Мировой продовольственный рынок на пороге принципиальных изменений.
С 1 июля 2016 года в одном из самых маленьких штатов США Вермонте вступает в силу закон по маркировке продуктов питания, которые содержат генетически модифицированные организмы или ГМО. И это несмотря на то, что войну против местных законодателей объявил сам американский президент Барак Обама, а также конгрессмены и многочисленные лоббисты из транснациональных компаний Monsanto и DuPont.
Вермонтская история анти-ГМО началась еще в 2000-м году, когда депутат местного законодательного собранияДэвид Цукерман, фермер органического земледелия, предоставил законопроект о полном запрете генетически модифицированных семян в штате. Но во время правления Джорджа Буша судебные органы отклонил предложенную норму, поскольку она противоречила свободе предпринимательства. В 2006 году там же, в Вермонте, депутаты попытались возложить ответственность на Monsanto за экологический вред, связанный с переносом пыльцы с ГМО-растений. И здесь Цукермана постигла неудача. В 2009 году с инициативой «хочу знать, что ем» выступил уже Андреа Стандер.
«Битва длилась пять лет, — пишет Стефани Ханс из The Christian Science Monitor. — Но группе активистов под управлением Андреа Стандер, руководителя объединения местных фермеров, при помощи многочисленных сторонников и опытных адвокатов в 2014 году удалось придать законопроекту юридическую силу». Именно тогда губернатор Вермонта Питер Шумлин подписал закон об обязательной ГМО маркировке.
Единственно, что смог сделать официальный Вашингтон, предпринимая отчаянные меры, — это отсрочить вступление закона на территории штата на два года.
По данным инсайдеров из Белого дома, хозяин Овального кабинета потратил на борьбу с Андреа Стандером в три раза больше времени, чем, к примеру, на урегулирование ситуации вокруг Украины или Сирии. Сейчас Вашингтон работает над федеральными юридическими нормами, которые могли бы нивелировать вермонтские инициативы.
«Никто не запрещает ГМО, но у человека должно быть право знать, что чем он питается, — приводит свои контраргументы Стандер. — Многие фермеры, медицинские работники и обычные мамы, опираясь на свой опыт, скептически относятся к еде с ГМО». Фермер Джоанна Ливбеск, которая специализируется на органическом земледелии, живет значительно беднее, чем её коллеги, имеющие связи с Monsanto. Вместе с тем, её семья стройнее и здоровее, чем благополучные соседи, которые, однако, вынуждены обращаться к врачам на регулярной основе. Видя их страдания и отсутствие интереса к жизни, Джоанна Ливбеск боится оказаться на их месте.
Вслед за Вермонтом острая дискуссия разгорелась в крупном штате Теннеси, самом сельскохозяйственном, если считать по количеству фермеров на душу населения. В горной местности Теннеси, к примеру, развито домашнее сыроделие без каких-либо ГМО-кормов в животноводстве. И здесь наблюдается четкая градация между фермерами, которые питаются органической едой со своих угодий, в том числе молоком и мясом, и теми, кто закупает семена у Monsanto и DuPont.
«Вопросы маркировки продуктов питания, при наличии ГМО, затрагивают самый глубокий раскол в американской культуре, — пишет Стефани Ханс. — Речь идет о прибыльности ведущих в США корпораций и об управлении продовольственной системой страны в целом». По его словам научные знания о безвредности генетически модифицированных продуктов сталкиваются с неприятной для крупного бизнеса статистикой.
«Наука о ГМО очень неопределенная, — считает Мэрион Нестле, социолог, профессор кафедры питания, пищевых исследований и общественного здоровья Нью-Йоркского университета. — У меня докторская степень по молекулярной биологии, но я так и не смог понять, где граница между эффективностью сельского хозяйства и вредом для человека». По его словам, эти технологии, безусловно, нельзя запрещать, но оповещать людей о еде с их применением необходимо.
С одной стороны, именно ГМО-технологии, пусть и с издержками, но накормили мир. С другой — люди начали массово болеть сахарным диабетом и страдать от ожирения, которое практически не наблюдается у сторонников «чистой» еды.
Так или иначе, но успехи генетиков в корне изменили нашу жизнь. Первые генетически модифицированные продукты, разработанные в 1994 году, принесли ощутимую пользу человечеству. Так, помидоры FLAVR САВР, которые являются пионерами ГМО, стали храниться дольше, чем обычные томаты, и это позволило продавать их в супермаркетах. Вскоре эту технологию распространи на все овощные культуры. «А теперь представьте мегаполисы без супермаркетов, — задается вопросом Мэрион Нестле. — тогда наши города на четверть состояли бы из обычных продуктовых рынков и запруженных улиц, ведущих к ним».
С 1994 года многое изменилось в сельскохозяйственной генетике. Так, в 2015 году в Америке 100% выращиваемого рапса и сахарной свеклы, 94% сои и хлопка, 92% кукурузы были генетически модифицированы. Именно они являются основой американского экспорта и обеспечивают половину мира кормами для животноводства. Такие данные в 2015 году привело Министерство сельского хозяйства США. Кстати, закон Вермонта обязывает маркировать даже мясо, если скот или птицу кормили ГМО-растениями.
Любопытно, что «свинью» центральным американским властям по борьбе с Андреа Стандером подложила Национальная Академия Наук США, которая по заказу Белого дома произвела, как она утверждает, самые тщательные исследования. В середине мая 2016 году был опубликован 408-страничный доклад, где сказано, что ученые не нашли доказательств косвенного или прямого вреда генетически-модифицированных культур здоровью человека. Но в самом конце, наряду с этим утверждением, комитет все-таки рекомендовал ввести ГМО-этикетки.
«Есть неоспоримый вывод, что люди должны быть в курсе достоверной информации», — подытожили 20 известных американских генетиков участников исследования.
Старший научный сотрудник группы защиты прав американских потребителей Тим Шваба, который специализируется на еде и воде, подверг сомнению доклад, основанный на выборках групп людей в США и в ЕС, где ГМО под запретом. «Трудно иметь уверенность в безопасности этой еды с учетом этих фактов, непонятно кого с кем они сравнивали», — заявил он. Ибо, по его словам, по-настоящему «независимых» американских экспертов не найдешь днем с огнем, тем более, если власть оказывает самое серьезное давление.
И все-таки для корпораций Соединенных Штатов даже такие выводы академиков могут обернуться огромными убытками, уверены экономисты. Если маркировка станет законодательно обязательной на всей территории США, то американский экспорт сои и кукурузы ожидает резкое снижение цены. Произойдет это потому, что в самих Соединенных Штатах значительно подешевеют продукты с этикетками от «Стандера». Логично в этой связи ожидать от ГМО- скептиков своеобразного бойкота продукции, которые содержат генетически модифицированные организмы.
Речь идет о 90% американцев, выступающих за маркировку, утверждает Крис Миллер,менеджер «Ben & Jerry», знаменитой компании, производящей мороженое без ГМО. Он опирается на многочисленные статистические исследования. По его словам, люди готовы переплачивать, лишь бы питаться органической едой. Кроме того, еще два штата — Коннектикут и Мэн — приняли законы о маркировке ГМО, но с триггером «N». Это означает, что они введут соответствующие этикетки, если определенное число других штатов сделает то же самое. Острые дискуссии на эту тему идут еще в 17 штатах.
Если Белому дому не удастся остановить Стандера, то стоимость сои и кукурузы на мировых рынках рухнет на 25−30%, уверены зерновые трейдеры. Следовательно, продукты в бедных странах подешевеют. Что касается США, то ей придется импортировать «чистую еду», закупая главным образом в России.
Александр Ситников
