Россия на порядок увеличила выпуск военных беспилотников. Только в этом году армия получила более 20 тысяч БПЛА различного класса и назначения, хотя еще несколько лет назад ВС РФ обладали лишь двумя тысячами дронов. Лидировавшие ранее по производству беспилотников США в 2022 году имели около 15 тысяч БПЛА. За счет чего ОПК России удалось добиться таких успехов и что еще нужно сделать, чтобы потребности армии были удовлетворены в полном объеме?
Российский оборонно-промышленный комплекс кратно нарастил свои возможности и в полном объеме обеспечивает армию всеми необходимыми вооружениями, в том числе беспилотными летальными аппаратами. Только в этом году в соединения и воинские части ВКС поступило «более 20 тыс. беспилотных летательных аппаратов различного класса и назначения», сказал в четверг Валерий Герасимов, начальник Генштаба Вооруженных сил РФ.
Для сравнения: в ноябре 2021 года президент России Владимир Путин в ходе совещания с руководством Минобороны и предприятий ОПК говорил, что «сейчас на вооружении у нас находится свыше двух тысяч беспилотных летательных аппаратов». А в период с 2012 по 2020 год, по данным ТАСС, армия получила более 900 беспилотников.
Таким образом, сейчас Россия ежегодно производит на порядок больше беспилотников, чем это было в недавнем прошлом. Кроме того, по словам Герасимова, с февраля 2022 года Запад передал Украине 23 тыс. беспилотников. Это всего на три тысячи больше, чем Россия произвела за год.
Примечательно и то, что год назад Путин, сославшись на опыт СВО, потребовал сделать беспилотники доступными для применения подразделениями разного уровня – арсенал таких средств должен быть в боевых отделениях, взводах, ротах, батальонах. Правительству было поручено утвердить стратегию развития беспилотной авиации на период до 2030 года и на перспективу до 2035 года.
Разработкой и производством дронов в России сегодня занимаются как государственные гиганты типа корпорации «Ростех», господрядчиков «Калашников» и «Кронштадт», так и частные предприятия.
«В структуре общевойскового современного боя беспилотники стали незаменимым вспомогательным средством, которое решает множество задач. Беспилотники остаются расходным материалом. Это показывает статистика, которая в основном учитывает средние и тяжелые БПЛА, а малые и сверхмалые дроны щелкаются как семечки», – отмечает Алексей Леонков, военный эксперт, редактор журнала «Арсенал Отечества».
Собеседник напомнил, что США долгое время были лидером по производству беспилотников, а перед началом СВО у них находилось на вооружении около 15 тысяч БПЛА. «Американцы считали, что такого количества беспилотников им хватит для выполнения любых задач в зоне локальных войн. Но если мы говорим о формате боя в зоне СВО, то этого количества недостаточно. Беспилотники должны выпускаться серийно и на постоянной основе», – считает Леонков.
Эксперты также добавляют, что в статистику Минобороны попадают не все дроны, которые используют военные. Нужно учитывать участие в оснащении бойцов частного бизнеса, волонтеров и добровольцев, которые передают на фронт небольшие FPV-дроны, управляемые оператором по видеосвязи в режиме реального времени.
«До СВО на вооружении нашей армии в основном были тяжелые и средние беспилотники. Среди них разведывательный БПЛА «Орлан», ударный «Орион» и многие другие. Беспилотники типа FPV вообще отсутствовали как класс», – отмечает Роман Гусаров, главный редактор портала Avia.ru. Но то, что промышленность сделала большой скачок в производстве дронов, очевидно.
Эксперт особо отметил увеличение выпуска дронов-камикадзе «Ланцет», которые зарекомендовали себя как крайне эффективное средство уничтожения вражеской бронетехники. «Поле боя и армия обозначили потребности – и наша промышленность, как оборонная, так и частная, их закрывает. Из отчетов противника мы слышим, что у российской армии в четыре-пять раз больше беспилотников, чем у той стороны конфликта», – подчеркнул Гусаров.
Собеседник согласен, что ресурсы Запада в поставке вооруженным силам Украины (ВСУ) дронов после полутора лет СВО начали истощаться, а Россия выпускает их все в большем количестве. Более того, ВСУ, которые испытывают дефицит вплоть до экипировки, полностью зависят от западного довольствия. Речь идет не только о беспилотной авиации, но и о бронетехнике, снарядах, ракетах, стрелковом оружии, топливе и обмундировании, «потому что одними беспилотниками войну не выиграешь».
«Украинские военные говорят, что у России очень сильные системы радиоэлектронной борьбы (РЭБ) – и многие беспилотники теряются без получения какого-либо эффекта», – пояснил Гусаров.
Но количественный показатель – это не единственный критерий успеха. Если речь идет о дальних беспилотниках, способных наносить удары за сотни километров, то «здесь играет роль не количество, а качество». «Даже один беспилотник, прилетевший на аэродром, может причинить существенный ущерб. Именно с таким типом беспилотников тяжело бороться», – отметил спикер.
Леонков указывает, что в случае подавления систем ПВО и комплексов РЭБ противника беспилотники становятся «хорошим заменителем тактической авиации». «Если существует эшелонированная или интегрированная система противовоздушной обороны, то беспилотники могут стать взломщиками этой системы, но для этого нужны многозадачные БПЛА. Это следующий этап развития беспилотников в российской армии», – пояснил специалист.
Летом этого года правительство утвердило стратегию нацпроекта по развитию беспилотных авиасистем (БАС). В полную силу нацпроект должен заработать в начале следующего года. Задачу сформировать полноценную отрасль беспилотных авиационных систем поставил Владимир Путин. Одна из главных целей – это консолидация производителей и создание системы кооперации и технологического обеспечения производства БАС.
Для этого, как показал зарубежный опыт, необходимо снять регуляторные ограничения, которые препятствуют формированию гражданских рынков использования БАС и соответствующих услуг. Этот нацпроект должен обеспечивать работу сельского хозяйства, перевозку грузов, контролировать состояние линейных объектов строительства и другие сферы.
Эксперты считают, что развитие гражданских БПЛА существенно поможет военным разработкам.
«Нужно разработать поточные линии, наладить поставку комплектующих – и все это максимально автоматизировать. Конвейер должен работать без перебоя 24 часа в сутки, вот тогда получим отдачу. Беспилотники должны быть двойного назначения. Например, беспилотник-разведчик может в мирное время выполнять задачи по мониторингу ледовой обстановки, состояния лесов нашей бескрайней тайги и другие задачи», – считает Леонков.
Гусаров согласен с тем, что реализация нацпроекта поможет еще больше увеличить производство БПЛА – и гражданских, и военных. «Эта сфера превращается в большое массовое движение, поэтому нацпроект должен быть успешным. Мы переживаем бум производства БПЛА. Не только на федеральном, но и на региональном уровне выделяются площадки, субсидии, создаются школы по подготовке операторов дронов. Этот процесс приобрел общенациональный характер, многие регионы активно включились в него, не дожидаясь финансирования из федерального бюджета», – указал спикер.
Схожим образом производство налажено, например, в Калужской области. «Причем с применением принципа межрегионального разделения труда. Эти мощности наращиваются», – рассказал Дмитрий Афанасьев, руководитель калужского отделения фонда «Защитники Отечества», в прошлом – преподаватель в Республиканском центре беспилотных систем им. Героя России Владимира Жоги.
«Важно, что рост этой отрасли происходит не только по отзывам «снизу» – исходя из сиюминутных потребностей фронта, но и по распоряжению «сверху» – по плану президента и исполнительных властей в рамках нацпроекта. Кстати, это касается не только БПЛА, но и наземных дронов. Мы уже начинаем применять квадроциклы, оснащенные пулеметом и сервоприводами», – заметил собеседник.
«И еще один принципиальный момент: как преподаватель соответствующих дисциплин, я однозначно вижу кратный рост бойцов, умеющих управлять беспилотниками. Наращивание производства БПЛА произошло вовремя: например, в начале 2022 года мало кто умел ими орудовать в бою, поэтому такое количество дронов для нас было практически бесполезно. А сейчас увеличение производства идет параллельно с подготовкой кадров», – рассказал он.
«В итоге, по моим наблюдениям, большинство подразделений на фронте уже имеет как минимум одного штатного оператора БПЛА, или же эта задача перепоручается тому, кто имеет профильную квалификацию. Вообще, по моему глубокому убеждению, скоро дрон будет входить в стандартный набор нашего военного, наряду с АК и аптечкой. Соответственно, если говорить о требуемом количестве БПЛА в будущем – оно должно примерно соответствовать размеру нашей группировки в зоне СВО», – уверен эксперт.
«Что касается СВО в целом, то рост количества беспилотников на линии фронта – это повышение маневренности, боеспособности, успешности наших войск. БПЛА позволяют удаленно поражать противника, сохранять нашу живую силу, срывать атаки, бить по противнику более точно. В ходе СВО мы освобождаем нашу землю, там живут наши мирные жители, нам нужно будет восстанавливать города. А большее использование беспилотников позволит нам более точечно выполнять боевые задачи и не затрагивать гражданскую инфраструктуру», – подчеркнул спикер.
Андрей Резчиков, Рафаэль Фахрутдинов
Фото: newsland.com
