святая простота
Любой разговор, любое рассуждение должно быть простым. Признаются только простые мысли и простые решения. Ничего не должно быть сложного, неоднозначного. Никаких тебе «с одной стороны», «с другой стороны» - это из нудного мира взрослых, который преодолён в ходе поступательного развития современной цивилизации. Все явления делятся на плохие и хорошие.
Ну, как в детском саду: зайчик – какой? Хороший. А волк – какой? Плохой. Точно так и у взрослых шестилеток: социализм был плохой, а капитализм – хороший. Сегодня мы ушиблись об капитализм – и он вот-вот станет плохим. Ровно в той же мере, в какой прежде был хорошим.
Что всё хорошее – хорошо не абсолютно, а недостатки – суть продолжение достоинств – всё это слишком сложно и нудно, а потому отвергается. К тому же сколько-то сложные рассуждения могут навести на мысль о том, что ты чего-то не понимаешь и даже, страх сказать, по своим умственным дарованиям в принципе не способен понять, а это будет недостаточно позитивно. Про позитив поговорим чуть позже, а сейчас – про святую простоту.
Все предлагаемые объяснения всех без изъятья явлений должны быть простыми и одноходовыми. Например, «Во всех нормальных странах это есть, значит, и нам надо». Соответственно и меры к исправлению чего-то неудовлетворительного предлагаются строго простые и одноходовые. Например: ввести ЕГЭ, чтобы было как за границей. Или что-нибудь во что-нибудь переименовать. Или слить два ненужных по отдельности вуза, чтобы получился один нужный.
Вообще-то, любовь к простым мыслям была издавна свойственна русской интеллигенции. На это обращали внимание ещё авторы «Вех». Но там было несколько другое. Русская дореволюционная интеллигенция не ценила самоценностной мысли, не уважала чистое философское творчество, поскольку ей казалось, что всё это недостойная роскошь, непозволительная в трудную пору борьбы за освобождение страждущего человечества. Тогда склонность к простым мыслям было проявлением своеобразного интеллигентского аскетизма.
Сегодняшняя простота питается из иного источника. Это простота впадения в детство.
Ничего серьёзного сегодня обсуждать нельзя, и ничего нельзя обсуждать серьёзно. (Это разное: обсуждать серьёзное и обсуждать серьёзно). Вдруг получится нудно? Поэтому обо всём нужно говорить весело, желательно приплясывая, качаясь на качелях или едучи в автомобиле, и очень коротко. Американцы установили, что современный телезритель не способен отслеживать развитие какой-то мысли долее трёх минут; дальше он отвлекается. Я часто выступаю перед своими продавцами и подтверждаю: это так. Они, люди старшего поколения и в подавляющем большинстве с высшим образованием, воспринимают только простое и занятно выраженное. Это дети, привыкшие есть только конфеты, ничего другого их желудок не переваривает.
Никакие цифры и выкладки, требующие минимального умственного напряжения, не воспринимаются. Происходит отталкивание: чушь, нудьга. С.Г. Кара-Мурза второе десятилетие разоблачает «манипуляции сознанием», с научной скрупулёзностью разбирая нелепости, которые признаются важными государственными текстами или писаниями авторитетных философов и публицистов. Он постоянно твердит о повреждении логики, о потере количественной меры. Всё это так, но теперь можно уже говорить не о повреждении, т.е. болезни, а просто о возникновении некоей новой нормы – нормы мышления шестилетнего ребёнка.
В этом мышлении нет места количественной мере, в нём нет цифр. Что-то вроде физики без формул, которую, говорят, уже кое-где начали преподавать, чтобы никого ничем не затруднить и не озаботить. Цифры если и приводятся, то просто так, для украшения и придания тексту солидности. На них не базируется познание предмета. Любой предмет заранее объявляется «хорошим» или «плохим» - как зайчик и волк. Так что выступление Набиуллиной – это превосходный образец такого рода мышления.
При отсутствии счётной меры можно нести любую околесицу – и всё прокатит. Пипл схавает. Приведу пример довольно давний, но совершенно не утративший актуальности как образец «нецифрового» мышления. Высшие должностные лица и сам Путин не раз говорили о том, какие успехи достигнуты у нас в сельском хозяйстве. Про урожай 2002 г. сообщалось, что он необычайно высок, выше всех советских показателей. При этом было собрано всего 86 млн. тонн, в то время как в советское время меньше ста вообще не собирали, а бывало и 127 (в 1978 г.). И это вполне открытая статистика, которая есть и в справочниках, и в интернете. Каждому она доступна, но отпала привычка и потребность обратиться к цифрам. Все – и высшие, и низшие – оперируют дикарскими понятиями «один, два, много». Ну, в крайнем случае, до пяти по пальцам.
Я уже писала где-то про то, как г-н Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики, по «Эху Москвы» патриотически гордился успехами нашего земледелия в либеральную эпоху: в совке зерно закупали, а в наши дни от наступившего изобилия – стали аж вывозить за границу. И невдомёк пожилому учёному, что вывозим мы зерно только потому, что истреблён главный его потребитель – скотина. Зерно вывозим, а мясо покупаем. А собираем мы того зерна не больше, чем под гнётом тоталитаризма. И всё это прокатывает, и г-н Ясин продолжает оставаться крупным учёным-экономистом, а возглавляемая им Высшая школа экономики – престижным и желанным учебным заведением. И совершенно никто не становился в пикет, требуя лишить Высшую Школу Экономики государственной аккредитации по причине невладения её руководства начальными сведениями из арифметики.
Отсутствие счётной меры приводит к тому, что люди теряют представление о сравнительном размере явлений и вещей. Точно так маленький ребёнок рисует человечка величиной с дом, а цветочный горшок больше автомобиля. В сознании современного человека самое большое и важное – это то, о чём сейчас больше всего говорят.
То, о чём принято говорить (и думать! И признавать важным!) иногда напоминает мне обсуждение предпочтительного цвета обоев, когда у дома вот-вот рухнет крыша. И ведь рухнет!
Любопытно ещё вот что. Мы в области мышления возвращаемся даже не в Средневековье, а в новое варварство. Постепенно преодолевается феномен рационального доказательства. На смену ему идут эмоциональные выкрики – то, что Руссо когда-то приписывал первобытным дикарям. По своим выступлениям перед продавцами я заметила: мои слушатели не нуждаются в рациональных обоснованиях моих утверждений. Эти самые обоснования только затрудняют их и попусту утяжеляют выступление. Они так и говорят: «Вы скажите, как правильно, а мы запишем». Если сказать с эмоциональным напором, уверенным голосом, с надлежащей жестикуляцией, да к тому же говорит человек известный, авторитетный – ничего другого и не надо. Это – новое, лет двадцать-тридцать назад такое бы не прокатило. А сегодня – за милую душу. Более того, не прокатывают рациональные рассуждения. Человек разумный всё более становится человеком эмоциональным.
Дребезги мира
Мелькание – возможно, главная характеристика современного дискурса. Как шестилетка не может сосредоточиться ни на чём дольше пяти минут, а дальше он отвлекается и забывает, о чём шла речь, точно так и современный человек ни на чём не сосредоточен, думает одновременно обо всём – и ни о чём. Учителям первоклассников или воспитательницам детсадов рекомендуют постоянно менять занятия: посчитали – поговорили – порисовали – попрыгали. Современные СМИ поступают точно так же: они предоставляют клиенту материал для новых впечатлений и одновременно формируют его мышление таким образом, что он испытывает острую потребность в этих мелькающих впечатлениях. Кто-то украл миллиард. Или у него украли? Бог весть… Ладно, следующая тема! Не зависать же нам на этой чепухе. Ведь каждый день приходят новые, самые свежие новости. И за всеми нужно поспеть, ничего не пропустить.
Такое мельтешение лучше всякой цензуры способно скрыть любые уродства, манёвры и манипуляции. Не надо ничего намеренно скрывать и замалчивать, сказать можно всё, что угодно. Любое разоблачение будет через пять минут прочно погребено под кучей нового информационного мусора. И опять-таки тут зависимость двусторонняя. С одной стороны, СМИ навязывают публике это мелькание. С другой – сама публика просит и даже требует мелькания, иначе ей скучно. Миллионы испытывают почти физическую потребность в коротких новостях, передаваемых по всем каналам массовой коммуникации. Некоторые даже за рулём, стоя в пробках или на светофоре, ухитряются подчитывать новости с телефона, одновременно вполуха слушая радио. Простое и короткое – вот на что есть запрос, и он сполна удовлетворяется.
Весёлые картинки
Когда-то знаменитый педагог Ушинский развил идею наглядности обучения. Малолетки трудно воспринимают рассуждения, а вот показ, картинка – это им в самый раз. Сегодня человеку постоянно показывают картинку – по любому поводу. Он не имеет нужды усиливаться и что-то там соображать и домысливать – его преследует картинка. Наглядность, так сказать. На его способность к мало-мальски абстрактному мышлению никто не полагается. Положим, по телевизору говорят: «Наступило лето» - тут же летний пейзаж, а то вдруг кто-то забыл, что такое лето. Помню какую-то передачу о сельском хозяйстве. Ведущий хотел сказать, что в конечной цене хлеба зерно занимает сколько-то процентов, столько-то – мельница, столько-то пекарня, столько-то торговля. Так вот он резал для наглядности буханку на соответствующее количество частей. Таким манером, кажется, Мальвина объясняла Буратино простые дроби – на яблоке. Вот такой нынче умственный возраст взрослой аудитории.
Наличие картинок – настолько острая потребность, что в моей компании есть штатный дизайнер, и она без дела не сидит.
Когда-то книжки с картинками были для детей, а взрослые – считалось – способны и сами представить, что к чему. Чтение – ведь это довольно творческий процесс: человек сам создаёт своё внутреннее «кино». Сегодня все превратились в дошкольников, испытывающих нужду в картинке. Есть сегодня и книжки-картинки. Не для дошкольников – для взрослых. Большим успехом пользовались многотомные книжки-картинки телеведущего Парфёнова по истории СССР. И то сказать, читать там, разбираться, глаза портить. А то ли дело картинка и короткий текст: полистал и порядок.
И очень правильно говорят.
