Как только сходит снег, и подсыхают окрестности, повсюду начинается «народная забава» – выжигание сухой травы. Где-то она погорит-погорит да затухнет, а где-то разгорится, перекинется на куст, с куста на дерево, с одного дерева на другое, и вот уже шумит ураганом страшное стихийное бедствие – лесной пожар. А все почему? Оно у нас в крови, в генах. Потому, что некоторые из нас никак не могут расстаться с «подсечно-огневым земледелием», которое было распространено с эпохи неолита и чуть ли не до самого ХIХ века. Уже и жито не надо сеять, а травку пожечь хочется. Только вот оборачивается это большой бедой...
Одиннадцать лет назад, в период страшной засухи, начались пожары в подмосковных лесах. Дым дошел до центра столицы, до самых окон Белого дома и Кремля. На борьбу с огнем направили все силы. Но, когда в зеленую зону с сиренами устремились пожарные машины МЧС, оказалось, что противопожарные просеки позарастали, а три четверти лесников… уволены! Некому было даже дорогу показать пожарным. Жизнь показала, что проводя реформу лесной отрасли, надо было семь раз отмерить, прежде чем один раз отрезать.
В Подмосковье лесная охрана возрождена, так что такого, как в 2010 году – уже, будем надеяться, не повторится. В центре столицы могут дышать спокойно. Но вообще-то подмосковные леса и с точки зрения охраны природы, и запасов древесины – мелочишка. На придорожных плакатах принято писать «Леса – наше богатство», так вот главное наше богатство на самом деле – на Севере и за Уралом.
В 2001 г. во время первой большой реорганизации, когда была ликвидирована Федеральная служба по лесному хозяйству, охрану лесов передали в ведение Минприроды России, было, в частности, принято решение отказаться от авиационной охраны. В 2006 г., когда появился новый Лесной кодекс, лесников и вовсе ликвидировали. Многие высококвалифицированные профессионалы ушли из отрасли.
Сейчас рассматривается вопрос о воссоздании на федеральном уровне профильной структуры, которая будет заниматься управлением всем лесным хозяйством. Выходит, при реформе лесной отрасли нельзя было «в пожарном порядке» отдавать ее регионам. Жизнь доказала, что лесным хозяйством лучше все же руководить централизованно.
Мало кто из специалистов надеется восстановить лесное хозяйство до советского уровня. Того, что было, к сожалению, не вернешь. Финансирование лесной охраны в СССР было скромным, но больше 70 % денег, которые лесоводы тратили на тушение пожаров, шло из «приносящей доход деятельности». В советские времена, и буквально до 2000 г., в лесхозах существовали цеха ширпотреба. Кроме того, собирали грибы, ягоды, орехи. Численность лесной охраны и тогда была небольшая, но в случае необходимости рабочие цехов ширпотреба привлекались для тушения пожаров.
Сейчас, судя по телевизионной картинке, забота о сохранении лесов поднята на небывалую высоту – т.е. многие думают, что горящие леса успешно тушат пожарные МЧС и, в случае необходимости, военные летчики на своих мощных «летающих танкерах». Но вот что интересно: если спросить у специалистов, что эффективнее – доставить на лесной пожар 20 тонн воды или 20 десантников с оборудованием? Ответ один: «Конечно, десантники!». 20 тонн воды на пожаре мало что решают, хотя сама по себе картинка для телевизора – эффектная. Но за кадром остается то, куда и как вылил самолет-танкер эту воду.
Сброс воды самолетами подходит для снижения интенсивности пожара, применяется для первой атаки на пламя. Таким способом огонь можно сбить – с верхового на низовой, – а затем дотушить с помощью пожарных на земле, чтобы не возникло повторного очага возгорания. «Летающие танкеры» же необходимо применять в опасных местах, на горных склонах, там, где людям работать трудно или попросту невозможно. К тому же использование самолетов – очень дорого.
На борту всегда находятся летчики-наблюдатели, показывающие места тушения. Перед головным офисом ФБУ «Авиалесоохрана», работающим с самолетами-танкерами МЧС, в подмосковном Пушкино стоит памятник лесным пожарным. Увы, время от времени люди гибнут во время тушения лесных пожаров…
За 85 лет существования организации погибли 55 парашютистов, летчиков-наблюдателей. Несколько лет назад погибли сразу восемь десантников. К ужасной трагедии привело роковое стечение обстоятельств. Руководитель принял неверное решение: уходить от наступающего пламени через ручей и подняться на скалу. Альтернативой было – прорываться через кромку огня на выгоревшую территорию. Десантники побежали через ключ по балке. И в тот момент туда, как в аэродинамическую трубу, ворвался шквал огня. Человек погибает при этом за долю секунды от ожога легких…
Для того чтобы этих трагедий не было, самое главное – подготовить квалифицированных лесных пожарных, научить молодых ребят разумно, с соблюдением требований охраны труда работать в горящем лесу. Хорошего инструктора готовят лет пять. Приступая к тушению пожара, нужно, прежде всего, выяснить и оценить степень угрозы пожара для самих работников. Определить оптимальный, наименее опасный способ тушения. От этого грамотно принятого решения зависит жизнь, здоровье и безопасность людей.
Но пока пожар не «пощупаешь», потушить его трудно. Летающие танкеры Бе-200, в свое время были специально разработаны для тушения лесов. Но как авиация без пехоты не работает на войне, так же не работает она и при тушении лесных пожаров.
В лучшие годы эта организация владела 42 аэродромами по всей стране, собственной флотилией воздушных судов. Сейчас все скромнее – нет ни одного аэродрома, и ни одного борта. Но летчики-наблюдатели по-прежнему следят за лесами с воздуха, а в случае необходимости – десантируются и тушат их. Но теперь уже – с арендованных самолетов и вертолетов.
К сожалению, на территориях, приравненных к северным, нормальных посадочных площадок становится все меньше. У всех на памяти случай, произошедший несколько лет назад, когда у Ту-154 заглох двигатель. Тогда сообщили, что летчик посадил самолет на «какой-то полузаброшенный аэродром». Так вот, это был аэродром «подскока» лесоохраны. Его содержал на голом энтузиазме Александр Семенович Морозов, в те времена – начальник Сыктывкарской авиабазы. Там был дежурный, работавший на треть ставки, и он иногда окашивал взлетно-посадочную полосу. Благодаря тому, что аэродром не забросили окончательно, было спасено столько жизней!
Но одна авиапожарная служба без наземных структур не выполнит своей задачи. Если первоначальная атака на пожар окажется не эффективной, если десантники не смогут локализовать очаг возгорания, «придержать» пожар, и огонь разгорится, – нужно тушить всеми наземными силами: лесничеств, местной администрации, МЧС, МВД и армии.
Очень важно, чтобы нашелся грамотный, прошедший обучение, опытный руководитель тушения. Попав на место, он должен провести разведку, определить наиболее опасные места, пути выхода групп пожарных в случае усиления ветра, расставить группу, предварительно проведя инструктаж, объяснив условия работы. Для этого есть федеральный резерв – это 700 человек, работающих от Благовещенска до Орехово-Зуева. Они приходят на помощь специалистам лесной охраны, работающим в субъектах Федерации (в основном это Сибирь и Дальний Восток) на постоянной основе. В 2015 г. произошло около 400 крупных пожаров, 40% из них было потушено с помощью хорошо подготовленных сотрудников.
Охрана лесов от пожаров зиждется на трех принципах: профилактика, раннее обнаружение, оперативное тушение. План авиапатрулирования прокладывается с учетом того, где может произойти возгорание. Вся территория Сибири и Дальнего Востока разбита на зоны патрулирования, где обязательно есть свой «аэродром подскока».
Над территориями могут кружить несколько самолетов. Фактор времени очень важен. Обнаружил – прыгнул. Но понятно, что пешком парашютист оттуда не выйдет, нужно забирать его вертолетом. Если есть река, то можно до удобного места эвакуации сплавиться по ней.
Когда говорят про такого рода деятельность, сразу приходят на ум «экзоскелеты», в которых можно безопасно выпрыгивать из самолета. Но они пока, к сожалению, существуют только в кино. Десантникам же нужно обладать хорошим здоровьем, быть физически подготовленными.
Средства индивидуальной защиты, сегодня применяемые лесными пожарными – это в основном средства для защиты органов дыхания и огнеупорные плащи, которые выдерживают температуру до 2000 градусов. В них можно безопасно пройти через кромку пожара на прогоревшую часть и сохранить себе жизнь.
Специалист по пожаротушению должен быть экипирован, обеспечен связью. Используют небольшой респиратор «Феникс», которого хватает на несколько секунд, для того, чтобы пробежать через кромку пожара. В условиях высокогорья тащить на себе дополнительное оборудование нереально. Ведь на тебе еще ранцевый огнетушитель, лопата и бензопила.
С помощью ранцевого огнетушителя возможно дисперсное распространение воды. Ранцы используются с 60-х гг. прошлого века и они до сих пор успешно применяются во всем мире. Химикаты могут нарушить экологию леса, поэтому сейчас стараются, по возможности, обходиться без них, использовать простую воду.
Сейчас появились самолеты-беспилотники, использовать их нужно, но уповать только на них не приходится. Все-таки пока человеческому глазу доверия больше. А тем более пяти парам глаз летчиков-наблюдателей, составляющих дежурное подразделение. И немаловажно, что обнаружив возгорание, летчики-наблюдатели могут тут же десантироваться и потушить его.
Раньше, в советские времена, средний возраст парашютиста составлял тридцать-тридцать три года. Сейчас там работают люди старше сорока. В лесной местности вдали от крупных городов выбор рабочих мест невелик, а эта работа, хоть и не очень прибыльная, но стабильная. Немаловажно и то, что после 25 лет стажа сотрудник имеет право выйти на досрочную пенсию. А поскольку год работы засчитывается за полтора-два, люди получают такую возможность через 17 лет.
Словом, после разброда и шатаний, законодательных экспериментов мы опять приходим к чему-то хорошо забытому старому – к лесной охране и к добровольным пожарным обществам.
Юрий Енцов – бывший техник- лесовод, вальщик леса 6 разряда
