После боев с лоббистами и окрика со стороны президента Госдума все-таки приняла законопроект, защищающий животных от жестокого обращения. Однако зоозащитникам рано праздновать победу. Документ расширяет права «братьев меньших», проясняет судьбу бездомных и правила выгула домашних, ставит вне закона как Шарикова, так и Преображенского, но зияет «дырами».
Законопроект «Об ответственном обращении с животными» воистину многострадальный – он лежал в Госдуме с 2010 года, а первое чтение прошел в 2011-м. Причина, по которому его отложили в долгий ящик, – лоббизм специфических неформальных групп, среди которых нужно выделить охотников и коммерческих заводчиков, а также зоопарки, цирки и океанариумы. Достаточно сказать, что с тех пор как ускорить принятие законопроекта потребовал лично президент России, прошло более двух лет.
Параллельно – редчайший случай – на депутатов давила «улица» в лице как общественных организаций, так и рядовых активистов. «Люди стояли под стенами Госдумы неделями. Я впервые видела, чтобы люди требовали не отменить, а принять закон», – удивляется вице-спикер Ольга Тимофеева. Однако придется признать, что в полной мере защитники прав животных желаемого так и не достигли.
За спиной у правительства
Большинство активистов и НКО, мешавших забыть о законопроекте окончательно, настаивали на универсальности подхода – защите животных в самом широком смысле. Перспективы того, что такую концепцию удастся пропихнуть через парламент, где свои охотники с собаководами есть, представлялись иллюзорными. В итоге, чтобы регламентировать хоть что-то, из-под действия закона вывели обращение с животными в рамках сельского хозяйства, коммерческого разведения, дикой природы (в том числе и охоту) и научно-исследовательских лабораторий. То есть в этих сферах жестокое обращение как бы допускается – до новых уточнений.
Чтобы показать силу лоббистов, выторговавших для себя все эти исключения, приведем такую иллюстрацию. Одним из краеугольных камней законопроекта был запрет на притравочные станции, в чем призналась все та же Тимофеева. Отдать на растерзание собакам, например, барсука или лису в целях обучения охотничьим навыкам – действие явно антигуманное, но лоббисты подали вопрос так, что это-де убьет охотничье собаководство. Чтобы все-таки протащить законопроект «Об обращении», пункт о притравочных станциях из него исключили, но перенесли в другой, ныне уже ставший законом. И хотя запрет в нем касается не всех притравок, а только контактных, Госдума столкнулась с почти не имеющим аналогов сопротивлением Совета Федерации, первоначально отклонившим – редчайший случай – уже принятый нижней палатой законопроект.
Еще одна группа исключений – зоопарки, цирки, зоотеатры, дельфинарии, океанариумы. То есть депутаты самоустранились от ответов на такие распространенные вопросы зоозащитников, как допустимость содержания китообразных (например, касаток) в условиях небольших бассейнов и уместность сохранения «цирковых традиций». Первоначальная редакция регламентировала дрессировку животных и запрещала принуждение к заведомо опасным трюкам, новая обходит это стороной.
Получается, Эдгард Запашный напрасно жалуется на недостаточную поддержку. Если бы российский цирк подогнали под мерки гуманизма, законодательно принятые для его конкурентов на Западе, братьям-дрессировщикам пришлось бы самим через огненные кольца прыгать, а не тигров через них гонять.
Другое дело, что зоопаркам, циркам, зоотеатрам, дельфинариям и океанариумам за четыре года – до января 2022-го – предстоит пройти процедуру лицензирования. Этот аспект, как и установление требований «к использованию животных в культурно-зрелищных целях и их содержанию» (речь не только о зоопарках и цирках, но и, например, о съемках животных в кино и рекламе, выставках, «демонстрациях в местах общественного питания») переложили на плечи правительства.
На них же оказалось и многое из того, что было в первоначальном варианте законопроекта и на месте чего теперь образовалась дыра, – законодатели умыли руки. Например, это составление списка животных, запрещенных к содержанию, а также списка возможных исключений из данного запрета. То есть в законе не сказано, что диких кабанов и гадюк отныне нельзя держать в городской квартире, мы ждем специального постановления на этот счет. В прошедшем первое чтение варианте законопроекта, что характерно, к «животным-компаньонам» относились даже членистоногие, лягушки, аквариумные рыбки и змеи (исключая ядовитых). Видимо, депутаты устали бороться за каждую строчку, обороняясь от негодующих террариумистов с коллекциями кобр и щитомордников.
За правительством же «утверждение перечня потенциально опасных собак». Да, так и написано – не пород собак, а «опасных собак». К первому парламентскому варианту такой список прилагался (и был он короток), а с тех пор в ряде регионов составили свои списки «опасных пород», причем, например, в ленинградском присутствуют не только питбуль и стаффордшир, но и чау-чау (характер у собак этой породы действительно сложный).
Кинологи продолжают настаивать, что «опасных пород» вообще не бывает и все зависит от воспитания конкретной собаки, но многие кинологам не верят.
Применительно к новому закону список «опасных» нужен только по одной причине: таких животных можно будет выгуливать исключительно в наморднике и на поводке. Заводчикам бойцовских пород это вряд ли понравится, но они могут утешиться тем, что в первоначальном варианте «опасные породы» ограничивали еще больше. Например, их могли выгуливать только совершеннолетние граждане, «имеющие свидетельства о прохождении специального обучения».
Регламентирование использования животных в коммерческой деятельности – это тоже к правительству. Братья Запашные, заводчики хаски, звезды рекламы кошачьих кормов и фотографы, дежурящие с попугаем на плече, по-прежнему в неведении о своих правах и обязанностях.
Также правительству предстоит утвердить методичку по организации деятельности приютов и нормам содержания в них, установить порядок работы надзорных органов и решить, что делать с конфискованными у граждан и юрлиц дикими животными, которых нельзя отпустить на свободу. Конфискация при ненадлежащих условиях содержания – это единственное в законопроекте, что относится к диким животным. При этом само понятие «дикое животное» расшифровано довольно странно. Это не только животные, выловленные в дикой природе (в том числе за границами РФ), но также их потомство (без указания, в каком поколении) и гибриды. Собственно, любое домашнее животное – потомок некогда выловленного и гибридированного зверя. А если у вас дома живет, например, хамелеон, родителей которого отловили где-нибудь в Йемене, можете считать его диким. Из чего, впрочем, ничего юридически обязывающего не следует. По крайней мере пока.
А вот широко разошедшееся по СМИ утверждение, будто животных (диких, домашних – любых) отныне нельзя будет содержать в барах, кафе и ресторанах, не соответствует действительности. Если и было такое, то всплыло, не пережив войны, включившей сотню совещаний и три сотни поправок.
Закон против Шарикова
Избавив себя от вопросов, связанных с коммерцией, охотой и дрессировкой электричеством, а также от составления списков запрещенных и опасных зверей, депутаты сосредоточились на менее спорных и в то же время на более близких простому человеку проблемах. А именно на правилах содержания «животных-компаньонов», на взаимодействии с бродячими животными и на защите прав тех и других.
Эта часть законопроекта прописана подробно и выглядит не только гуманной, но и вполне разумной.
Прежде всего подчеркивается, что «братья наши меньшие» способны испытывать эмоции и физические страдания, а человек ответственен за их судьбу. Жестокое обращение с животными (до пяти лет по УК РФ; ранее эту статью уже ужесточили) – это теперь не только убийство и нанесение увечий. Избивать, морить голодом и жаждой (распространенная практика в приютах-душегубках) – тоже жестокое обращение. Операции без обезболивания – жестокое обращение. Неоказание животному медицинской помощи со стороны владельца «при наличии такой возможности» – жестокое обращение. И даже «отказ владельца от содержания животного, причинившее вред здоровью» – жестокое обращение, призывы к которому поставлены вне закона.
Проще говоря, если вы выбросили кота на мороз, где он умер или хотя бы простудился, вы совершили преступление. Если призвали поступить так кого-нибудь другого, нарушили закон.
Хоть кота, хоть хомячка необходимо сдать в приют либо же найти им другого владельца.
Туда же, в приют, должны попадать все пойманные «бродяги». Прибегать к услугам компаний, осуществляющих отлов бездомных животных, по-прежнему можно, но теперь они несут ответственность за жизнь и здоровье зверей, обязаны фиксировать каждую поимку на видео и контролировать, чтобы свидетелями отлова не оказались дети.
Порядок действий приютов, куда животных обязаны доставить после поимки, определен достаточно четко. Сперва карантин, потом – вакцинация, стерилизация и нанесение несмываемой метки (чипирование). После этого животному ищут хозяина, а если в течение полугода не находят – либо держат в приюте до естественной смерти, либо отпускают на волю. А чтобы прекратить коррупционную карусель с поимкой одних и тех же зверей за муниципальный счет, отлов прежде уже пойманных и помеченных запрещен, за исключением тех, кто «проявляет немотивированную агрессивность».
Плохая новость для граждан, превращающих в приюты на 40 кошек собственные квартиры, – это теперь тоже запрещено. А чтобы отделять полноценные приюты от «морилок», где зверей держат в ужасных условиях ради сбора пожертвований, они должны открывать свои двери по первому требованию проверяющих – как государственных служащих, так и общественных инспекторов. Последних – то есть волонтеров – снабдят удостоверениями, но кто и как снабдит, неизвестно – это тоже определит правительство.
В любом случае убивать даже бездомных животных вне ЧС (например, нападения на вас собаки) нельзя в принципе. Первоначальный вариант законопроекта предусматривал несколько исключений из этого правила (например, «причинение животным увечья человеку») и запрещал только «жестокое умерщвление». В окончательном лишь одно исключение – животное неизлечимо болеет, мучается, и это доподлинно установил ветеринар. Таким образом, усыпление надоевшей собаки отныне не только общественно порицаемое, но и законодательно запрещенное действие.
Зоозащитники были услышали и в той части, которая касается запрета так называемых «контактных зоопарков» – умилительной разновидности пыточных. С некоторых пор они стали нормой в крупных ТЦ. Маленьких детей приводят туда «пообщаться со зверюшками», сиречь потискать котят и ягнят, обколотых наркотиками, чтобы меньше сопротивлялись. Теперь пичканье «выставочных» животных препаратами окажется под запретом, как и само функционирование заведений с «контактной» специализацией в стационарных условиях. В то же время допускается «организация мероприятий», которые «предусматривают физический контакт посетителей с животными», в том случае, если имеется «недоступная для людей зона с укрытиями, куда животным должен быть обеспечен постоянный беспрепятственный доступ».
Следовательно, на вопрос, будут ли запрещены модные нынче «котокафе», за судьбу которых особенно переживали хипстеры, однозначно ответить нельзя. Если это «мероприятие», а у кошки имеется домик, вроде бы не запрещены. Однако «осуществление деятельности, предусматривающей использование животных в культурно-зрелищных целях, основной целью которой является предоставление зрителям или посетителям физического контакта с животными, не допускается».
Также под запретом организация боев (например, собачьих или петушиных), натравливание животных на людей и друг на друга (за исключением случаев необходимой обороны), торговля животными вне специальных мест. Но, как и в случае с пропагандой жестокого обращения, ответственность за это не определена – нужны подзаконные акты, поправки к кодексам и так далее.
Под вопросом и санкции для нарушителей тех правил, которые будут нарушать чаще всего, – правил выгула. При пересечении проезжей части, в лифтах и на лестничных клетках, на детских и спортивных площадках, во дворах жилых домов животное должно быть либо в наморднике, либо в переноске, либо у вас на руках. А представители опасных пород, как уже сказано выше, должны быть «при сбруе» вообще всегда и везде, если это не ваша квартира и не дачный участок за забором.
Необходимость «обеспечивать уборку продуктов жизнедеятельности животного» также прописана, а вот наказание для нарушителей – нет.
Значительная часть положений закона (например, о выгуле собак опасных пород и обкалывания медикаментами для улучшения «выставочного вида») вступят в силу не раньше 2020 года. До этого же срока можно будет приобретать в собственность тех животных, содержание которых впоследствии запретит правительство.
В сухом остатке: парламентарии обошли стороной значительную часть наиболее проблемных и дискуссионных вопросов. В ряде случаев – избежали конкретики, переложили всю ответственность на правительство и не убереглись от странных формулировок. Это из минусов.
Из плюсов – определен порядок функционирования приютов и служб по отлову бродячих животных, а злоупотребления в этой области были как раз наиболее болезненными и скандальными. Также поставлена точка в ряде бытовых вопросов, например о выгуле собак. Наконец, значительно расширено понятие жестокого обращения, соответственно, сужено окно возможностей для живодеров. Это почему-то не относится к охотникам, дрессировщикам и коммерческим заводчикам, но в полной мере относится к обоим главным героям – антагонистам булгаковского «Собачьего сердца».
Будь Шариков нашим современником, ему бы не позволили «ловить и душить». А профессор Преображенский не имел бы права перевести подобранное на улице животное в категорию лабораторного.
Дмитрий Бавырин
