Еще один отрывок из найденного при странных обстоятельствах дневника неизвестного геолога. Попал он мне в руки случайно, во время одной из вылазок на природу. Груда тряпья на старом привале оказалась истлевшим рюкзаком геолога, в котором эта тетрадь оказалась единственным хорошо сохранившимся предметом. Мне кажется, что эти подчас невероятные записки могут раскрыть новые тайны или обратить внимание на старые. Неизвестно, при каких обстоятельствах он оставил свой рюкзак. Пропал ли он в Уральских горах или удача и на этот раз не изменила ему, мне неизвестно. Но я надеюсь, что, прочитав свои старые записки на популярном ресурсе, он откликнется. Ну а если не откликнется, то хоть в таком виде память о нём сохранится.
Наш грузовик затормозил у самого здания местного аэропорта. Надо было узнать, где наш транспорт и, не мешкая, подогнать грузовик туда и перекидать наш груз в вертолёт. Я зашёл в деревянное здание и спросил первого встречного, где могу найти начальника полётов. В комнате сидел усталый несколько погрузневший человек в меховой жилетке. Он вопросительно поднял на меня глаза. Похоже, день выдался не из лучших. Я представился, спросил где стоит наш вертолёт и когда летим.
- А вы не летите.
— Это как?
— Точнее, летите, но вначале не по своему маршруту, а на геодезическую точку.
— Но ведь это наш вертолёт. Полёт запланирован по крайней мере месяц назад и выделено финансирование.
— Да знаю, знаю. Просто у геодезистов опять ЧП случилось, а ваш вертолёт в самый удачный момент и по удачному маршруту отправляется. По загрузке тоже вполне хватает.
— Но у нас план, мы не можем задерживаться.
— Да не волнуйтесь вы, геодезисты клялись, что за пару-тройку часов справятся. Просто небольшой крюк сделаете, потом на вашу точку, с ними же на борту.
— Ну как же...
— Это — к начальству. Это уже ваше начальство с геодезическим договаривалось. Я тут не при чём. Моё дело — извозчицкое. Геодезисты будут с минуты на минуту.
— Час от часу не легче... А чего случилось-то?
— Да чертовщина какая-то. Геодезический репер исчезает. Если не ошибаюсь, уже раз восьмой.
— Как это исчезает?
— А вот так. Как говорят сами геодезисты — бесследно. И местные клянутся, что не трогали. Да и кому он нужен? В металлолом не сдашь, на дробь не переплавишь, выковыривать — замучаешься... И туристов нет.
— Забавные вещи я, смотрю, тут у вас происходят.
— Да уж... Геодезисты вас до вертолёта проводят. Ладно, счастливого полёта.
— Спасибо!
Несколько озадаченный я вернулся к грузовику. Рядом стояла пара парней с поклажей.
- Вас что ли нам навязали?
— Нас, нас, — ответил тот, что пониже ростом.
— Ладно, грузитесь, делать нечего. Придётся дружить.
Мы быстро нашли наш вертолёт и начали погрузку. Поклажи у геодезистов было немного и они подключились к нам. В результате погрузились за рекрдное время и были готовы лететь минут за пятнадцать до ранее запланированного срока. Однако разрешение на полёт дали только минут на десять позже — то ли воздушный коридор был занят, то ли какие аэродромные работы проводились. Так что не удалось взлететь раньше. За это время геодезисты успели поплакаться в жилетку — репер этот им порядком попортил нервы. Он просто периодически исчезал. Бесследно. Буквально бесследно. На его месте оставалсь девственно чистая и ровная поверхность скалы. Хотя чтобы его установить, скалу сверлили и должны были остаться хотя бы углубления. Но их не было! Местные клялись и божились, что никакого отношения к этому не имеют и вообще обходят это место стороной — оно испокон веков пользовалось у них дурной славой. Но не спишешь же потерю репера на злых духов...
Само по себе место представляло собой обнажение скальной породы, ровное, почти как стол, тянувшееся на пару километров в одном направлении и на несколько сотен метров в другом. Длинная ось располагалась почти строго с запада на восток. Цвет у скалы был необычный. Он плавно менялся от почти чёрного до светло-жёлтого, почти белого. С высоты это выглядело очень необычно. Эдакий длинный язык, будто высовывающийся из-под земли. Или спина плоской рыбы, закопавшейся в донный грунт.
Сели мы без приключений на самом краю этой скалы, со стороны, где стоял репер и геодезисты, чертыхаясь, споро начали устанавливать новый. Похоже, дело особенно спорилось, так как делали они это уже не первый раз. Я имею в виду здесь. Не нужно было примеряться — всё, как в прошлый раз. И позапрошлый. Движения, инструменты, глубина сверления, свойства породы заучены до автоматизма. Мда, не позавидуешь. Как сизифов труд. Интересно всё-таки, у кого это такое дурацкое чувство юмора? Геодезические знаки — штука важная. Неправильная ориентация на местности может привести и к трагедии. Ну и неверная привязка тоже может свести на нет все результаты работы.
Я решил немного размять ноги и прогуляться вокруг. В принципе, смотреть было нечего — ровная поверхность без трещин, следов выветривания, включения других пород. Разве что там, где копались геодезисты, поверхность была чуть ровнее и свежее что ли. Отверстия были просверлены, осталось только поставить сам знак и можно было продолжать наш путь. Оба геодезиста пошли в сторону вертолёта, захватив уже использованное и более не требующееся оборудование с собой. Так сложилось, что до места мы должны были добраться вечером, почти в сумерки. Солнце медленно и величественно садилось.
Места были пустынные и можно было полюбоваться, как огненный шар опускается за горизонт. Правда вряд ли сегодня нам доведётся это наблюдать — мы в этот момент либо будем в полёте, либо будем выгружаться из вертолёта. Несмотря на опускающееся солнце, жара стояла необычная. Жарило, будто где-нибудь в пустыне. Я, не торопясь, пошёл в сторону края скалы, под небольшой уклон. Неожиданно сзади послышался странный звук, вроде потрескивания. Я оглянулся, но ничего не увидел. Передо мной была ровная поверхность камня.
Ну разве что сверкала, будто солнце светило на него ярче. И лишь небольшое углубление для геодезического знака выделяло его из ровной поверхности скалы. Только его изображение как-то странно колыхалось. Будто мираж. Так колыхается изображение чего-то, если смотреть сквозь горячий воздух над костром. Конечно, было жарко, но не настолько. Но вдруг углубление стало изменяться. Нет-нет, это уже не было дрожжание миража. Само отверстие стало менять свою форму! Его края округлились и стали оплывать! Я остолбенел. Этого не могло быть! Это же камень! Как он мог размягчиться? Это же несколько тысяч градусов! Откуда они здесь? Но дырка медленно исчезала, заполняясь до краёв камнем. Каменная крошка тоже оплывала, соединяясь со скалой, частью которой только что была. Я предостерающе крикнул геодезистам, чтобы те не приближались. Те тоже увидели, что поверхность скалы снова стала ровной. Похоже, у местного злого духа весьма изврщащённое чувство юмора — он переключился на кражи дырок от бубликов. Точнее, от геодезических знаков.
Шутки шутками, однако если бы в этот момент на том месте стоял кто-нибудь, боюсь, мы получили бы ЧП. Причём самого мерзкого свойства — необъяснимого. Ну кто поверит в самопроизвольное плавление камней на какой-то скальной проплешине? Нет, конечно, это могло объяснить пропажу знака. Я взглянул себе под ноги и даже притопнул — скала отозвалась глухим звуком. А порода-то, похоже, имеет больший удельный вес, чем сплав для репера. Я спросил у геодезистов, из какого сплава у них репер для этого пункта сделан. Ну точно, легче. Я мысленно попытался найти линию от точки установки знака к подножию скалы. Там, где скала ныряла под землю, растительность росла заметно гуще.
Что и неудивительно — скальная поверхность не впитывала воду во время дождя и она скатывалась под уклон. Я заметил пучок травы, который был ближе всего к этой линии и уверенно пошёл туда. Под этим пучком ничего не оказалось. Я поковырял носком сапога, убедился, что ничего нет и, оглянувшись ещё раз, передвинулся вправо. А вот под этим пучком я заметил бесформенные округлые кусочки металла. Я обернулся и призывно махнул рукой пялящимся на меня геодезистам. Ведь с их точки зрения, всё интересное происходило только там, где был и должен быть репер. Они подошли и я, указав на эти кусочки металла, сказал, что нашлись их потеряшки. Можно отчитываться. Они непонимающе посмотрели на меня, снова себе под ноги... Я объяснил, что, похоже, дело всё в разнице плотностей сплава репера и этой скалы. Точные их значения я, разумеется, сейчас не вспомню, но сплав этот должен быть чуть легче. Поэтому при плавлении камня и материала самого знака, сплав выдавливался на поверхность и, под действием силы тяжести, скатывался к подножию скалы. Он был куда более легкоплавким и менее густым, чем скальная порода, поэтому порода оставалась на месте, медленно заполняя все углубления. По этой же причине этот участок выглядит посвежее, чем остальные. Эту часть загадки я вполне могу объяснить так. А вот как и почему эта скала нагревается — тут я ничего предложить не могу. Ясно, что после увиденного ставить репер туда же смысла нет. Вначале разобраться надо. Или просто перенести его, внеся соответствующие поправки, несмотря на весь геморрой, связанный с этим. Геодезисты переглянулись и согласились. Мы подхватили остатки их оборудования и поспешили к вертолёту.
После запуска двигателя, естественно, было не до обсуждений и я прильнул к иллюминатору, внимательно разглядывая эту странную скалу и раздумывая, с чем же мы только что столкнулись.
Однако, сколько бы я не вглядывался, ничего необычного не видел. Скала и скала. Плоская, ровная, длинная. Закатное солнце уже чуть подкрасило её красноватыми оттенками. С высоты более тёмная часть всё больше начинала походить на бездонный провал в земле. Эдакие ворота в зловещий подземный мир злых духов. Лишь только светлая часть оставалась обычной скалой. Что же такого особенного было в этой скале? Порода была вполне обычная, весьма распространённая. Ничем особым не отличалась, никаких феноменов, связанных с ней, мне не вспоминалось. Вообще не за что ухватиться.
Ну хорошо, а если энергия, плавящая камень — не от скалы? А откуда тогда? Получается, надо подкапываться под скалу? Но она выглядит монолитной и наверняка уходит не на одну сотню метров в глубину. В толще самой скалы? Воображение сразу нарисовало картину летающей тарелки, которая на громадной скорости врезалась в эту скалу, но, благодаря своей прочности или передовым технологиям, расплавляла скалу и медленно погружалась, гася скорость, но из-за аварии, так и осталась в её толще. И запертые веками пришельцы пытаются привлечь внимание местной разумной жизни — нас — таким экзотическим способом. Хоть рассказ фантастический пиши. Под псевдонимом, чтобы на смех не подняли. А то мы как бы народ приземлённый — даром что ли в земле копаемся.
А если всё-таки источник — внешний? И что это может быть за источник, который вполне может расплавить камень? Магма? Так тут отродясь вулканической деятельности не наблюдалось. Испытания секретного оружия? Какого-нибудь лазера? А откуда дурная слава у местных жителей, которой уже не один век стукнула? Значит, что-то, что всегда здесь было. А что за источник энергии может быть всегда? Ну разве что Солнце. Другое дело, что для такой плавки оно должно быть не за миллионы и миллионы километров от этой скалы, а совсем рядом. Ведь плотность потока энергии обратно пропорциональна квадрату расстояния — это любой школьник хоть посреди ночи скажет. Единственный способ — это сконцентрировать эту энергию. Как мы в детстве выжигали с помощью увеличительного стекла. Только здесь нет никаких увеличительных стёкол. Тем более размеров, которые позволили бы варить камни.
Впрочем, а почему обязательно стекло? Ведь стекло всего лишь обладает другим коэффициентом преломления, чем воздух. Именно разница оптических свойств изменяет траекторию луча света. Собственно, неоднородности самого воздуха вполне могут вызвать преломления. Всем известные миражи появляются именно по этой причине.
Ну хорошо, а что такого уникального можно найти у этой скалы? Пожалуй, единственное, что выделяет её из других скал — окраска. Она удивительно плавно меняется от почти чёрной до почти белой. Так может быть, в этом дело? Сегодня был жаркий, безветренный день. Солнце нагревало всю поверхность скалы, но тёмные участки нагревались сильнее. В результате вся скала нагрелась до разных температур. На закате, когда солнце легло вдоль скалы, его лучи прошли над скалой. Воздух же над ней был нагрет по-разному — над более тёмными участками — сильнее, а над светлыми — слабее. Мне так и представилась гигантская линза, которая фокусировала солнечный свет на самом конце скалы. Так вот в чем могла быть загадка этого места! При таких размерах эта линза вполне могла не то что расплавить, но просто испарить камень. Получается, что геодезистам очень повезло, что они именно в этот момент вернулись к вертолёту. А нам всем — что вертолётчики посадили вертолёт у самого края скалы сбоку. Скорее всего, такую груду металла этот солнечный "гиперболоид инженера Гарина" полностью бы не расплавил, но ещё одним загадочным случаем и неразгаданным ЧП стало бы больше. Ясно, что такое случалось очень редко — слишком много должно было быть совпадений. Однако дурная слава у местных говорила, что это происходило не раз и не два и кто-то или что-то когда-то таки попало в этот краткий момент и место фокуса солнечных лучей.
Вот так мы повстречались не с солнечным зайчиком, а с самым настоящим солнечным волком!
