Министр обороны РФ генерал армии Сергей Шойгу в Центральном военном клиническом госпитале имени П.В. Мандрыка вручил медали «За отвагу» лейтенанту медицинской службы Марии Мирошниченко и прапорщику медицинской службы Екатерине Ивановой. Министр прикрепил им медали на лацканы больничных халатов. Потом по-отечески обнял обеих и сказал «Спасибо!». Девушки заметно оробели. Это же не в бою, где они спасали своих раненных сослуживцев. И где сами были ранены...
Фельдшер хирургического отделения Иванова с первого дня на фронте Специальной военной операции по защите Луганской и Донецкой народных республик. В районе населенного пункта Чуповка в столкновении с украинскими националистами она под ураганным перекрестным огнем выносила раненых с поля боя. Собрав таким образом группу бойцов, прапорщик Иванова повезла их в госпиталь. Но по дороге автомобиль с красными крестами на бортах подвергся вражескому обстрелу. Один из снарядов разорвался рядом с машиной, пришлось остановиться. А снаряды продолжали падать рядом…
Военфельдшер стала вытаскивать раненых из автомобиля и перевязывать. Вдруг начался сильный минометный обстрел. В той критической ситуации фельдшер Иванова, рассказали в Минобороны, «не щадя своей жизни, проявив смелость и отвагу, накрыла собой тяжелораненого военнослужащего, который не мог самостоятельно укрыться от огня противника». Он выжил. Иванова получила осколочное ранение, но доставила раненых в госпиталь.
Такая вот типичная для войны история, как обычно описывают ее в наградных листах. В тот день, кстати, министр обороны России Сергей Шойгу вручил в госпитале государственные награды и другим российским военнослужащим, отличившимся во время спецоперации на Украине: звезду Героя России, орден Мужества и 10 медалей «За отвагу».
Но когда боевую награду получают мужчины, то это вроде бы так и положено. Девушка, получающая боевую награду, вызывает особые чувства и уважение.
«Выздоравливайте, ждем вас! Спасибо за службу, спасибо за вашу боевую работу, вы не подвели ни своих родителей, ни отцов, ни род свой, ни армию», — сказал награжденным на прощание генерал армии Сергей Шойгу. В отношении Марии эти слова, как говорится, попали в «десятку». Лейтенант Мирошниченко еще раньше решила: она непременно вернется на фронт. Успела даже маме об этом сообщить по телефону, то есть — огорчить маму, естественно. Как и тогда, когда поступила учиться в медицинскую академию — на хирурга, а не как хотела мама, на стоматолога, потом поступила на военную службу. Стаж пока невелик — с августа 2021 г.
В январе этого года лейтенант-ординатор хирургического отделения медсанбата Кантемировской дивизии уехала на учения, а в середине февраля связь родных с ней прервалась. О том, что девушка находится в зоне спецоперации, дома не знали, и материнское сердце не находило покоя. Только 3 марта матери стало известно, что дочь в госпитале, в Москве.
Впереди у лейтенанта Мирошниченко лечение, восстановление, реабилитация. А затем — возвращение на военную службу. Елена Макарова, мама Марии Мирошниченко, говорит: «Я думала, она откажется от военной службы, но она сказала — нет, если будет необходимость, то после госпиталя я вернусь туда. Это ее призвание».
Олег Ремизов, ректор Северо-Осетинской государственной медицинской академии, где училась Мария, отметил: «Все годы она училась отлично. Этот багаж знаний позволил ей проявить находчивость, действительно совершить серию, не один, а серию геройских поступков. В том числе, учитываю, как она выходила из окружения, как она оказывала помощь раненым, как она знала, что использовать, чтобы спасти раненных бойцов и офицеров». А Ирина Тилик, завуч по учебно-воспитательной работе СОШ №1 г. Ардон, сказала: «Одноклассники к ней всегда с трепетом относились, называли Машенька, потому что такая лучезарная, светлая. Честное слово, мурашки по коже, гордость за нашу девочку, хрупкую, женственную, маленькую, что она совершила такой большой подвиг».
Ее приезда в отпуск по ранению ждут с нетерпением. Лейтенант медслужбы Мария Мирошниченко — уроженка Северной Осетии, и о подробностях ее биографии рассказала Наталия Фрейберг на ГТРК «Алания».
В первые дни, рассказывают врачи, раненые шли сплошным потоком. Сейчас их число снизилось. Но у тех, кто вывозит и выносит солдат с передовой, работа по-прежнему — круглосуточная.
Полевой госпиталь — как перевалочный пункт. Раненых, вывезенных с поля боя, приводят в стабильное состояние и транспортируют на территорию России. Примета такая появилась: если неподалеку от госпиталя приземляется вертолет, значит, у военных медиков опять сложный случай. Впрочем, сложностей всегда хватает.
Недавно ВСУ обстреляли ракетами «Точка-У» освобожденный нашими войсками г. Мелитополь и расположенный там военный госпиталь. В современной войне фронт и тыл, вообще-то, — понятия условные: главврач тылового госпиталя получил контузию. После первого удара в течение 5-10 минут стали доставлять раненых из тыловой бригады. Несмотря на продолжавшиеся взрывы, главврач вместе с другими медиками начал выводить из-под обстрела раненых, рассказал позже хирург Роман Нежилов, хирургическая служба, анестезиологи продолжали работать. В это время загорелся «КАМАЗ», в котором хранилась донорская кровь. Коллеге «удалось вытащить из пылающей машины спецхолодильник, быстро подключить его к другой электросети, ни один компонент крови не пропал, благодаря чему мы спасли всех раненых, которые к нам поступали, вспоминал Нежилов. «17 марта наш госпиталь будет считать своим вторым днем рождения», — сказал он. Думаю, так же могут сказать и те, кого спасли военные медики.
А сами медики спаслись чудом. Поведал Нежилов, что незадолго до обстрела госпиталь посетил православный священник, он освятил все рабочие места. «Нас в тот день спас Бог, ни один сотрудник не погиб. Ранило многих, но ни один не погиб, слава Богу. Не только я это отметил…» — уверен хирург.
Воистину, чудные дела твои, Господи, Переслала мне на днях Татьяна Белевич, директор Русского духовного театра «Глас», заслуженная артистка России, необычное сообщение, которое тиражируется мессенджерами: «В Центральном военном госпитале ВС России им. Вишневского на стеклянной двери в реанимацию, где лежат наши раненые бойцы, появился образ Пресвятой Богородицы. Думаю, все мы понимаем, за что и против кого борется Россия. Если понимаем, то победим!». К тексту была приложена фотография двери, на стекле одной из половин которой вполне отчетливо просматривалось полупрозрачное изображение, действительно похожее на иконный образ Богородицы. Татьяна Георгиевна — человек воцерковленный, в ее театре каждый рабочий день начинается с молитвы, и на дешевый трюк она бы не попалась. Церковь, правда, по этому поводу молчит, что вполне понятно: наши святые отцы не спешат с выводами, когда речь идет о чудесах. Но людям очень хочется верить в Божий промысел и в божественное происхождение всего светлого, доброго, необычного…
Впрочем, так оно и есть. Президент России Владимир Путин, обращаясь в марте к нации по ситуации в Донбассе и на Украине, сказал: «Здесь приходят в голову слова из Священного Писания — "нет большей любви, как если бы кто-то отдал душу свою за друзей своих". И мы видим, как воюют наши ребята». С древних времен эта фраза Спасителя является девизом воинов государства Российского, и не только христиан. А военные медики — это испокон веков солдаты милосердия.
Удивительно, но так совпало, что именно в Центральном военном клиническом госпитале имени Петра Мандрыка, — где министр обороны РФ Сергей Шойгу награждал героев, — стоит памятник в честь подвига военных медиков.
Это — композиция, где в центре — сестра милосердия Первой мировой войны с яблоневой ветвью в руке, справа и слева — военные врачи начала Великой Отечественной и нашего времени. «То, что сделано военной медициной в годы минувшей войны, по всей справедливости может быть названо подвигом. Для нас, ветеранов Великой Отечественной войны, образ военного медика остается олицетворением высокого гуманизма, мужества и самоотверженности», — писал Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян.
Наши потери в Великой Отечественной войне могли быть намного больше, если бы не подвиг людей, боровшихся за жизни раненых и больных воинов. В 1941-1945 гг. через госпитали прошло более 22 млн человек. Из них 17 млн были возвращены в строй. 85 человек из каждой сотни пораженных на поле боя защищали Родину, вернувшись из медицинских учреждений. Благодаря работе медиков армия не потеряла 72% раненных и 90% заболевших на поле боя. Во время Великой Отечественной войны погибли или пропали без вести более 85 тыс. медиков, среди которых 5 000 врачей, 9 000 средних медицинских работников, 71 000 санитарных инструкторов и санитаров.
Во время Великой Отечественной войны смертность медработников была на втором месте после гибели на полях сражений бойцов стрелковых подразделений. Средняя продолжительность жизни санинструктора на передовой в 1941 г. составляла… 40 секунд. 47 медицинских работников получили звание Героя Советского Союза.
И был приказ Георгия Жукова: «Раненных на поле боя не оставлять!» — и не оставляли. По крайней мере, делали для этого все, что могли, и даже больше. В приказе Наркома обороны №281 от 23 августа 1941 г. говорилось: за вынос с поля боя 15 раненых с оружием представлять к награждению медалью «За боевые заслуги» или «За отвагу», за 25 раненых — орденом Красной Звезды, 40 раненых – орденом Красного Знамени, 80 раненых — орденом Ленина каждого санитара и носильщика. Таким образом, их работа была приравнена к боевому подвигу. Но, как писал поэт, «Не до ордена. Была бы Родина с ежедневными Бородино».
Боевые традиции в современной российской армии живут и крепнут. Министерство обороны РФ продолжает публиковать данные о военнослужащих, отличившихся в ходе военной спецоперации по защите Донбасса. В числе героев и военный врач Алексей Писарев. Молодой офицер совершил настоящий подвиг.
Колонна десантно-штурмового батальона на марше попала под артналет националистов. Удар был внезапным, 15 десантников получили ранения. Под огнем противника лейтенант медслужбы Алексей Писарев оказывал им медицинскую помощь. Сутки он не отходил от товарищей и, как отметили в военном ведомстве, «поддерживал их жизненные функции», проще говоря, не дал умереть. Потом «обеспечил эвакуацию силами армейской авиации» (на вертолетах).
Еще одна сводка Минобороны. Командир отдельного медицинского батальона подполковник медицинской службы Хазби Макоев развернул полевой госпиталь и организовал эвакуацию, прием раненых и работу медицинского персонала. Но госпиталь попал под артиллерийский обстрел противника. Командир получил контузию и потерял сознание. А очнувшись, собрал раненых и увел их в подвал расположенного неподалеку здания, и сохранил им жизнь.
Всего за время спецоперации доктор Хазби Макоев эвакуировал и оказал медицинскую помощь более чем тысяче военнослужащих, из них 120 получили первую помощь прямо на поле боя.
Пока имеем такие вот короткие сообщения с фронта. Историю российской военной медицины во время Спецоперации еще предстоит написать. Не так давно Минобороны России показало, например, работу врачей на передовой. Героем одного репортажа стал врач-травматолог Даниил Качула: он в операционной оказывал помощь раненому украинскому солдату, попавшему в плен. Тот получил минно-осколочное ранение. Медпомощь солдат получил в том же объеме, что и наши военные. Такое поведение характерно для участников спецоперации России, и оно разительно отличается от поведения боевиков ВСУ, которые уже ужаснули весь мир зверским отношением к русским пленным.
Сотрудник научно-методического центра и музея истории Главного военного клинического госпиталя имени Бурденко Марина Овчинникова, помню, рассказывала: «Нацисты вычисляли советские санитарные эшелоны, ждали, пока они загрузятся ранеными, и после этого наносили по ним авиационные удары». Вполне сопоставимо с действиями сегодняшних укронацистов.
Читал как-то о сражении под Смоленском, Там 19-летняя санитарка Клавдия Горынина выносила с поля боя двух раненых по очереди — советского солдата и немца, оба были тяжело ранены. Клавдия не смогла оставить немца помирать, объясняла: «Раненый враг перестает быть врагом, он становится просто пациентом». Просто наши медики всегда были милосердны. Как и большинство русских людей. Они перевязывали даже эсэсовцев. Десятки тысяч немцев были обязаны спасением советским женщинам, друзей, братьев и мужей которых они пришли убивать. В госпиталях и на поле боя, в начале войны и в конце, в Германии — везде советские медики находили в себе силы для сострадания и гуманизма, пусть даже иногда и по приказу, а не из личных побуждений.
Советские люди оказались великодушными. Потому и победили тех, кто в дурмане иллюзий о «высшей расе» потерял человечность. Главный хирург Красной армии Николай Бурденко, вернувшись с фронта в 1941 г., сказал московским медикам: «От меня требуют назвать имена героев. Но их много. Мое слово будет о массовом мужестве. Им проникнуто все».
Но война – это всегда кровь и жертвы. Валентина Галатова погибла 14 апреля в Мариуполе под минометным огнем. 5 мая ей бы исполнилось 28 лет. Похоронена под Воронежем, там осталась ее мама. С начала Специальной военной операции девушка служила в медицинском взводе стрелкового батальона Донецкой народной республики. Участвовала в боевых действиях за освобождение населенных пунктов Степное, Солнцево, Волноваха, Сладкое, Новомихайловка. Она не сделала ни одного выстрела на поле боя, она спасала солдат. В Солнцеве, когда батальон попал в окружение, в течение суток бойцы держали оборону, Валентина без перерыва оказывала помощь раненым. При освобождении Сладкого и Новомихайловки вытаскивала раненых из-под минометного обстрела. Светлая ей память!
«Под ливнем раскалённого свинца она ползла, ползла без остановки. И раненого подобрав бойца, не забывала о его винтовке», — это о таких, как Ольга Климова в том числе, писал в свое время военный корреспондент Муса Джалиль, которому немцы отрубили голову на гильотине в берлинской тюрьме.
Коллеги уговаривали Ольгу не идти на передовую ради детей. Но она стала фельдшером 4-й бригады Вооруженных сил ЛНР. Оля погибла под Кировском 3 марта на поле боя, спасая раненых бойцов.
С 2014 г. этот город находился под контролем ЛНР. Он расположен на реке Лугань. Совсем близко проходит линия разграничения сил в Донбассе. С 22 февраля эти места постоянно обстреливали ВСУ. Война здесь не прекращается уже 8 лет. Каждую ночь люди просыпались от грохота снарядов. В начале марта войска ЛНР перешли в наступление. Солдаты в боях выплескивали всю ненависть к укронацистам, накопившуюся за долгие годы. Они шли в атаку в полный рост навстречу рою пуль, пугая врага своей отвагой.
В том бою раненых поднимали и относили в блиндаж, где Ольга делала им перевязки. Осколки снарядов танковых орудий долетали и сюда. Взрывной волной с Ольги сорвало каску еще в начале боя, но надевать ее было некогда, надо было спасать бойцов. Только об этом и думала медсестра, когда внезапно была тяжело ранена. Ее доставили в госпиталь вместе с другими однополчанами. На операционном столе она ушла из жизни, не приходя в сознание. Старшую дочь теперь воспитывает теща Ольги, младшую — ее мама. Больно, конечно, и горько от ее гибели и от гибели других таких же молодых людей, которым бы жить да жить. И от этой печальной темы никуда не денешься.
…Частью памятника на могиле крупнейшего советского ученого-хирурга, кардиолога, академика Александра Николаевича Бакулева на Новодевичьем кладбище в Москве стало скульптурное изображение ладоней, держащих сердце. В Советском Союзе была очень популярной эта медицинская эмблема — сердце, лежащее на раскрытой ладони: сердце, с давних времен символизирующее любовь, а лежащее на ладонях — готовность к жертвенности. Эта эмблема отражает суть и смысл медицины. И тех принципов, которым всегда следовали русские медики. Во всех войнах по защите Отечества.
Валерий Панов
